ПЯТИЭТАЖНЫЙ ЮБИЛЕЙ
ПЯТИЭТАЖНЫЙ ЮБИЛЕЙ
В 1956 году, ровно 50 лет назад, вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о развитии жилищного строительства в СССР. Решать проблему принялись по методу древнеримского императора Нерона.
Не подумайте плохого: просто в 64 году н.э. Нерон приказал быстрыми темпами строить инсулы — трех- и пятиэтажные дома для сдачи внаем квартир. Правда, римские инсулы нероновками не называют, а малогабаритные пятиэтажки с низкими потолками и совмещенным туалетом вошли в историю с прозвищем “хрущевка”. Тут Хрущеву повезло больше, чем Нерону. Или меньше.
Советский руководитель и в голове не держал никакого Нерона. Лоб в лоб столкнувшись с жилищным кризисом, Хрущев не стал искать решения ни в чужой истории, ни в своей собственной. И, между прочим, напрасно: идея шагать по пути стандартизации для ускорения строительства возникла в России еще после войны 1812 года. Сожженную Москву восстановили быстро и не поступились при этом красотой. По справочнику со скучным названием “Собрание типовых фасадов”, созданному под руководством Осипа Бове, используя стандартные элементы и конструкции, талантливые русские архитекторы воздвигали совершенно непохожие один на другой ампирные особнячки с белыми колоннами и барельефами.
Пророк в своем отечестве был и при Никите Сергеевиче. Архитектор, изобретатель, доктор технических наук Андрей Константинович Буров еще в 1948 году начал экспериментировать с крупными панелями. Именно он мечтал о сборке зданий из готовых блоков, о типовом проектировании и индустриальном строительстве, уверяя, что однообразная красота лучше разнообразного уродства. Понятно-примитивно выражаясь, Буров мечтал о “трехзвездочном жилье”: удобства все, но простору — маловато. Однако реальность, увиденная во Франции, Бурова огорчила. Дома с квартирами-клетушками показались ему убогими, апогеем нищеты на базе высокой техники.
Хрущев же был французским опытом восхищен и немедленно купил там технологическую линию для производства панелей. Панельные дома повырастали по всей стране так, что и теперь, полвека спустя, четверть (!) жилых российских метров — это “хрущевки”.
О малометражках сразу начали шутить. Но шутки в сторону — многие помнят, как люди плакали, входя в проходную комнатку: неужели это мне одной? И никаких соседей по коммуналке?
Справедливости ради заметим, что не строил Хрущев на века. Он возводил цивилизованный вариант барака лет на 50, пока страна не разбогатеет. Кто ж знал, что прогулка страны по граблям затянется так надолго?
А.К. Буров скончался в 57-м году. Другого Бурова или Бове у Хрущева не оказалось. Поэтому слово “хрущевка” получилось какое-то негордое. И облик российских городов они не украсили и даже, как уверяют психологи, дурно повлияли на население, наращивая в нем агрессивность. Но никто не изучал, как возрастает агрессивность возле коммунального сортира с пятью выключателями на стенке.
ПОД КРЫШЕЙ ДОМА ТВОЕГО...
Век “хрущевок” на исходе, но неизвестно, сколько поколений волгоградцев еще вырастет в этих стенах
— В том доме по Советской в начале 1960-х жил капитан футбольной команды “Трактор” Зубович. А в этом подъезде — супруги Алпатовы. Галина Александровна работала в музкомедии. Здесь была квартира летчика сельскохозяйственной авиации, тут — работника аэропорта...
Елена Аркадьевна Баранская обходит с нами двор, в котором прошли ее детство и юность. Микрорайон на пересечении Пражской и Советской запомнился ей не таким угрюмым, каким он предстал перед нами. Нелепые гаражи, ржавый забор спортплощадки, трансформаторная будка под окнами, припаркованные на бордюрах автомобили и пятачки, где уже разворачиваются новые строительные работы... А когда-то, на рассвете 60-х, это был один из первых хрущевских микрорайонов, пущенных в эксплуатацию. Здесь было уютно и просторно. Квартира с балконом, выходящим во двор, запомнилась женщине как кусочек старого доброго времени — хрущевской оттепели.
Впрочем, Елена Аркадьевна, как профессиональный архитектор, преподаватель кафедры градостроительство архитектурного факультета ВолГАСУ, призналась, что хрущевский стиль, вызывающий у нее ностальгические воспоминания, — это вовсе не архитектура. Скорее, антиархитектура.
ЭКОНОМИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ЭКОНОМНОЙ
Никита Сергеевич впервые увидел прародительниц советских “хрущевок” в показательном районе для французских рабочих. Решив, что панельные пятиэтажки приживутся на нашей почве не хуже кукурузы, он тут же закупил технологию строительства. Хрущев не учел, что не в пример капиталистической державе у нас куда более слабая строительная база.
Поначалу предложение строить по-новому, конструктивно воодушевило всех... как одного. Но когда итог архитектурного новаторства его создатели увидели воочию, все как один стали ругать идею. Слишком уныло и скучно получилось.
— Мой отец лауреат государственной премии архитектор Аркадий Власович Баранский после войны проектировал много объектов в стиле классицизма, — рассказывает Елена Аркадьевна. — Когда началась эра пятиэтажек, для него и его коллег это был настоящий шок. Отец ушел в педагогическую деятельность, потому что строить стало неинтересно. Архитектура как таковая исчезла, осталось только градостроительство — ведь новостройки нужно было еще размещать в микрорайонах.
Однако и тут полета фантазии не наблюдалось. Пятиэтажки попросту “привязывались” к местности: 15 метров от тротуара, 10 — от боковой дорожки... Тут большого ума или образования не надо.
Но, с другой стороны, все понимали, что украшательство сталинской эпохи окончательно себя изжило. Невозможно было возводить дворцы, когда народ жил в мокрых, холодных бараках и коммуналках. Кроме того, строительство по индивидуальным проектам обходилось государству очень дорого. Экономия же при строительстве нового типичного жилья составляла 30%. Один квадратный метр жилой площади удешевлялся аж на 10—11%(!) .
“Хрущевки” стали достижением своего времени, прорывом. Именно эта строительная волна спровоцировала скачок в развитии промышленности. Рядом с кирпичными заводами вырастали комбинаты по производству панелей, перекрытий.
КУХНЯ СОВЕТСКОГО ФАСОНА ОКАЗАЛАСЬ УЗКА В БЕДРАХ
Панельные микрорайоны возводились стремительно. В каждом из них открывался детский сад и школа. Облагораживался двор: скамейки, зелень, фонтан...
1961 год — старт торжественного въезда новоселов в хрущевские квартиры. Семья Баранских вселилась в один из первых отстроенных в городе микрорайонов. Советская, 34, квартира 48.
— Люди безмерно радовались клетушкам, которые казались им удобными, просторными, если не сказать, гигантскими комнатами.
— Все ли было так безоблачно?
— Конечно, нет. Мы жили на пятом этаже. А поскольку чердаков у “хрущевок” не было (всему виной предельная экономия конструкций), летом крыша накалялась невозможно. Мы спали вповалку на полу. Еще в квартире была крошечная кухня. семья из пяти человек, как наша, в ней не помещалась. Обедали по очереди. Ванна, соединенная с туалетом, тоже пользовалась повышенным спросом у домочадцев. (Но не стоит забывать, что в бараках удобства вообще располагались на улице. — Прим. авт.) В квартирах были очень низкие по сравнению со “сталинками” этажи. Вы, наверное, уже не помните модный в то время анекдот: “Хрущев соединил ванну с туалетом, но не успел соединить пол с потолком”.
Действительно, “хрущевки” стали не только частью советской архитектуры (уже с 57-го года 70% жилья в СССР возводилось по типовым проектам), они стали частью народного фольклора. Поговаривали, что хрущевская кухня узка советской женщине в бедрах, что наша промышленность скоро начнет выпускать ночные горшки с ручкой вовнутрь. В особо населенных квартирах обживалась даже кладовка. Переделанную из нее комнату в народе прозвали “тещиной спальней”.
В “хрущевках” было не только неудобно жить, но и неудобно умирать. Чтобы вынести из квартиры гроб, приходилось пробивать специальную “гробовую” дверь. На узких лестничных площадках покойника “спускали” по перилам.
Пятиэтажная типовая архитектура вопреки воле создателя перекрыла кислород и изящным искусствам. Не во всякую квартиру можно было внести пианино (вот почему тогда были в моде скрипки), а на нижних этажах мебель затаскивалась внутрь комнаты через окно.
ЖИЗНЬ В “РАСПАШОНКЕ”
Кстати, мебельной промышленности тоже пришлось подстраиваться под малые габариты “хрущевок”. Шкафы и серванты стали ниже и слегка растянулись по горизонтали. Проблемы интерьера решались всей семьей. Ведь в проходной комнате-“распашонке”, куда выходили до 4 дверей, разместить гарнитур было почти немыслимо.
— Обоев тогда не было, стены красили, как сейчас помню, в зеленый цвет. Потом через трафарет выводили на них виньетки или же использовали валик с рисунком, — вспоминает Елена Аркадьевна. — Вместо ковров вешали соломенные картинки, также преимущественно горизонтальные. Зато на полы стелился паркет.
Входные двери во всех квартирах были одинаковые и панели в подъездах безапелляционно выкрашены в грязно-зеленый или грязно-синий цвет. Некоторые жильцы эту унылую цветовую панельную гамму переносили и в свое жилье.
КАК ГОРОЖАН С ЛИФТОМ “ПРОКАТИЛИ”
Впрочем, были у “хрущевок” недостатки и посерьезнее.
— Вы обращали внимание на то, что Никита Сергеевич строил именно пятиэтажки? Для шестиэтажек положен лифт, а в “хрущевках” на нем экономили, — раскрывает нам генсековские уловки Елена Аркадьевна. — Кроме того, типовое жилье возводилось на всей территории союза без учета климатических особенностей того или иного региона. А между тем панельные дома не приспособлены для сейсмоопасных зон, то есть первыми рухнут при землетрясении.
Сегодня, чтобы разрушить хрущевские постройки, стихийного бедствия не надо. Ведь срок эксплуатации пятиэтажек, по словам потомственного архитектора, составляет всего 50 лет и уже полностью исчерпан.
СОВЕТСКИЕ БУДНИ В ЦВЕТНОЙ КРОШКЕ
То, что всеобщая жилищная эйфория со временем сменится недовольством, было неизбежно. Жильцы, познавшие все недостатки типовых зданий, сами стали преображать собственные квартиры и дома. Шли на всевозможные ухищрения: ломали коридорную перегородку, увеличивая тем самым общую комнату на три квадратных метра. Постепенно на свет появились “улучшенки”. В них не было проходных комнат.
Сами здания эстетически облагораживали, нанося на торцевую сторону дома цветную крошку, рисуя на ней целые картины. Но это мало скрашивало советские будни.
— Балконы все равно стеклились на разный манер, выкрашивались в разные цвета. На них хранили бочки с огурцами и выставляли напоказ всей улице свой гардероб и постельное белье.
МАЛОГАБАРИТНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА БЫЛИ СОРАЗМЕРНЫ ШИРОКОЙ РУССКОЙ ДУШЕ
Однако “хрущевки” оказались “сомасштабны” человеку: в их пространстве он чувствовал себя уютно, постепенно свыкался с “малогабаритными обстоятельствами” и уже срабатывал психологический момент — банальные “хрущевки” становились милее любых дворцов. Для простого советского человека они прочно ассоциируются с оттепелью, с тем временем, когда вся страна жила большой семьей и ты знал всех своих соседей по подъезду. Когда на улице по вечерам было не страшно, а двери подъездов не знали кодовых замков. Профессор вуза и рабочий завода после работы запросто играли на скамейке в шахматы, а молодежь пела под гитару дворовые песни или гоняла в футбол...
До сих пор человек, молодость которого прошла в хрущевском микрорайоне, не может равнодушно находиться среди старых домов, построенных еще в 60-е.
P.S. Первую пятиэтажку-“хрущевку” построили в Москве. Здесь же начали их сносить, когда решили, что срок пришел, здесь же начали реконструировать, когда сообразили, как сделать пластическую операцию, превращающую их в нормальное жилье. А массовое строительство началось в московском районе Черемушки (и попутно обогатило русский язык: с тех пор “черемушки” появились на всех просторах страны и утратили прописную букву в названии). Там же начали строить по часовому графику. На сборку конструкций из крупных панелей отводилось 52 дня, через 100 дней после начала работ — вселение.
Архитектурный стиль, обессмертивший имя Никиты Сергеевича Хрущева, просуществовал всего 15 лет. На смену ему пришла брежневская эпоха девятиэтажек, кирпичных, просторных. Из планировки исчезли проходные комнаты, появился коридор, между туалетом и ванной выросла заветная стена. Однако “хрущевки” остались непобедимы. Пережив своего создателя, они прочно вошли в нашу жизнь. До сих пор на рынке волгоградской недвижимости однокомнатная “хрущевка” — это самый ходовой товар.
“447” — СЕРИЯ НАШЕЙ ЖИЗНИ
История “хрущевок”, что мыльная опера...
Заслуженный архитектор России, бывший руководитель “Волгоградгражданпроекта”, а ныне хранитель секретов хрущевской стройки Семен Кириллович Кобелев живет вовсе не в типовой пятиэтажке, а в доме, который проектировал сам. То, что Семен Кириллович мастер своего дела, может подтвердить и сам губернатор Максюта, поселившийся в соседнем с ним подъезде. Хотя на счету заслуженного архитектора немало индивидуальных проектов, историю типовой застройки он знает назубок, потому как происходила она на его глазах и при его непосредственном участии.
КАК ИЗ ТРЕХКОМНАТНОЙ КВАРТИРЫ СДЕЛАТЬ ТРИ ОДНОКОМНАТНЫЕ
О начале эры хрущевских новостроек Семен Кириллович узнал, пожалуй, одним из первых в нашем городе. В 1954 году он был среди архитекторов, приглашенных генсеком в столицу на совещание.
— Никита Сергеевич тогда выступил против излишеств в строительстве и дал нам задание из одной трехкомнатной квартиры умудриться построить три отдельные за те же деньги, — рассказывает Семен Кириллович. — Уже тогда считалось, что несколько семей на одной кухне или в очереди в общий санузел — это пережиток прошлого.
С этого и началась полувековая история типовой застройки. Первые хрущевские дома были возведены в самом центре нашего города за площадью Ленина. Строились они в сжатые сроки — за год-два пускалось в эксплуатацию 500—600 квадратных метров жилья. Архитекторы избавили панельные пятиэтажки от таких ненужных элементов, как колонны, лепнина и лоджии. Зато оставили практичные балконы. Их преимущество перед лоджиями было очевидно: навесные конструкции не забирали драгоценные квадратные метры жилплощади.
ОБИДНОЕ ПРОЗВИЩЕ
— Эти квартиры очень многое значили для людей, переехавших из коммуналок в отдельные клетушки...
— Нет, это не клетушки. Это отдельные квартиры, позволившие людям почувствовать себя людьми. У каждой семьи появился свой счетчик, унитаз. У плиты больше никто не толкался, в очереди в уборную никто не стоял.
По мнению Семена Кирилловича, “хрущевки” (кстати, придумали это слово коллеги нашего собеседника еще при жизни Никиты Сергеевича) — обидное прозвище типовых домов 447-й серии, проект которых был выполнен Московским институтом типового проектирования “Жилище” и внедрялся по всей стране.
— По этому проекту в Сталинграде, а потом в Волгограде возводились здания с 55-го по 90-й год, то есть был отстроен практически весь жилой фонд города.
Архитекторы уже точно знали, что и как можно разместить в типовой квартире. Интерьером “хрущевки” занимался все тот же проектный институт, ранее разработавший типовые дома.
— В рядовой спальне в 9 кв. м помещалось две кровати, шкаф и тумбочка, — говорит архитектор. — В проходной гостиной (15—17 кв. м) — стол, диван, шкаф и телевизор.
— Чем отличались “хрущевки” друг от друга?
— По планировке — ничем. 447-я серия — это кирпичные дома, 461-я — панельные.
СТАХАНОВСКИЙ ПОДВИГ ВОЛГОГРАДСКИХ СТРОИТЕЛЕЙ
Наши “хрущевки” явились полной копией московских и питерских. Хотя часть из них проектировали местные архитекторы по “стахановскому” принципу... удешевить и без того не блистающую роскошью обитель советского человека. Продукт данного эксперимента можно по сей день наблюдать возле метизного завода. На достигнутом мы никогда не останавливались, и потому архитектурное новаторство под условным названием “дешевле, чем “хрущевка” было закреплено на сотне других убогих двухэтажных домов Верхнего поселка Тракторозаводского района, Красного и поселка Ангарский.
БЕССМЕРТНЫЕ “ХРУЩЕВКИ”
— Недооценивать столь масштабное строительство нельзя. Как ни скромны были так называемые “хрущевки”, они помогли решить квартирный вопрос на всей территории страны, — считает архитектор.
Свое мнение у Семена Кирилловича и по поводу “продолжительности жизни” этого жилого фонда.
— Когда типовые здания строились, такого понятия, как временное жилье, не было. Потому они рассчитаны на сто лет. Но могут прослужить и триста, если в них регулярно проводить ремонт. В строительстве использовались серьезные конструкции — кирпич, железобетонные перекрытия, гипсобетонные перегородки. К тому же “хрущевки” пожароустойчивы.
Комментарии читателей Оставить комментарий