За что застрелили профессора медуниверситета?

Ученый не успел построить под Курском частную клинику и лабораторию Частная клиника курского хирурга-ортопеда Эрнеста Кобзева никогда не будет открыта. Не появятся у

Ученый не успел построить под Курском частную клинику и лабораторию

Частная клиника курского хирурга-ортопеда Эрнеста Кобзева никогда не будет открыта. Не появятся у травматологов уникальные приспособления для соединения переломов и новые инструменты, разработанные профессором. Его чуткие пальцы хирурга не помогут больше ни одному больному. 66-летнего Эрнеста Васильевича застрелили в своем доме в селе Анахино Октябрьского района Курской области. Подозреваемые в разбойном нападении и убийстве пожелали, чтобы их судили присяжные. 7 февраля этого года они вынесли свой вердикт: причастность подозреваемых к данному убийству не доказана. Всех троих обвиняемых освободили из-под стражи в зале суда.

Умел «слышать» руками – подзаголовок

Доктор медицинских наук, профессор, академик, заслуженный изобретатель (в стране такое звание имеет только семь медиков) Эрнест Кобзев приехал в Курск в 1987 году. Десять лет он руководил кафедрой ортопедии, травматологии и военно-полевой хирургии в курском медуниверситете. Количество прооперированных им больных перевалило за несколько тысяч. Эрнест Васильевич был единственным в университете лектором, которому аплодировали студенты.

– Когда шеф приехал к нам из Благовещенска, – вспоминает один из учеников Кобзева Григорий Дубровин, – у него имелось 59 изобретений, из них 30 внедренных. Он был великолепным хирургом с очень чувствительными пальцами. Руками «слушал» у больных грудную клетку и без всякого фонендоскопа определял воспаление. По его разработкам сейчас готовятся к защите три диссертации. Эрнест Васильевич просто фонтанировал новыми идеями, а воплощать их ему не хватало времени. И он запросто дарил свои задумки другим.

Ни один праздник на кафедре не проходил без профессора. Он умел веселиться сам и заражал окружающих. «Хватит в четырех стенах сидеть, быстро собираемся и на природу», – разносился по отделению его бас. Коллеги набивались в старенький профессорский УАЗик, который он водил также мастерски, как и оперировал.

– Планы у шефа были огромные, – говорит Григорий Михайлович. – Он хотел открыть частную клинику и лабораторию. И строил их с 1991 года в поселке Анахино, где у него был участок земли с небольшим домиком. Каменщики стенки выкладывали, а он им сам кирпичи подносил, раствор мешал.

След от пули – подзаголовок

Стройка подходила к концу, когда в ночь на 25 мая 2003 года Эрнеста Васильевича убили. Днем профессор работал вместе с бригадой штукатуров и параллельно набрасывал чертеж очередного изобретения. А вечером отправился на рыбалку.

– В ту субботу в школах был последний звонок, – рассказывает вдова профессора Лариса Алексеевна. – А я классный руководитель, поэтому Эрнест отправился на дачу один. Вечером к нему поехала Маша, младшая дочка. Но забыла взять у меня ключи от домика. Подождала отца на веранде и последним автобусом вернулась в Курск. Ведь он мог остаться рыбачить и до утренней зорьки.

На следующий день утром Лариса с дочкой приехали в Анахино. Машина стояла во дворе, а на двери висел замок. «Похоже, папу увезли к больному», – предположила Маша. Лариса Васильевна задержалась на веранде, расставляя сумки, а девушка вошла в дом, чтобы переодеться. «Странно, мам, почему-то шторы задернуты, темно. Мы же их никогда не закрывали, – начала спокойно говорить Маша и с криком вылетела из комнаты. – Мама, папа лежит на полу! Сердце, наверное!».

Эрнест Васильевич лежал на спине в маленькой кухне. На столе стояла недоеденная тарелка с ухой, а в поддоне холодильника плескалась живая рыба. Пока ехали врачи «скорой», Лариса Васильевна позвонила Дубровину: «Гриша, с Эрнестом плохо!» «Сейчас буду, не трогайте его. Может быть, это диабетическая кома», – прокричал в трубку тот. Последние два года профессор болел сахарным диабетом и перенес два инфаркта. Григорий примчался следом за врачами скорой помощи. Те посмотрели на Кобзева и предположили, что он умер от сердечного приступа. Маша зарыдала, Лариса Васильевна вывела дочку во двор.

Дубровин поднял тело учителя, чтобы отнести в машину. И только тогда увидел на полу пятно крови, а на спине профессора – напротив сердца – след от пули. В него выстрелили почти в упор, сантиметров с двадцати. Эксперты потом достали 27 дробин. На руках, ногах и на туловище Эрнеста Васильевича виднелись следы от побоев.

«Наша взяла!» – подзаголовок

Все были в шоке: и местные жители, и друзья, и сослуживцы, и родные. Кому мог помешать такой человек? Ведь к профессору в любое время дня и ночи обращались за помощью жители всех окрестных деревень. Кобзевы даже входную дверь никогда не запирали. Правда, как удалось узнать «МК», местные «братки» намекали академику, что он строит больницу на их территории, и требовали мзду за «крышевание». Но Эрнест Васильевич не думал, что ему угрожали всерьез.

Как было установлено следствием, у Кобзевых из дома пропали строительные инструменты. Официальная версия такова: вероятно, незваные посетители стали требовать у профессора деньги. Когда получили отказ, обозлились, избили и застрелили ученого. После чего прихватили с собой дорогие инструменты.

Хотя действовали ночные «гости» профессионально – ни отпечатков пальцев, ни свидетелей на месте преступления – оперативники Октябрьского РОВД буквально на следующий день задержали троих местных жителей – 28-летнего Николая Овчинникова, 38-летнего Василия Щурина, 33-летнего Олега Долженкова. Все ранее судимые. Одного из подозреваемых односельчане называют «распорядителем общака» местного криминалитета. В доме Олега Долженкова были найдены вещи, пропавшие с профессорской дачи.

Но потом, как рассказала «МК» вдова погибшего, расследование затихло. И только через четыре месяца, когда Лариса Алексеевна дошла до высшего руководства областного УВД и Генеральной прокуратуры, дело возобновили и подозреваемых отправили в СИЗО. Можно только удивляться мужеству этой женщины, ведь в ее доме не прекращались звонки с угрозами: «Не дергайся, а то с тобою и детьми будет то же, что и с ним».

Но долгожданный суд успокоения не принес. Присяжные посчитали, что веских доказательств вины подсудимых нет. Следователям не удалось собрать убедительные прямые улики против них. Возможно, именно поэтому они потребовали заменить профессиональных судей на присяжных. Овчинникова, Долженкова и Щурина освободили. Они обнимались и кричали: «Наша взяла!» на глазах у вдовы и осиротевших дочек.

Но вдова Кобзева Лариса Алексеевна сдаваться не собирается. Вместе с прокурором она готовит кассационную жалобу в Верховный суд России.

Сергей САННИКОВ.