«Решение Обамы – это разрыв с политикой Буша»
Решение Барака Обамы отложить или, может быть, даже совсем отказаться от размещения элементов американской системы противоракетной обороны в Чехии и Польше – это серьезный поворот во внешней политике Соединенных Штатов, прежде всего по отношению к России, но и в целом в Европе. Это то, по поводу чего Россия, несмотря на хорошие личные отношения между Путиным и Бушем, не могла договориться все предыдущие годы. Американская администрация в период правления Буша не просто лоббировала, а, как пишет американская печать, агрессивно лоббировала строительство системы противоракетной обороны в Восточной Европе. Так было плоть до ухода республиканцев в январе 2009 года из Белого дома.
Так что решение Обамы – это разрыв с политикой Буша. Этот шаг нуждается в очень серьезном осмыслении. На прошлой неделе, встречаясь с членами Валдайского клуба, на вопрос, как он относится к Бараку Обаме, Владимир Путин ответил, что американский президент во время своего визита в Москву произнес хорошие слова, и теперь мы ждем действий. Надо отметить, что действия последовали. Обама отказался от одного из решений, которые вызывали наибольшие противоречия между Россией и Соединенными Штатами. У этого решения Обамы есть несколько аспектов.
'''Возникло ощущение, что нас используют'''
Первый аспект – его последствия для российско-американских отношений. Последствия я думаю, будут позитивными. Во-первых, как мы все понимаем, в России приход Обамы к власти вызвал главный вопрос: «Нам будет лучше или хуже при Обаме?» Одни говорили, что будет лучше. Другие, что Обама не сумеет изменить американскую внешнюю политику и сохранит преемственность на российском направлении. Скептицизм был вызван в частности тем, что Обама взял к себе в команду достаточно много традиционных американских политиков, таких как министр обороны Роберт Гейтс, госсекретарь Хилари Клинтон и вице-президент Джозеф Байден. Казалось, что все разговоры о «перезагрузке» – это некая дымовая завеса, которая в очередной раз должна успокоить Москву и позволить американской администрации добиться поддержки по нужным для нее направлениям, без всякой взаимности в отношении России.
Однако Москва в этой ситуации, на мой взгляд, заняла правильную и выверенную позицию. Вашингтону было показано, что Россия не испытывает заведомой враждебности к Обаме, готова его выслушивать, вести диалог, но никаких крупных шагов принимать не будет, пока не убедится в том, что он действительно изменит политику. Надо сказать, что, приехав в Москву в июне, Обама не привез никаких приятных для нас решений. Наоборот, улетая, он увозил с собой приятные для Америки договоренности относительно того, что Россия позволит использовать свое воздушное пространство для переброски военных грузов и различной боевой техники стран НАТО в Афганистан.
Это соглашение вызвало большой прилив энтузиазма у американской делегации. Я лично общался с ее членами во время их пребывания в Москве. Люди, которые занимались разработкой этого соглашения, были очень счастливы. Я редко видел таких счастливых американских чиновников. Их радость была вполне объяснима, поскольку положение западных войск в Афганистане крайне тяжелое. Так что это было важное решение для Америки. Когда Обама уехал, возникло ощущение, что нас используют. Москва подписала важное для Вашингтона соглашение. И опять ничего не получила взамен. Мы настолько уже привыкли к такой формуле российско-американских отношений, что возникло подозрение, что мы опять пошли навстречу Америке в обмен на сигналы из туманного далека. До приезда Обамы ничего не было, и после его отъезда также ничего не было. После этого Москва заняла выжидательную позицию. Подписав это соглашение по Афганистану, мы как бы сказали: «Все. Вы хотите нашей поддержки по Ирану и другим вопросам, вы знаете, чего хотим мы. Думайте. Если вам нужна наша поддержка, тогда вы должны учесть российские интересы в серьезных вопросах, в частности по проблеме ПРО».
'''Почему Обама мог пойти на такое решение?'''
И вот Обама делает встречный шаг. Это первый серьезный шаг навстречу России за последние ну как минимум двенадцать лет. Это нечто необычное для американской внешней политики. И вот здесь мы переходим к другой группе вопросов: США и Иран. Почему Обама мог пойти на такое решение? Мы прекрасно понимаем, что за отказ от размещения системы ПРО в Восточной Европе его будут критиковать американские правые, идейные представители военно-промышленного комплекса и восточноевропейские элиты, которые выбрали проамериканскую ориентацию и надеялись этой системой ПРО сцементировать свою ориентацию. На это как минимум рассчитывала Чехия и Польша.
Уже сейчас в газете The Financial Times появляются статьи, подписанные восточноевропейскими экспертами, политиками. Они говорят, что Обама таким образом посылает сигнал России о том, что она может вновь поставить Восточную Европу под свое господство. Они начали нести восточноевропейскую ахинею, к которой они очень склоны. Обаму начинают обвинять в том, что, отказавшись от системы ПРО в Восточной Европе, он отдает ее на откуп России. Правда, при этом нас забыли спросить, а нужна ли нам Восточная Европа. У этого региона слишком высокое представление о своем значении в мировой политике.
Те же Польша, Эстония, Литва успешно торгуют с тем, кто ближе всего к ним, – с Россией. Но, приезжая в Америку, они начинают заявлять: «Вы должны нам помогать, рядом с нами ужасный русский медведь». Я вот думаю, что было бы с ними, если бы рядом не было ужасного русского медведя. Они были бы подобны африканским государствам, забытым на карте мира. А поскольку рядом Россия, им есть кому продавать свою продукцию.
На их заявления американцы отвечают: «Да! Мы должны вам обязательно помочь». Сейчас эта возможность торговли снижается. Представители восточноевропейских стран начинают писать ужасающие статьи о том, что скоро их захватят русские. Как они себе это видят - с учетом того что почти вся Восточная Европа - это члены НАТО - они не объясняют. Их интеллекта не хватает на то, чтобы четко выстроить свои аргументы. Идет ответная истерика.
'''Главная причина - Иран'''
В этой ситуации надо осознавать, почему администрация Обамы, прекрасно понимая, как на это отреагируют в Восточной Европе, пошла на этот шаг. И главная здесь причина - Иран. Я разговаривал весной с одним ведущим американским обозревателем. Он сказал, что в американской внешней политике есть три главных темы. Первая тема – Иран. Вторая – Иран. И третья - тоже Иран. Сегодня Иран для США – это колоссальный вызов. Если Иран создаст атомную бомбу, то под вопросом окажется все доминирование Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. Под вопросом стоят безопасность Израиля, устойчивость всей той системы союзов, которые американцы выстроили на Ближнем и Среднем Востоке. Под вопросом к тому же и безъядерный Ближний и Средний Восток. Если Иран разработает бомбу, то по этому же пути пойдут как минимум Саудовская Аравия и Египет. И тогда мы получим Ближний Восток, в котором будет четыре ядерные державы: Иран, Израиль, Саудовская Аравия и Египет, которые находятся между собой в крайне сложных отношениях. США могут оказаться в сложнейшем клубке противоречий в этом крайне взрывоопасном регионе. И в этом смысле мы заинтересованы в том, чтобы Ближний и Средний Восток не стали ядерными. В этом наши и американские интересы совпадают.
И в этой ситуации американская администрация решила, что же для них важнее - антагонизировать Россию не очень умным планом размещения системы ПРО в Европе или отказаться от него. Не очень умным, потому что еще не известно, будет ли эта система работать. У Обамы на этот счет есть сомнения. Весь сыр-бор разгорелся из-за одного радара в Чехии и десяти ракет в Польше. Эти одиннадцать элементов взрывали всю сумму возможного партнерства между Москвой и Вашингтоном. Взглянув на происходящее, Обама решил, что гораздо важнее получить поддержку Москвы по тем вопросам, которые жизненно важны для Америки, чем потакать антироссийским истерическим комплексам восточноевропейской элиты. Вот главная причина этого решения.
