КАЧУГ ПЕРЕЖИЛ ВОДУ. ОГОНЬ МОЖЕТ НЕ ПЕРЕЖИТЬ...
Качуг, как большинство глубинных селений Иркутской области, традиционно расположен на берегу реки и в таежном окружении. Но и коварство реки Лены со впадающими в нее речушками, щедро наводнившие (во всех смыслах) Качугский район, и тяжелая ситуация с лесными пожарами с наступлением жарких дней, заставляет местное население жить в постоянном напряжении.
Незаслуженная слава на РТР
Лена уже угомонилась - ледостав прошел. Но то, как качугские власти в этом году справились с паводком, само по себе показательно. Конечно, свою благотворную роль сыграла и теплая зима. Но и люди, которые держали паводок под контролем, достойны быть примером, как нужно владеть ситуацией и стихией.
Печально известная Бирюлька, впадающая в Лену на территории Качугского района, разливается обычно на три километра от естественных берегов. Вся беда в том, что кроме рек на Лене есть множество подземных теплых ручьев, которые в этом году из-за теплой погоды долго не замерзали, а весной начали разливаться, не помещаясь в ледяном русле. Вода стала подступать к домам.
Первый заместитель мэра Качугского района Ольга Гусевская прокомментировала эту ситуацию, как обычную сезонную: "В Бирюльке (имеется ввиду деревня, одноименная реке) дома стоят в двухстах метрах от берегов, а берега пологие, равнина, поэтому вода разливается каждый год". Благодаря ажиотажу, созданному местными СМИ, ситуация с паводком на Лене в районе попала даже в "Вести" на канале РТР - московские телевизионщики едва ли не предрекали в Качуге и окрестностях повторения прошлогодней катастрофы в Ленске.
Однако в администрации Качугского района заверяют, что ничего даже близко похожего не случилось. Вода действительно, как было объявлено в новостных программах местных СМИ и центрального ТВ, "подтопила тридцать шесть домов". Но разночтения возникли из-за термина "подтопило": в Качуге так называют воду, которая не затопила дома, а вошла в утуги - заливные луга, находящиеся в пределах одного двора.
"Понимаете, это поля, на которых ничего не сеют, а только косят сено для скота. Они потому и называются "заливными", что после паводка на них лучше растет трава на корм, - объяснила ситуацию Ольга Анатольевна. - Так что собственно дома не пострадали, вода вошла только в огороды".
Для того чтобы от воды не пострадали частные хозяйства, провели отсыпку берегов, а на Лене пробили русло - вдоль по перемерзшей реке пустили бульдозер, который пробороздил новое русло. Талые ручьи не разливались по берегам, а втекали в это русло. Так угроза затопления была предупреждена.
Когда в начале мая после затяжных холодов началась резкая оттепель, все службы Качугского района были приведены в состояние боевой готовности и уже собирались взрывать русло. Но такой необходимости не возникло и в конце холодного сезона - превентивные меры оказались наиболее действенными. Сегодня в администрации района говорят, что уже подсчитаны все расходы на борьбу с весенним паводком, документы переданы в областную администрацию, которая обещала возместить все расходы пост-фактум.
"Бороться с пожарами мы можем, только продавая лес!"
Если борьбу с водной стихией Качуг пережил безболезненно и без потерь, то наступивший сезон лесных пожаров держит район в глухой "голодной осаде". Меры, которые предпринимаются районными властями, по большинству воплощаются в инструкции и предписания. Изданы три районных постановления, регламентирующие занятость местных служб в тушении пожаров, создана комиссия во главе со вторым заместителем мэра Андреем Нечаевым, 29 апреля и 7 мая проведен инструктаж членов сельских администраций.
Сейчас, пока погода не установилась, сильных пожаров в районе нет. В те жаркие дни, которые уже были, прошло около двенадцати пожаров, на ликвидацию которых были брошены все службы - пожарные, лесничие, лесавиабаза и службы коммунального хозяйства. По общему мнению, все эти очаги были искусственно созданы человеком - иногда даже умышленно. В Качугском РОВД сейчас расследуется дело о поджоге леса, и это только один из нескольких случаев.
В Гослесохране рассказывают, что в последнее время участилась практика воровства леса под дымным покровом пожара: лес поджигают, и когда все лесные охранники в поте лица борются с огненной стихией, поджигатели спокойно вырубают угодья на продажу с целью личного обогащения за счет государственного лесного фонда.
В большинстве случаев лесные пожары возгораются из-за пожогов травы на бесхозных лугах. Это в чистом виде халатность людей, которые выжигают прошлогоднюю траву, что бы получить осенью урожай сена. То, что огонь нужно контролировать, иначе он перекинется на прилегающую лесополосу, им просто не приходит в голову: лес - он ничей, а коров нужно кормить своих, личных.
В пожарах, к счастью, не пострадала ни одна деревня - как правило, очаги возникают в двадцати-двадцати пяти километрах от населенных пунктов. Крупные пожары были в районе деревень Никелей, многострадальной Бирюльки, Заречья и Анги. Единственные профилактические меры, которые могут предпринять сельские администрации, заключаются в проведении деревенских сходов, на которых аборигенам, как маленьким, объясняют, что спички - детям не игрушка, что нельзя поджечь траву и вернуться на луг только на покос в конце лета, что не стоит выжигать траву в жаркие дни.
"Мы загодя пытались выгнать людей на луга, пока в лесу лежал снег. Уговаривали - идите выжигать сейчас, пока нет опасности загореться лесу. Бесполезно - трава горит плохо, никто не хочет с этим морочиться. А только растаял снег, едва установилась жаркая погода - от пожогов моментально стало возгораться по нескольку пожаров в день", - объясняли в Гослесохране Качугского района.
Обычно пожары по области начинаются в середине-конце апреля, но в Качугском районе долго лежал снег. 27 апреля вспыхнуло сразу несколько пожаров. Их хроника вообще наводит на печальные мысли о человеческой глупости и безалаберности - это был один из самых жарких дней апреля, и все пожары были вызваны пожогами травы людьми на бесхозных лугах.
Все они, как и в последующие майские дни, развивались по типовому сценарию. Стоило на день-другой установится ясной солнечной погоде, жители окрестных деревень выходили на совхозные поля, которые давно уже ничем не засеваются и служат постоянным источником кормовой травы. Совхозные поля по причине заброшенности не опахиваются по периметру, а сельчанам до этого дела нет. Огонь переходит с полей на межсовхозные леса, тоже никому не принадлежащие. А оттуда - на государственный лесной фонд.
Это ситуация, при которой виноватых найти невозможно - ведь сельчане поджигают не лес, а траву на полях. Остальное - неуправляемая стихия, которую к суду не привлечешь. В результате горят синим пламенем семьдесят тысяч гектаров межсовхозного леса. Общее же выгорание леса в Качугском районе составило 218 тысяч га, из которых восемьдесят три - верховым пожаром, то есть разнесенным сильным ветром.
В Качугской Гослесохране царит полное уныние. Никаких средств на тушение пожаров областная администрация не выделяет. "Нам говорят, мол, вы - федеральная служба, вас должно финансировать государство. А если нет денег на горючее и средства пожаротушения - продавайте лес, вот и будут деньги", - жалуются в Гослесхозе. Говорят, что горючего осталось максимум на пять дней работы, и если к концу мая прочно установится жаркая погода, Качугский район начнет полыхать повсеместно, как мировая революция в мечтах коммунистов.
Сейчас единственное средство борьбы с лесными пожарами - РЛО, допотопный ранцевый лесной опрыскиватель на двадцать литров воды, ранец с насосом и распылителем воды. В районе работает четыре группы лесавиа по десять человек и еще шестьдесят человек лесной охраны. Без помощи федеральных и областных властей им впору готовиться к печальной участи Джордано Бруно и Сергея Лазо. Что называется - сгореть на работе.
Берт КОРК.
Комментарии читателей Оставить комментарий