Сергей Черняховский. Юбилей предательства. Лишение суверенности

«Уже в наши годы все будут смеяться над киевской толпой, поменявшей национальный суверенитет на «кружевные трусики». Но тогда, в Москве, экзальтированная невротическая толпа поменяла национальный суверенитет СССР на право нищенствовать и торговать пирожками»

Представители известных российско-советских элитных групп, несущих ответственность за катастрофу, постигшую страну треть века назад, пытаясь оправдать свою вину за разрушение СССР, подобные Михаилу Горбачеву и Геннадию Бурбулису, как заклинание воспроизводят тезис о том, что попытка создания ГКЧП и принятия мер по выправлению положения, что именно эта попытка спасения, которую они лицемерно объявляют «путчем» и которую они сорвали, и привела к разделу СССР, сорвав подписание «нового Союзного договора».

Это – ложь. Они говорят это – но они лгут.

И потому, что республики стали объявлять о выходе из Союза не после введения ГКЧП – тогда даже лидеры Латвии и Грузии, то есть Ландсбергис и Гамсахурдия, уже заявившие ранее о выходе из Союза, – изменили тон и выразили готовность поддерживать Союзное руководство. Республики стали заявлять о выходе после того, как увидели поражение ГКЧП, триумф Ельцина и возвращение Горбачева: их боялись и от них бежали региональные элиты.

Но дело и в другом, не менее важном: то, что тогда называли «новым Союзным договором», было не договором о сохранении СССР, а договором о прекращении его существования. Менялось все, даже название страны: вместо СССР, Советского Союза она должна была именоваться «Союз Суверенных Государств» (ССГ), в котором уничтожалась вертикаль власти, до минимума сводилась роль союзных органов, а республики получали право сами определять, как то, какую долю налогов они будут перечислять в Центр, какие решения Союзного руководства они будут выполнять, а какие не будут, будут их граждане нести военную службу в единых Вооруженных силах – или останутся на территории исключительно своих республик.

Весь смысл этого «Союзного договора» был в том, что прекращение существования СССР легитимизировалось, а Горбачев оставался и мог продолжать если уже и не авантюры – на них у него уже не было бы полномочий, – но интриги и предательства, которыми он занимался все время своего пребывания во главе страны.

Более того. Сегодня из многих свидетельств, в частности, из дневника помощника Горбачева Черняева, известно о совместных ночных июльских пьянках Горбачева, Ельцина и Назарбаева и о подготовке ими самими государственного переворота: смене всего высшего руководства страны и расстановке своих людей во главе силовых структур и ключевых министерств сразу же после подписания этого договора, не дожидаясь разработки и принятия Конституции нового государственного образования, уничтожавшего Советский Союз.

Разница между этим ССГ и провозглашенным в Беловежье СНГ (Содружеством Независимых Государств – ред.) была лишь в том, что, с одной стороны, ССГ сохранял Горбачева, а СНГ обходилось без него, с другой, в том, что ССГ упразднял СССР формально законно и легитимно, а СНГ в сути своей было незаконным и нелегитимным образованием, что позволяет говорить о юридической ничтожности упразднения СССР. Более того, нынешняя Российская Федерация в законном порядке так и не ратифицировала Беловежские соглашения – и так и не приняла формального юридического решения о выходе из состава СССР.

Так что даже в этом малом и на практике нереализуемом, выступление ГКЧП как минимум предотвратило заключение «Договора», который должен был юридически упразднить СССР и сделало ликвидацию СССР нелегитимной.

Весь процесс Ново-Огаревских совещаний, затеянный Горбачевым после того, как страна на референдуме 17 марта 1991 года проголосовала за сохранение СССР, был не процессом сохранения страны. А процессом его разрушения.

После референдума и по его результатам ни о каком «новом Союзном Договоре» вообще не должно было и не могло идти речи: СССР с 1936 года был не договорной, а Конституционной Федерацией.

Горбачев должен был не упрашивать республики что-то подписывать на уже их условиях, а диктовать им волю народа, выраженную на референдуме. Каждое новое совещание в Ново-Огарево демонстрировало республикам безволие Горбачева и подталкивало к новым и новым отказам союзного руководства от своих конституционных полномочий.

И процесс уговоров на подписание «нового союзного договора», и выработка его текста под диктовку республик, и, в первую очередь, Бориса Ельцина, и июльские пьянки в ходе подготовки на август государственного переворота в СССР, и само подписание этого договора – было единым процессом предательства воли народа и государственной изменой со стороны участников этого процесса и, в первую очередь, Горбачева.

Выступление ГКЧП это предательство предотвратило. В каком-то плане их выступление было беспроигрышно: если бы они победили, был шанс сохранить СССР и отвести страну от края пропасти, если они терпели поражение, они ценой своей судьбы и карьеры срывали юридическое оформление этого предательства и лишали разрушение СССР законных оснований.

Победить им не удалось. Причин много: и их «декабристская» нерешительность, и неготовность проливать кровь (что, честно говоря, само по себе хуже предательства), и их наивность, и их вера в то, что «стрелять в свой народ – нехорошо» (через два года Ельцин обойдется без этой сентиментальности), и их надежда на то, что страна и без выстрелов пойдет за ними. И их неискушенность в реальной, а не бюрократической политике.

Они не знали и не понимали, что Горбачев готовит два встречных переворота: один – против Ельцина, другой – против них. И планирует узаконить тот, который одержит верх. Только Ельцина Горбачеву обмануть не удалось.

Срыв выступления ГКЧП, может быть, самым страшным своим результатом имел уничтожение национального суверенитета. И национального суверенитета СССР, потому что понятие суверенитета предполагает, что власть в данной стране на своей территории – высшая. А в СССР после поражения ГКЧП власть в республиках стала значить больше власти союзного руководства, и с неизбежностью СССР был разделен республиканскими элитами на части.

Но и национального суверенитета республик, включая Россию, потому что руководство большинства из них уже не обладали властью, которая в полной мере могла бы считаться высшей хотя бы на своей территории. Даже Россия с момента принятия декларации о своем «государственном суверенитете» до начала 2000-х годов не обладала полным властным контролем на всей своей территории.

В результате срыва выступления ГКЧП оказались дискредитированы и парализованы иммунные системы государственности: госбезопасность, армия, органы правопорядка, административная система управления: все, кто не хотел подчиняться власти, получили возможность ей не подчиняться, все, кто не хотел выполнять требование закона, получили право не выполнять требования закона. Ельцин же совершил незаконный государственный переворот в Москве – значит, всем можно захватывать власть на местах.

Хотя были предатели среди силовиков: ведь взирала же безучастно разрекламированная «Альфа» на то, как истеричная толпа срывает попытку оттащить страну от края пропасти. Отдав, в нарушение присяги, страну и ее суверенитет на поругание первым попавшимся авантюристам.

Но захватывая власть и совершая перевороты, все лидеры республик могли рассчитывать на успех, только получая международное признание. А за него они должны были платить послушанием и подчинением тем, кто готов был их признать.

То есть за то, чтобы их признали независимыми на международном уровне, они должны были отказаться от реальной независимости, то есть отказаться от своего национального суверенитета и признать себя вассалами в отношениях с сильными мировыми державами.

Уже в наши годы все будут смеяться над киевской толпой, поменявшей национальный суверенитет на «кружевные трусики» и право быть чернорабочими в странах Запада.

Но тогда, в Москве, экзальтированная невротическая толпа под лозунгами «свободы и демократии» поменяла национальный суверенитет и СССР, и России на право нищенствовать и торговать пирожками и галантереей на рынках. А еще – на право читать и смотреть в театрах порнографию.

Большая часть из них, пройдя сквозь голод, нищету и унижения 90-х годов, стесняется и стыдится признаться в том, что они были там. Меньшая – пряча глаза, тихо отвечает: «Ну, мы же не знали, что так получится»… Хотя кто-то и гордится, потому что ему стыдно сказать правду самому себе, каким он был истеричным идиотом - ведь тогда жить не захочется…

Истеричная толпа «защитников Белого Дома» в два дня растоптала и целостность, и национальный суверенитет своей страны.