«Отрыв Украины от России является главной задачей США»

Ядро российской цивилизации складывалось как тесный союз трех славянских православных народов

Во-первых, надо вспомнить документы еще перестроечных лет, в которых было сказано, что именно отрыв Украины от России является на среднесрочный период самой главной геополитической задачей Соединенных Штатов. Бжезинский несколько раз об этом писал, причем так, можно даже сказать, взволнованно сказал, что это – критический момент. Опять же, возвращаясь к цивилизационному подходу: собственно, ядро российской цивилизации складывалось прежде всего как тесный союз и даже семейные отношения трех славянских православных народов. И всегда, даже в царской России, трещины именно в этом ядре считались самыми опасными, поэтому, например, довольно интенсивно преследовался украинский национализм, гораздо сильнее, чем национализм кавказских или среднеазиатских элит. Почему? Потому что это было действительно опасно. Это была несущая конструкция всей цивилизации.

'''Бжезинский был идеологом, теоретиком этого вопроса'''

Но если взять в геополитическом плане, т. е. Россию, Советский Союз как империю – и опасность регенерации этой империи в постсоветское время, о которой много говорят, то Бжезинский тоже предполагал, что именно необратимый разрыв Украины с Россией является главным для ослабления именно имперских возможностей. Бжезинский был идеологом, теоретиком этого вопроса.

Поэтому с самого начала очень много делалось именно в этой области. Но это еще было и в начале XX века, когда, собственно, появились радикальный украинский национализм и попытка после Февральской революции создать на Украине свою государственность (Рада, Петлюра, националисты). Это все – продолжение одного большого западного проекта. Эта проблема Украины в доктрине холодной войны расписана очень обильно. Внимание ей уделялось очень большое, поэтому огромные ресурсы (интеллектуальные, художественные, идеологические и др.) были направлены на то, чтобы все трещины, которые возникли в истории взаимоотношений нынешней Украины и России (малороссов и великороссов и т. д.) были оживлены и изучены. И начали, как говорится, сыпать соль на раны, с тем, чтобы разделить наши народы: сперва – культурно, а затем – политически и экономически.

'''Долгосрочных механизмов по разрушению этого национализма создано не было'''

Тут нет разных мнений: это – большая программа, которая выполняется, и американцы работают хорошо в этих программах. Т. е. у них – очень сильные научные кадры, и практические политики хорошо работают. А оборона наша, в общем-то, была слабой и в XIX веке. Почему? Потому что были заинтересованы еще и внутренние силы в том, чтобы в этой программе участвовать. Может быть, была заморожена проблема в советское время так жестко, и много было дано льгот, так сказать, украинской интеллигенции и, как теперь говорят, элите вообще. А долгосрочных механизмов по разрушению этого национализма создано не было. Надо сказать, что и в советское время научными силами этот вопрос скорее замалчивался, и его примитивно надеялись разрешить экономическими и политическими средствами. Культурных средств было недостаточно…

А сейчас американцы уже собирают урожай с тех усилий, которые были вложены. Поэтому для нынешней России и для ее культурного сообщества, которое пытается эти трещины заделать, восстановить в каких-то новых формах, стоит задача не пытаться давить словом и предлагать какие-то меры для того, чтобы просто закрыть глаза на то, что раскол произошел и внутри нашего общества, и, кроме того, по национальной линии.

Гораздо более разумно исходить из того что есть, и апеллировать не к тому, что было или что воображалось нам в нашей истории, а исходить из тех реалий, в которых мы уже живем, и создавать механизмы, которые, во-первых, демонтировали бы эти усилия по расколу. На каждое из них, на все эти агрессивные акции требуются адекватные оборонительные акции. Акций нет, они не подготовлены просто. А эти вещи, как и на войне, просто на уровне здравого смысла и интуиции не проходят. Нужна и техника, нужны и кадры, средства, планирование, доктрины... Всего этого нет. Такое ощущение среди наших русских патриотов, которые страдают от этого, что это можно развеять просто усилием чувства. Но это – романтическое представление о процессах.