«Мы в любом случае обречены на ту или иную форму войны на Кавказе»

Правильная политика на Кавказе подразумевает давление на влиятельные кланы

Анализируя причины продолжающейся террористической активности на территории РФ, необходимо выделить две взаимосвязанные проблемы. Одна из них касается эффективности принимаемых мер по противодействию терроризму, а другая - госполитики на Кавказе целом. Два этих аспекта, безусловно, связаны между собой, но не таким образом, что если наше государство будет вести более правильную и эффективную политику на Кавказе, то тем самым сразу же и чисто автоматически снизится террористическая угроза.

Правильная политика на Кавказе подразумевает давление на влиятельные кланы

Напротив, правильная политика на Кавказе подразумевает оказание давления на многие очень влиятельные кланы, которые сегодня получили слишком много и ответственны за общую обстановку в регионе. А такое давление всегда создает спрос на политические диверсии (в том числе в форме терроризма). Поэтому иногда, как это ни парадоксально (и даже, может быть, крамольно) прозвучит, частота терактов может быть индикатором правильного курса. То есть курса, который затрагивает важные «болевые точки». При этом я не считаю, что в нашем случае дело обстоит именно таким образом.

Если мы сравним частоту терактов в те периоды, когда велись успешные боевые действия, с теми периодами, когда мы отступали, то мы увидим, что зачастую именно успехи в контроле над территорией порождают ожесточенность и переход к таким экстремистским формам борьбы. Однако еще раз подчеркну, сегодня это, скорее, не тот случай. Просто важно понимать, что нельзя рассматривать частоту терактов как единственный индикатор эффективности политики федерального центра на Кавказе. Потому что в этом регионе мы в любом случае обречены на ту или иную форму войны. Можно вспомнить, что мы вели такую войну весь XIX век. И даже в советский период, когда был совершенно другой уровень контроля, а также другое качество системы государства, и то иногда велись какие-то партизанские действия. В общем, к глубокому сожалению, умиротворенный Кавказ в нашей истории и контроль над ним, скорее, являются исключением, чем правилом. И к этому нужно быть готовым.

Проблемы Северного Кавказа зачастую взаимосвязаны с проблемами Большого Кавказа

Что касается первого пункта антитеррористической стратегии властей, то здесь, конечно, у нас есть еще много недоработок. Официальные службы, как мне кажется, могли бы более активно работать с теми игроками из числа региональных (и не только) сил, которые действуют на Кавказе. Речь идет о Грузии, Турции, отчасти Иране и еще некоторых других игроках. Понятно, что под выражением «активно работать» подразумевается «оказывать противодействие». Как мне кажется, тот факт, что проблемы Северного Кавказа зачастую взаимосвязаны с проблемами Большого Кавказа, нашими властями часто недооценивается. Отсюда вывод, что к их решению нельзя подходить слишком уж локально и провинциально. Наверное, много упреков можно адресовать нашим правоохранительным структурам в том, что касается техники обеспечения безопасности. Понятно, что этим занимаются и будут заниматься наши власти.

Еще один аспект проблемы состоит в обеспечении психологической безопасности. Речь идет о способности общества быть резистентным (обладать сопротивляемостью) перед лицом таких акций устрашения. В принципе, это важное качество у нашего общества уже выработалось. По крайней мере в такие моменты наше общество не впадает в панику и чрезмерную аффектацию. Таким образом, мы не становимся заложниками пресловутого «стокгольмского синдрома». То есть, грубо говоря, люди не начинают после терактов больше симпатизировать их устроителям или, наоборот, чрезмерно паниковать.

Налицо общий кризис стратегии российского присутствия на Кавказе

Единственное, чего нам определенно не хватает и в чем заключается наша уязвимость перед лицом такого давления, - это общий кризис стратегии российского присутствия на Кавказе (понятно, что эти теракты мы прочитываем в контексте кавказской политики). Не секрет, что условия политического урегулирования на Кавказе после окончания активной фазы военных действий в Чечне (которые завершились в пользу федерального центра) таковы, что, по сути, предполагают передачу значительной доли полномочий в этом регионе в руки местных элит. Точнее говоря, в руки одного-двух кланов. Естественно, что данное обстоятельство никоим образом не способствует эффективному контролю со стороны центра над происходящими здесь процессами. Не говоря уже о том, что представители других кланов в такой ситуации чувствуют себя обделенными, что, вкупе с неизбежной в такой ситуации коррупцией, также является одним из значимых факторов социальной и политической дестабилизации в этом регионе.

Трудно спорить, что команда Кадырова доказала свою эффективность в том, что касается подавления открытых выступлений представителей бандитского подполья на территории самой Чечни. При этом многие боевики оказались вытеснены в соседние северокавказские республики, где отсутствует доминирование одной элитной группы. В качестве «побочного эффекта» мы получили всплеск террористической активности и общую дестабилизацию в этом регионе. Одним из выходов из сложившейся ситуации является установление элементов прямого федерального правления в отдельных субъектах РФ. Что в свою очередь сделает возможным установление более эффективного контроля над поступающими сюда финансовыми средствами, который до сих пор вызывал очень большие вопросы.