Улучшений в борьбе с коррупцией нет. Есть только вера и надежда

Общество позитивно воспринимает последние действия государства по борьбе с этим злом

Есть в современной российской политике явления, которые нам кажутся вполне себе уже изученными, но разного рода и качества организации с некоторой периодичностью вдохновенно заявляют, что все не так просто. Например, коррупция: количество безнадежных оптимистов среди граждан и бизнеса как будто чрезвычайно мало, а вот рейтинг известной организации Transparensy International в который раз говорит нам, что это не так. Оптимистов хватает.

Публикуемый данной организацией ежегодный Индекс восприятия коррупции (ИВК) как раз и дает расклад мнений бизнеса и общества в разных странах относительно проблемы коррупции. Таким образом, сам механизм расчета индекса субъективен чуть менее чем полностью, поскольку строится на предоставляемых частных (пусть и компетентных) оценках (см. Справку KM.RU). В 2011 году, если верить этому самому ИВК, российские респонденты смотрели на ситуацию с повальным мздоимством в России чуть более оптимистично, чем в прошлом году: РФ по уровню «оптимизма» экспертов оказалась на 143-м месте из 182 возможных и получила индекс 2,4 балла. Соседи в рейтинге у нас оказались интересные: Азербайджан, Белоруссия, Коморские острова, Мавритания, Нигерия, Восточный Тимор, Того и Уганда.

В числе опережающих нас стран – Молдавия с 2,9 балла, Казахстан с 2,7 балла и Армения с 2,6 балла. Таджикистан и Украина, напротив, отстают от нас на 0,1 балла, Киргизии Transparency International присудила 2,1 балла и 164-ю строчку в рейтинге, а Туркмения и Узбекистан оказались и вовсе аутсайдерами в семействе СНГ – 177-е место и 1,6 балла. Но самое забавное, что Китай, где, как известно, с мздоимцами власть не церемонится, оказался отнюдь не в первой десятке и даже не в первой двадцатке. Да что там – даже в первую полусотню не попал! У Поднебесной – только 75-е место и 3,6 балла, которое она делит с Румынией и, кстати, всего на 0,2 балла отстает от приличной по уровню экономики страны Бразилии.

Т. е. даже смертная казнь, полагающаяся в Китае за факт коррупции, служит разве что дисциплинирующим фактором, а вовсе не терапевтическим. Вот уж воистину «кошелек или жизнь» в самом масштабном понимании... А последнее, 182-е место по этому показателю у Северной Кореи и вовсе откровенно обескураживает. Кстати, эта страна приняла участие в рейтинге впервые, и каким образом это удалось устроить Transparensy International, неведомо.

Но место местом, а тенденция в России, если верить рейтингу, наметилась интересная. Еще в 2010 году наша страна значилась в аналогичном списке на 154-м месте с 2,1 балла. Прогресс, однако! Однако эксперты не спешат разделить радость достижения. «Чиновники – не дураки, и брать банальные взятки они уже давно перестали. Один из вариантов, который широко используется в стране, – это коррупционное рейдерство, коррупционный захват предприятий. В восприятии экспертов, особенно внешних, все-таки еще нет такого системного понимания, что коррупция – это не только экономическое явление. Для России коррупция – не только неправомерное материальное, но и политическое обогащение», – рассказал на страницах «Независимой газеты» эксперт «TI-Россия» Юлий Нисневич.

Опубликованные экспертами российского подразделения организации Transparency International выводы о состоянии коррупции в РФ в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал председатель Национального антикоррупционного комитета России Кирилл Кабанов:

– Я категорически не согласен с тем, что ситуация с коррупцией в России как-то улучшилась. Есть однозначные показатели по рынку, по ценам и другим параметрам, которые указывают, что это совсем не так. Сам по себе Индекс восприятия коррупции в России улучшился прежде всего вследствие появившейся у общества и бизнеса надежды на то, что все те посылы по борьбе с коррупцией, которые ранее были озвучены, будут наконец реализованы.

Общая картина относительно улучшилась по Москве за счет снижения коррупционного давления на бизнес вследствие отставки Юрия Лужкова. И это, кстати, также стало определенным стимулом к соответствующим надеждам: ведь признание, что при прошлом мэре столичная администрация погрязла в коррупции, было озвучено главой администрации президента Сергеем Нарышкиным, и бизнес увидел в этом положительный знак. И сейчас все условия, которые провоцировали коррупцию, Собянин убрал из строительной и рекламной сфер. Это, в свою очередь, породило разговоры о якобы имеющей место общей тенденции в снижении уровня коррупции. Но реального снижения нет: просто рынок несколько сузился, в т. ч. и рынок торговли, большую часть которого заняли ретейлерские сети. Ранее коррупционную статистику «портило» как раз низовое торговое звено – малые предприниматели, «лоточники». Сейчас же сфера торговли постепенно цивилизируется, избавляясь от мелких игроков.

Реальное улучшение ситуации с коррупцией возможно лишь в условиях, когда начнется наконец действительная реализация запланированных ранее антикоррупционных мер. Дмитрий Медведев упростил ряд процедур, гуманизировал их. Например, это касается 159-й статьи УК, «Мошенничество», которая ранее служила прекрасным подспорьем для разного рода рейдеров. Но другое дело, что это не работает. Как раньше сажали по статье «Мошенничество», так и сажают под влиянием рейдеров до сих пор... Далее президент говорит о том, что у нас должна быть прозрачная система госзакупок. А закона соответствующего нет! Идет реформа полиции, говорят о необходимости ужесточения ответственности за фабрикацию уголовных дел... Что-то изменилось? Нет! Но все чего-то ждут с надеждой. Есть ощущение, что принимаемые меры дадут плоды, пусть и не сразу.

Так что улучшение позиции России (пусть и незначительное) в рейтинге означает не то, что ситуация с коррупцией в реальности улучшилась, а то, что общество позитивно воспринимает определенные действия государства по борьбе с ней. Собственно, данный индекс и определяет именно общественный настрой.

У нас есть одна серьезная экономическая проблема – слишком много денег, которыми можно «накормить» любое количество чиновников. Это прежде всего и способствует развитию коррупции.