Маленькие трагедии большого дома
Адвокат Кучерена, как сказали бы в Одессе, – это голова. Когда из Кремля стали раздаваться призывы активнее строить гражданское общество, Анатолий Григорьевич мудро заметил: начинать строительство надо со своей улицы, со своего подъезда. Будет порядок в каждом дворе – будет построено гражданское общество во всей России. Собственно, наша история как раз умещается в масштаб одного подъезда. Его жильцы, люди простые, вряд ли прислушивались к наставлениям уважаемого профессора юриспруденции. Но недавно им представился случай поразмышлять над тем, кто же реальный хозяин в их доме. Итак…
Все началось с женщины, которая еженедельно мыла лестницу. Чтобы ее, гражданку гордой, но бедноватой соседней страны, не отправили на родину, уборщица очень старалась и даже поставила возле почтовых ящиков картонную коробку для бумажного мусора. Однажды ночью коробка загорелась, и пламя сильно закоптило ящики.
Ящики – собственность почтового отделения. Оттуда прислали слесаря, работавшего не за страх и не за совесть. Так – тяп-ляп. Потому что местный. Слесарь не стал счищать старую краску, а покрасил поверх нее и как мог вывел на дверцах номера квартир.
Утром жилец последней квартиры на девятом этаже, пенсионер, обнаружил, что у него больше нет почтового ящика. Вчера был, хотя и сильно обгоревший, а сегодня напрочь отсутствовал. Газета, которую жилец выписывал, валялась на подоконнике. Видимо, почтальон, тоже не обнаружив ящика, поленился ехать на лифте на самый верх и, сняв с себя ответственность за доставляемую корреспонденцию, оставил ее без присмотра. Совесть услужливо промолчала.
Потом и другие жильцы заметили, что их ящики как бы не на месте. Как бы переместились чуть-чуть правее. А главное, ключи не подходят к замкам. Потом догадались: слесарь, выводя циферки, пропустил ящик, который без дверцы, и продолжил нумерацию без него.
Отправились в почтовое отделение. Мастер, сказал им заведующий отделением, где-то на объекте. При этом он выразительно подмигнул и пальцем указал на подчелюстную железу. Но заявку жильцов обещал передать.
Прошли дни. Пенсионер по-прежнему получал свою газету на подоконнике или, если его опережали, покупал в киоске. Остальные, когда любезно, а когда не очень, отпирали друг другу ящики и напрасно ждали слесаря. Не дождавшись, депутация снова побрела на почту и снова узнала, что работы где-то на объекте идут полным ходом, а им, докучливым, велено передать, чтобы ерундой не мучились и просто обменялись ключами.
Но меняться не хотелось: у одних в ящиках стояли типовые замки, у других – сложные импортные. Грозная коллективная жалоба возымела действие: ранним утром все замки сменили на новые, типовые. Правда, ключи не раздали, а опустили в ящики. Предварительно запертые. Нумерацию слесарь исправил лишь наполовину – замазал старую, чем окончательно сбил с толка почтальона. Новую обещали начертать, когда натруженные руки слесаря придут в норму. А про выломанную дверцу речи не было вообще: владельцу ящика почтовики давно объяснили, что завод, когда-то изготавливавший «боксы индивидуальные», перепрофилировал производство и нынче выпускает металлические двери…
Этот почтовый роман продолжался бы еще бог весть сколько, пополняясь новыми страницами жалоб. Но однажды жильцы сорганизовались в ударную гражданскую силу и…
Тут мы опустим нелицеприятные подробности, от которых брови адвоката Кучерены могут нахмуриться: «Не этого я хотел. Ох не этого!» Но факт остается фактом: порядок в итоге установлен, газеты снова попадают в ящики, а за создание пожароопасной обстановки перепуганная зарубежная уборщица счастливо отделалась устным выговором.
В заключение слегка перефразируем сатирика Михаила Зощенко: «Вы спросите: где находится этот подъезд? Адрес?»
Да любой подъезд, в котором уже начали строить гражданское общество.
