НА ТЕМНОЙ СТОРОНЕ ДУШИ
Мы привыкли, что каждый раз ко Дню защиты детей в средствах массовой информации выходят умилительно-приторные материалы о счастливых малышах, сдобренные радужными картинками: вот детишки рисуют на асфальте, вот пускают воздушного змея - все счастливы, все довольны. Но ведь далеко не у всех детство такое безоблачное...
Накануне 1 июня корреспондент "НКП" Алена ЧАБАНЮК несколько дней работала в подразделении по делам несовершеннолетних (ПДН) Елизовского отдела милиции.
В ведение ПДН входит профилактическая работа с беспризорниками, бродяжками, попрошайками, детьми из неблагополучных семей. В чем заключается специфика этой работы, кто ее выполняет, с какими трудностями приходится сталкиваться - в эти и другие вопросы автор вникла самым непосредственным образом, временно сменив журналистское ремесло на профессию инспектора по делам несовершеннолетних....
Так уж получилось, что в работу инспектора я включилась без предварительного, как сказали бы актеры, "вживания в роль".
- Ну что, товарищ инспектор, готовы в рейд? - с некоторой долей иронии спросил меня мой нынешний "шеф" - молодой и очень симпатичный майор милиции, начальник подразделения Эдуард Валерьевич Новаковский. - Тогда так: вы и Сергей Александрович - на развод, а я улажу проблему транспорта.
Сергей Александрович Монычев, серьезный и немногословный инспектор ПДН, так резво зашагал вперед, что я, признаться, семеня за ним следом, даже слегка запыхалась (вот что значит милицейская физподготовка!).
- А кого мы будем разводить? - отдышавшись, интересуюсь у своего спутника.
- Никого. Развод - это постановка задач на мероприятие. Вот сегодняшний рейд - профилактический. Его цель - проконтролировать наших подопечных: несовершеннолетних, состоящих в ПДН на учете. Проверить, как они живут, чем дышат. То есть развод - это, по-граждански, пятиминутка.
Наше появление на разводе произвело фурор:
- Серега, представь девушку!
- Каакие у нас сегодня кадры...
- Это нештатный сотрудник, - буркнул Сергей, усаживаясь в кресло. Я устроилась рядом.
На разводе нашей группе (Эдуарду, Сергею и мне) определили план работы.
- Вот ваши задания, - вручил мне пачку карточек Александр Васильевич Литвинов, исполняющий обязанности начальника отделения участковых уполномоченных милиции, - сегодня вы работаете на Втором Бугре. Особое внимание - на интернат. Задача ясна? - строго спрашивает он меня. Я поспешно киваю, и мы с Сергеем выходим на крыльцо дежурки, где ждем обещанный транспорт.
И вот подъезжает Эдуард на своем личном авто - старенькой, небесного цвета "Комби", а вовсе не на джипе с мигалками и сиреной, как представлялось мне.
Оказывается, со служебным транспортом в ПДН напряженка - частенько приходится "навещать" подопечных, добираясь к ним на рейсовом автобусе, а с остановки топать на своих двоих по вверенному тебе участку. А участки за инспекторами закреплены большие: ведь на весь район всего семь инспекторов - вот и представьте... Например, инспектор Татьяна Леонидовна Кошик сегодня к "своим деткам" на автобусе поехала, наверное, только часам к одиннадцати вечера освободится - у нее участок с 26 по 11 километр!
- А сколько, если не секрет, вы получаете? - спрашиваю я.
- Около четырех тысяч...
- А почему другую работу не подыщите, "покруче"? У вас же у всех образование высшее, а вы, - обращаюсь к Сергею, - в море ходили. В море можно намного больше заработать...
- Если честно, заниматься делом, к которому душа не лежит, даже за большие деньги не хочется. А вот ПДН - это мое. Мне нравится моя работа.
И, как мне показалось, все инспекторы в подразделении такие. Согласитесь, не каждый сможет подобрать ключик к сердцу ожесточенного, уже изведавшего далеко не лучшие стороны жизни ребенка. А это в работе ПДН самое важное, иначе никакого проку от принимаемых мер не будет. Главное в личности инспектора - умение понимать и убеждать. И не только ребят, но и их родителей.
Послушала я и других своих новых коллег. Татьяна Владимировна Пасикова рассказала, что до этого работала в школе - там легче, считает она. Зато здесь дело ответственней и сильней отдача. А Татьяна Леонидовна Кошик, еще учась в институте, знала, что пойдет работать именно в ПДН - заниматься с "трудными" подростками, вытягивать их из жизненного болота.
Это у инспекторов Елизовского ПДН действительно получается: они, как я могла убедиться, умеют вызвать на разговор подростка, не опускаясь до уровня сленга, но в то же время и не говоря с детьми менторским тоном...
...Наш рейд тем временем продолжается.
- Мишка, привет! Как жизнь? - подходим к хмурому парню в грязном спортивном костюме (15-летний подросток несколько раз попадался на краже).
- Здрасьте, - цедит Мишка сквозь зубы, исподлобья глядя на нас.
- Хорошо, что встретили тебя. В твой адрес опять поступила жалоба: говорят, свою собаку на девчонок натравливаешь. Это правда?
- Ничего не знаю, - буркнув это, чумазый Мишка отворачивается. И потом кроме ответов типа: "Это мое дело", "А вам-то что?" на все последующие наши вопросы ничего добиться не можем.
- Это он вас стесняется, - вздохнув, объясняет Эдуард. - Ладно, сейчас попробуем иначе. Сергей, давай поболтай-ка с ним наедине...
Через некоторое время Сергей возвращается к нам и удовлетворенно говорит:
- Все нормально, разобрались. Правда, насчет того, что собаку натравливал, все равно упирается. А вот в лагерь летом поехать - вроде уговорил. Здесь ему, кроме как водку пить и воровать, делать нечего.
Среди тех, к кому мы заезжали, таких угрюмых, как Мишка, было немного. В основном ребята реагировали на наше появление очень даже дружелюбно:
-Ой, здравствуйте. А чего вы опять к нам приехали?
-Соскучились. Как дела, Наташка? Тебя, кстати, за прогулы ругают...
-Да я уже не прогуливаю.... Почти, - добавляет, смущаясь, смешная толстушка лет 14-ти. - Ну, редко очень. И не смотрите на меня так - я стараюсь! Обещала же вам, что учиться начну и пить больше не буду...
- Неужели с прошлой нашей встречи ни разу не пила? Что-то голос у вас, барышня, сиплый - как с перепою...
- Да ну вас! Я простыла просто. Обещала же, чего не верите? - Наташка обиженно засопела.
Казалось бы, что серьезного в таком разговоре? Однако он нужен, чтобы подростки не ощущали себя брошенными, никому не нужными, чувствовали чью-то заботу - им это так важно...
- Она у нас и бродяжничала, и напивалась, и "пыхала" - чего только не делала, - рассказывает мне потом Сергей, - теперь у нас вроде получилось ее немного перевоспитать, но сколько мы с ней возились - вспомнить страшно. Зато теперь видим, чего стоили наши усилия: она оказалась общительной и веселой девчонкой. Сейчас вот в интернате школу закончит и на парикмахера учиться пойдет. В общем, все - слава Богу!
Но "слава Богу" оказалось далеко не у всех, посещенных нами.
- О, инспекция! - распахивает перед нами дверь опухшая неопрятная тетка в засаленном халате, - проходите!
...Проходим. Грязь, тряпье на полу, паутина по углам, запах мочи и перегара. Я чувствую, что еще немного - и меня, новоиспеченного инспектора ПДН, вывернет наизнанку. Зато мои коллеги даже не поморщились - закалка!
- Как дела, Татьяна Борисовна, где Димка?
- А, шарахается на улице. Проблем с ним - море. В школе жалуются, что с уроков сбегает, хамит. И что из него вырастет? - подавляя зевоту, отвечает родительница, от которой разит сивухой, - Разберитесь с ним. У меня же времени нет, я малого своего, Вовку, воспитываю, - она небрежно кивает на двухлетнего замурзанного малыша в мокрых колготках, который, разглядывая нас, ковыряет в носу.
- Кто это плисол, мама, а? - мальчонка тянет ее за грязный подол.
- А ну, брысь отседа! Надоел! Иди в комнату, не мешай! - цыкает та на него и обращается к нам: - Такой же, как старший братец, растет. А с ним, с Димкой, что-то срочно надо делать!
- Да уж, это точно, - бормочет себе под нос, спускаясь к выходу из облезлого подъезда, Эдуард. - Придется, наверное, обращаться в комиссию с просьбой о лишении этой мамаши родительских прав...
Женщина, которую и матерью назвать трудно, своим пьянством загубила старшего сына, одиннадцатилетнего Димку. Он лет с десяти пристрастился к выпивке и курению, часто не ночует дома, начал воровать. И младшего, Вовку, видимо, ждет та же участь, если его такая мама будет "воспитывать".
...Всю ночь после рейда мне снились грязные оборванные ребятишки, их пьяные родители и убогие жилища. Невыспавшаяся, прибрела к 9 утра на работу, мечтая, что уж сегодня, как все нормальные люди, пойду домой в 18.00 и сразу завалюсь спать.
С такими мыслями, удобно устроившись за своим столом, принялась за работу: оформление справок о вчерашнем рейде, составление задания на следующую неделю, подготовку выписки из журнала ПДН. Но едва я успела сделать пару справок, как в кабинет вошли четверо взъерошенных подростков и женщина. Около получаса они эмоционально и громко выясняли причастность друг друга к краже в подвале.
Потом заявился родитель, передумавший лишать свою жену родительских прав.
Потом на обязательную встречу с инспектором ПДН пришел условно осужденный подросток.
Потом... В общем, бумагами заниматься было совершенно некогда (тем более оформлять справки приходилось от руки, а отчеты - на пишущей машинке; о компьютере в ПДН пока только мечтают), и я решила отложить эти дела на потом, а пока, поскольку рабочий день подходил к концу, засобиралась домой. Но оказалось, что сегодня планируется еще один вечерний рейд - по проверке дискотек. И я в качестве инспектора оказалась весьма кстати. Пришлось ехать...
В этот раз нашей группе (в ней оказалось три женщины: Татьяна Владимировна Пасикова, старший инспектор ПДН, и инспекторы: Татьяна Леонидовна Кошик и я) повезло: на дискотечный рейд выделили машину.
Когда уже смеркалось, мы подъехали ко входу. "Так, вон наша Марина: одета чисто, трезвая, - отмечает Татьяна Владимировна. - А вон там компашка, по-моему, выпивает". Подходим: у ребят в руках бутылки с безалкогольным пивом. Тут все нормально. Хотя... Можно ли считать "нормальным" сигарету в руках у каждого второго из стоящих на крыльце 13-16-летних подростков? Да и к безалкогольному пиву, потребляемому детьми, мы просто привыкли, как к безобидной (ли?) шалости... Но к этому инспектор ПДН уже и не придирается: сигареты - это не водка и не наркотики...
Входим в танцзал: полумрак, грохочущая музыка, вспышки разноцветных огней и дергающиеся в ритм мелодии фигуры. Пока я пытаюсь что-нибудь разглядеть в этом хаосе, Татьяна Владимировна вдруг резко хватает за рукав парнишку в светлой ветровке. Выходим в фойе.
- Что случилось? - недоумеваю я. Старший инспектор в ответ демонстрирует мне миниатюрный, со сверкающим лезвием нож:
- Сидит, поигрывает. Чей? Где взял? Зачем? - строго спрашивает парня. Тот что-то мычит, оправдывается. Изымаем у него нож - от греха подальше. И снова работаем...
Вот группа ребятишек, похоже, "под кайфом": то ли обкуренные, то ли "напыхавшиеся" - на глаз не определишь. Для этого нужен эксперт, а он есть только в областном центре...Запомнив на всякий случай "подкайфовых", идем дальше. Так, эти курят, а вот эти, по-моему, слегка поддатые... Подходим, спрашиваем возраст, имена, адреса ...
- В общем-то спокойно сегодня, - замечает Татьяна Леонидовна.
- Да, слава Богу, - отзывается Татьяна Владимировна. - Хоть не вымотаемся, а то завтра нам на дежурство в школу. Последние звонки...
- Завтра на дежурство? В субботу? - в моих глазах снова недоуменье.
- Ну и что? Если надо, то не только по выходным, но и по ночам работать будем. Вон, рейд сегодняшний возьми - хорошо, что спокойный, а то затянулся бы далеко за полночь.
Несмотря на "спокойные" отзывы о сегодняшнем рейде, на меня, как на новичка, сегодняшняя дискотека произвела сильное впечатление: подростки (в принципе, еще дети) потягивают безалкогольное, но все же пиво, смолят одну за другой сигареты, матерятся, обнимаются по углам... Неужели, кроме как ходить на эту дискотеку, им больше заняться нечем?
- А чего дома ловить? Видак надоел, мать на отца бочку катит, что денег мало приносит, тот бухает. Я бы, конечно, лучше на игровых автоматах позависал, но идти туда - деньги нужны. Остается только дискотека, - говорит 14-летний Валерка.
- А чем нам еще заняться? Тут хоть пообщаемся, - вторит ему Вика.
...В самом факте нахождения на дискотеке ничего плохого, конечно, нет. Дети сюда приходят разные и по-разному отдыхают. Но именно здесь, в состоянии "релаксации", выплескиваются наружу темные стороны искалеченных детских душ. Где еще можно увидеть столько курящих, "самоутверждающихся" в употреблении алкоголя и "по-взрослому" матерящихся подростков!
Как происходит их "причащение" к этим порокам, опасным и для самих взрослых? Одни пробуют пить, курить, воровать со скуки. Вторые воруют по необходимости: родители в запое, а ребенку кушать хочется. Третьи начинают всем этим заниматься "за компанию" с первыми двумя. Все они становятся подопечными инспекторов ПДН, которые, по мере возможности, пытаются что-то исправить в судьбах и душах заблудших чад, пока их еще можно уберечь от скользкой дорожки уголовно наказуемых деяний. Подразделения по делам несовершеннолетних - последний защитный рубеж для таких детей. Достаточно ли он прочен? Увы, сами инспекторы часто называют свою работу "переливанием из пустого в порожнее":
-Мы, например, отыскиваем тех, кто сбегает из дома, бродяжничает. Приводим его в чувство, беседуем, ставим на учет и возвращаем домой. А дома у родителей пьянка, и ребенок начинает школу прогуливать, а потом снова из дому сбегает на улицу, а там: спирт, химка, газ, секс. Мы его опять ловим - опять домой приводим - а он опять сбегает.... Сказка про серого бычка.
Невеселая, прямо скажем, сказка, тем более, что и не сказка вовсе, а самая что ни на есть жизнь.... В роли инспектора ПДН мне довелось пробыть всего несколько дней, но даже за этот короткий срок я смогла наглядно убедиться в правильности высказанных моими коллегами-инспекторами истин: защищать детей надо не от виртуальных напастей, а от вполне реальных, нами же созданных условий обитания, от той атмосферы, в которой объективно проходит взросление детей, а, порой, и от их родителей.
В тех случаях, когда беда становится зримой, когда необходимость вмешательства уже очевидна, задача такой защиты возлагается на милицейских инспекторов, специализирующихся на работе с несовершеннолетними. Но не будем обольщаться - при всем уважении к этим людям, некоторых из которых можно смело назвать подвижниками, они далеко не всемогущи, тем более, что на их долю выпадает "лечение" болезни уже в изрядно запущенной стадии. Наивно полагать, что они сами восполнят то, что не сделано другими - как на уровне отдельно взятой семьи, так и на уровне государственном... Хотя, конечно, очень многое инспекторам ПДН действительно удается... Проверено на себе.
Комментарии читателей Оставить комментарий