«У нас любую идею можно испоганить реализацией»

Эксперт положительно оценивает инициативы ФАС по борьбе с монополизмом нефтяников

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) начала, как уже ее окрестили СМИ, «третью волну» антимонопольных дел. В правительство внесены два законопроекта – «Об обороте нефти и нефтепродуктов в РФ» и «О рыночном ценообразовании на нефть и нефтепродукты». К чему приведет эта кампания, покажет время, теоретически же они направлены на выправление той ненормальной ситуации, которая сложилась на топливном рынке России.

Пока же коснемся непосредственных предложений ФАС. Законопроект «Об обороте нефти и нефтепродуктов в РФ» предполагает ввести запрет на покупку и строительство новых АЗС тем компаниям, доля которых на региональном рынке более 35%. Кроме того, крупным компаниям также запретят покупать участки для строительства АЗС. В этих случаях сделка будет признаваться ничтожной, а у ФАС появится право требовать в суде разделения компании.

«Речь сейчас идет о 35%, по мощностям по хранению – об ограничении в 25%», – цитирует Интерфакс слова заместителя главы ФАС Анатолия Голомолзина. Также компании, которые контролируют более 25% мощностей по хранению нефтепродуктов, должны будут предоставлять услуги по хранению нефтепродуктов независимым компаниям на недискриминационных условиях.

В то же время юридические лица не смогут совмещать оптовую и розничную торговлю нефтепродуктами. Предполагается, что эта мера позволит независимым АЗС покупать нефтепродукты по тем же ценам, что и розничной сети вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК), пишет «Коммерсантъ».

Над этим законопроектом начали работать еще в прошлом году, когда ФАС пришла к выводу, что рост розничных цен на бензин обусловлен монополизмом, т. к., например, Роснефть доминировала в 15 регионах, ЛУКОЙЛ – в 11, а «Сургутнефтегаз» – в 4. Независимые участники рынка доминировали в 20 регионах. Тогда ФАС была намерена увеличить количество независимых игроков, чтобы снизить розничные цены.

Второй законопроект «О рыночном ценообразовании на нефть и нефтепродукты» определяет принципы расчета конкурентных цен внутреннего рынка, в случае отклонения от которых ФАС будет считать их монопольными. Таким образом, цены должны не выходить за пределы трех индексов: индекса сопоставимых рынков (экспортный паритет на основе netback), а также индексов биржевого и внебиржевого рынков (на базе обязательной регистрации монополистами всех внебиржевых сделок на СПМТСБ). Однако правительство сможет устанавливать дополнительные коэффициенты к индексу сопоставимых рынков, т. к. netback у каждой компании свой.

Глава ФАС Игорь Артемьев также сделал ряд заявлений, свидетельствующих о начале с осени новой кампании против нефтяников. В ближайшее время ФАС должна раскрыть размеры штрафов, которые будут наложены на ЛУКОЙЛ, Роснефть и «Газпром нефть» в связи с декабрьским ростом цени на авиакеросин и дизтопливо. По словам Артемьева, размеры штрафа будут составлять несколько миллиардов рублей. Сами нефтекомпании воздерживаются от комментариев.

Доцент Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ Вениамин Вутянов прокомментировал в беседе с обозревателем KM.RU внесенные ФАС законопроекты.

– Это – два логичных шага, звенья одной цепи. Это показывает, что государство теперь будет регулировать, интересоваться этой сферой. Также все эти новшества – как раз в ключе рыночной экономики. Что касается ограничения покупок АЗС компаниями, контролирующими определенную долю рынка, то это – явно антимонопольно направленный закон. Если компания контролирует больше определенной доли рынка, соответственно, она получает возможность влиять на процесс ценообразования. У нас рыночная цена складывается из того, насколько конкурентна среда, насколько много компаний, а этот законопроект, в свою очередь, исключает влияние или доминирование какой-то одной компании.

– Это в теории, а на практике действительно ли эта мера ограничит монополизм?

– Мы можем рассуждать, с точки зрения практики, приблизительно таким образом. Не секрет, что многие чиновники, многие правительственные и думские функционеры так или иначе связаны с нефтяным бизнесом. Зачастую трудно понять, человек – как двухсторонняя монета, как карта: чиновник в бизнесе или бизнесмен в политике. Поэтому, с точки зрения практики, возможны какие-то пробуксовки. Возможно, будут какие-то поблажки для компаний. Но, опять же, если это будет принято как закон, то напрямую против него не пойдешь. Например, «Газпромнефть», дочерняя компания «Газпрома», контролирует в каком-то регионе (предположим, в Тюменской области) 50% розничного бензина. Соответственно, если она захочет купить АЗС, то она сможет это сделать. Но если будут закон и контролирующий орган, то против закона компания не пойдет. Если у нее – 100 заправок, то еще 10 она не сможет купить. Но это, еще раз повторю, если будет принят закон и будет конкретный контролирующий орган.

– Может ли этот запрет негативно отразиться на розничном рынке нефтепродуктов?

– А как он может отразиться? Имеете в виду, что все нефтяные компании обидятся и уйдут за рубеж? Все, кто хотели, давно уже ушли. Вспомните историю ЛУКОЙЛа, который, напуганный, видимо, судьбой «Юкоса», принял для себя, как им казалось, верное решение: часть активов вывели и покупали заправки в Америке, Турции, Италии, на Сицилии. Таким образом, они вывели часть активов и перенесли часть бизнеса за рубеж. Все денежные активы ЛУКОЙЛа традиционно находятся в неких фондах на Кипре.

Соответственно, те, кто хотели уйти, ушли. У нас – все-таки достаточно большое количество игроков, есть маленькие и большие компании, т. е., так или иначе, но рынок сложился. А рынок – вещь стихийная, поэтому время от времени надо его контролировать. Контролером в данном случае выступает как раз государство. В этом смысле этот стихийный рынок будет введен в регулируемое русло, и будет понятен механизм ценообразования.

Из чего состоит цена? Она складывается из нескольких составляющих. Первая – затраты на разведку, добычу; то, что мы называем в экономике себестоимостью. Условно говоря, литр бензина стоит нам 3 руб. Вторая часть уже складывается из того, насколько много компаний-посредников или псевдопосредников находятся между компанией-добытчиком и конечным потребителем. Например, некая компания добыла какое-то количество, произвела на НПЗ бензин определенной марки. Так вот роль государства – в том, чтобы не было псевдопосредников, которые делают псевдоторговую накрутку – себестоимость плюс транспортное «плечо», а уже конкретный розничный реализатор делает свою торговую наценку. Все это должно быть прозрачно, как тариф на электрическую энергию.

Коль скоро правительство пытается ввести в цивилизованные рамки и понимать для себя процесс ценообразования, то, соответственно, у компаний уменьшается возможность создавать псевдодочерние компании. Например, вы создали три компании и сделали в каждой торговую наценку 20-30%, еще розничник сделал наценку, и в итоге мы имеем наценку 120%. Если по сути разобраться, то там были три компании, созданные для того, чтобы увеличить свою маржу. В итоге 90 из этих 120% – это чей-то заработок, который идет, опять же, из кармана граждан.

В итоге второй закон – тоже в русле государственного регулирования экономики, и это – вполне правильный шаг, т. к. государство будет четко понимать, из чего складывается цена на бензин, и что она является действительно рыночной.

Поэтому законопроекты, внесенные ФАС, – вполне в духе государственного регулирования: не допустить монополизации рынка и понимать, из чего складывается цена. Я бы оценил это положительно, но другое дело, как это будет реализовываться. У нас любую идею можно испоганить реализацией. Все будет зависеть также от того, кто это будет реализовывать, какой орган получит функции, насколько эти органы будут аффилированы той или иной нефтегазовой компанией.