Русским быть невыгодно, если хочешь стать дворником

Некоторые профессии в Москве уже целиком отошли национальным диаспорам

Некоторые профессии в Москве уже целиком и полностью отошли национальным диаспорам. Одна из них – уважаемая и, несомненно, нелегкая профессия дворника, воспетая во многих литературных произведениях.

Не знаю, как у кого, а у меня в последние годы как-то сразу теплело на душе в те считаные разы, когда приходилось видеть русского дворника. Сразу начинало казаться, что не все еще потеряно и, возможно, Москва когда-нибудь расцветет опять дворниками со славянской внешностью, с которыми можно перекинуться парой слов и спросить, где тут находится то-то. Я бы простил ему и не слишком тщательно убранный гололед, и порой не выметенный тротуар.

Увы, таких дворников становится все меньше и меньше, зато все больше и больше – других. Ну, вы понимаете. И никакой надежды на то, что ситуация изменится в обратную сторону, нет.

Последний гвоздь в крышку ее гроба забил описываемый «Русским обозревателем» случай, когда москвичу отказали в работе дворника на том основании, что он, дескать, не владеет фарси и не сможет полноценно общаться с коллегами. Ведь все они – таджики, и с русским языком у них не очень хорошо. Вернее сказать, совсем плохо. А общаться нужно, поскольку дворник сейчас – это не одиночка с метлой прежних времен, а, выражаясь языком кадровых менеджеров, «командный игрок». Работают они бригадами, где часто у каждого своя роль.
Нет, все понятно, что это такая хитрая уловка начальника жилищной конторы, которому нерусский дворник без документов отдает половину своей зарплаты, а начальник этот, сложив такие половины за несколько месяцев, получает возможность менять представительские иномарки как перчатки – каждые полгода, радуя глаз соседей их пышностью и нарядностью. Зарплата дворника в полном объеме, кстати, немалая – от 20 до 30 тысяч рублей в месяц. Много нашлось бы русских, готовых за нее работать. Но тогда жилищному начальству неоткуда было бы брать новые «лексусы» и «камри». Одним словом, вот он, расцвет рынка и демократии – воруют все, у кого есть хоть малейшая возможность для этого.

Неизвестно также, куда девается казенное жилье, некогда полагавшееся дворнику за его нелегкий труд, а по истечении определенного количества лет и вовсе закреплявшееся за ним навечно, даже если он переставал быть дворником. Не живут ли в нем теперь родственники жилищного босса либо не продано ли оно и не сдается ли за деньги? Ясно, впрочем, одно – дворники там не живут.

Но если отвлечься от скрытых механизмов дворницкого дела, то выходит, что русским в Москве быть уже в некоторых случаях невыгодно. В частности тем, кто хочет работать на очистке придомовых территорий. Либо же им надо учить фарси, на что далеко не у всех хватит терпения, хотя сейчас это возможно сделать за очень небольшие деньги – у тех же дворников-таджиков.

Затея с изучением дворницкого языка на первый взгляд может показаться абсурдной. Но при ближайшем рассмотрении не все так однозначно. Несомненно, рынок дворницкого труда будет не единственным, оказавшимся под контролем национальных диаспор. Кто не верит, пусть вспомнит: сколько было таджиков-дворников в Москве еще пять-семь лет назад? А теперь?

По мере расширения перечня таких специальностей фарси станет все более и более востребованным. Помните, в фильме «Особенности национальной рыбалки» один из героев, находясь на территории Финляндии, советовал финскому полицейскому: «Русский-то все-таки учи – пригодится». Теперь те же слова впору обращать к нам, но только в отношении таджикского. Лет через пять вполне может пригодиться – шофером на автобус устроиться, дворником, водителем в маршрутку, торговцем на рынок, уборщиком в универсам.

Правда, государство могло бы здесь быстро и одним махом изменить ситуацию, обязав весь пришлый бездокументный люд в Москве знать государственный русский язык и на работе общаться исключительно на нем. Но ему не до этого. Оно никогда не обращало внимания на такие «мелочи», благодаря чему Москва и стала похожа на Вавилон. Не станет, наверное, делать этого и сейчас.

Следовательно, чтобы сохранить конкурентоспособность на рынке труда, нам лучше потихоньку подучивать таджикский, армянский, грузинский, азербайджанский, а также другие языки республик бывшего СССР вкупе с китайским и вьетнамским. Ситуация меняется очень динамично, и понадобиться это может скорее, чем мы думаем. Ведь Москва и Россия, словно проходной двор, по-прежнему открыты всем народам на свете, которые только захотят приехать сюда и осесть. Такая у наших властей политика, и с этим ничего не поделаешь.

Голос разума до них не доходит, теряясь в словоблудии придворных русскоязычных либералов о том, что секрет профессии дворника русскими утерян, а ведом только таджикам и иже с ними. Но если это не дискриминация, то тогда что?