Прах Гайдара потревожил ветер

И после смерти нет ему покоя - сегодня СМИ опять помянули Егора Тимуровича печатным словом

И после смерти нет ему покоя - сегодня СМИ опять помянули Егора Гайдара печатным словом. Над святым для каждого российского либерала местом – могилой с прахом отца реформ - поглумились неизвестные вандалы: повредили фотографию и разбросали цветы.

Официальные власти среагировали мгновенно, представители ГУВД и ГУП «Ритуал» тут же посетили Новодевичье кладбище. Они по остывшим следам умудрились вычислить виновника ЧП. Захоронение испортил воздух, вернее, его движение в атмосфере, или попросту говоря – ветер.

Природная стихия нам неподсудна, но ветер опять раздул тлеющие искорки дискуссии про «героя нашего времени». Интернет-форумы сразу предложили свою версию «о божьем промысле». Гайдар еще при жизни превратился в мистическую фигуру. Блаженные вроде Валерии Новодворской искренне почитали его как «спасителя»: «Он наш персональный спаситель, приоткрывший дверь в капиталистический рай». Его верные «апостолы» - апологеты «реформизма» с цитатами из писаний Егора Тимуровича убедительно доказывали, как нам всем повезло родиться с ним в одной стране. Однако большинство «неблагодарного» народа упорно отказывалось умиляться и благодарить «великого и ужасного». «Папа, а когда сын Тимура вырастет, он тоже будет бабушкам помогать?»

Я имел «счастье» лицезреть Гайдара воочию и разговаривать с ним. Не об экономике, не о политике, хотя было что спросить. Меня прежде всего интересовало, как можно жить с осознанием того, что огромное количество людей тебя ненавидит. Иными словами, не икается ли Вам, Егор Тимурович, по ночам, сновидения не беспокоят? Нет, Гайдар, судя по ответу, спал спокойно. Перечислив все штампы - «о трудной судьбе реформатора в России», «я знал, на что иду», «иногда надо пожертвовать собой», он отвернулся, потеряв к беседе всякий интерес. Действительно – «ах, оставьте ненужные споры, я себе уже все доказал».

Смерть «великомученика» сразу же превратилась в «пляску на костях». Причем больше всех «танцевали» его верные соратники и поклонники. Как обычно, они никого не замечали вокруг себя, развернув истеричную кампанию по канонизации. Увлеченные новым культом личности, ученики путались в собственных противоречиях вроде: «Гайдар пробыл в правительстве всего несколько месяцев, и он не успел…, поэтому ни в чем не виноват». И тут же диаметрально противоположное: «ВСЕГО за несколько месяцев он спас страну от…». Так «не успел» или «спас» на крови?

Мифы о «пустой казне», «продуктов в городе осталось на три дня», «страна находилась на пороге гражданской войны» - стали заклинаниями. «Дурачков» убеждали, что в 1992 году в СССР было гораздо хуже, чем в 1941-м, когда немецкие танки стояли под Москвой. Не вписывающиеся в творимую историю вопросы: «Откуда голод, ведь существовали же госрезервы?», «Если в стране НИЧЕГО не было, то откуда же тогда ВСЕ появилось буквально на следующий день после либерализации цен?», «Почему приватизация не проводилась, пока у граждан еще сохранялись советские накопления?» - игнорировались.

Зато громогласно было объявлено о создании фонда Егора Гайдара, который «станет не менее престижным, чем Нобелевский». Между прочим, Нобель тоже массу народа положил на своих динамитных заводах, прежде чем стал главным благотворителем. Да и академик Сахаров - другая «совесть нации» - тоже вспомнил об «общечеловеческих ценностях» и гуманизме не ранее, чем создал водородную бомбу.

Впрочем, Егор Тимурович вряд ли впишется в этот ряд, он-то до самого конца полагал, что творил только добро и раскаиваться ему абсолютно не в чем. «Великий экономист» скорее ближе к другому Великому – инквизитору Торквемаде, тоже свято верившему в свою правоту и непогрешимость.

Другое дело – Чубайс, Немцов и Ко. Этим отступать некуда, иначе трудно объяснить, как потом возникла ситуация, при которой несколько человек умудрились украсть (тут уместен более экспрессивный глагол) у собственного населения целую страну. Поэтому «первоисточник» должен быть вне подозрений, ведь именно с него начинается новая родина.