Россия получила правительство, ответственное перед кланами, а не перед народом

В чем-то оно стало лучше, в чем-то хуже, но по сути не изменилось

Новый состав правительства – не разочаровывающий, но и не обнадеживающий. В нем нет некоторых явных аллергенов, но нет и людей, которые могли бы вызвать энтузиазм у антиколлаборационистски и социально ориентированной части общества.

Несложно увидеть (и об этом пишут уже многие), что «обновление на 75%» – это фикция, как несложно и посчитать, сколько человек из «новых министров» – всего лишь заместители старых.

Приятные моменты:

– реального доступа к власти все же не получил Абызов, который является ходячей иллюстрацией лицемерия разговоров Дмитрия Медведева о борьбе с коррупцией. Но все же он теперь стал министром. И это – не только человек со специфическим родом деятельности, но и одна из фигур, игравших главную роль в проекте отстранения Путина и сохранения на посту президента Медведева;

– не вошла в состав правительства Тимакова, считающаяся серым кардиналом «партии переворота». Но, скорее всего, Медведев еще трудоустроит ее достойным образом (она стала заместителем руководителя аппарата правительства и пресс-секретарем премьера. – Прим. KM.RU);

– пост вице-премьера по ВПК и обороне сохранил Рогозин;

– министром здравоохранения стала профессиональный врач Вероника Скворцова, хотя она тоже из заместителей, причем заместителей Голиковой. Но специалист хороший, как говорят врачи, в частности, слушавшие ее лекции. И ее назначение положительно оценивает Рошаль. Хотя лучше было бы, если бы он и возглавил это министерство;

– в правительстве больше нет Фурсенко, хотя по последней информации его уже трудоустроили, как и других бывших членов кабинета. Новый же министр раньше был его заместителем.

По-своему интересно назначение на пост министра культуры Владимира Мединского. О нем можно сказать разное, но, во-первых, он явно предполагается не в качестве «главного музееведа» и «общетеатрального завхоза», а в качестве политической фигуры, способной обеспечить проведение активной культурной политики в стране и за ее пределами. Среди прочего он был членом Комиссии по противодействию фальсификации истории. Он – активный сторонник разоблачения «черных мифов» о нашей истории, в частности, мифов антисоветских, и исходит из того, что культура является не некой социально-развлекательной сферой, а центральным моментом формирования национальной идентичности и национального сознания (понимая национальное в его не этнической, а гражданской трактовке).

Негативные моменты:

– вице-премьером по экономике, в т. ч. по промышленности и ТЭК, стал Дворкович. Это примерно так же, как если бы главным режиссером Большого театра назначили Нургалиева, а главным редактором ОРТ – Новодворскую. Рыночный фундаменталист, не имеющий представления о реальном производстве;

– вообще в правительстве очень много рыночных фундаменталистов;

– первоочередной задачей названа ускоренная приватизация всего; кроме того, что Сечин добился вето Путина на оборонные и сырьевые сектора и естественные монополии;

– в правительстве образовалась сильная группировка представителей «Норникеля». Кроме Хлопонина это министр энергетики Новак и заместитель председателя правительства Голодец, причем последняя сначала из своего клана была инкорпорирована в московскую администрацию Собянина, ничем позитивным там не отметилась, но теперь будет регулировать социальную защиту граждан страны с учетом интересов как минимум одного из олигархических кланов.

Т. е. в чем-то правительство стало лучше, в чем-то хуже, но формально оно может теперь год-другой ссылаться на тяжелое наследство и списывать все неудачи на своих предшественников. Правительство по-прежнему представляет финансовые и бюрократические кланы, а не политические партии: даже членов «Единой России», формально имеющей большинство в парламенте, там порядка трети. Хороша «Единая Россия» или плоха, но партийное правительство – это правительство, ответственное перед парламентом. Клановое правительство – это правительство, ответственное перед своими кланами.

Но самое интересное, что борьба вокруг состава правительства публично вообще была практически скрыта. Вот в правительстве нет Сечина (хотя в реальной политике он, конечно, будет) и есть Дворкович. Сечин был противником приватизации (или, во всяком случае, ускоренной приватизации) – Дворкович был и остается ее фанатичным сторонником. Сечин – сторонник укрепления национальной промышленности, Дворкович – сторонник вписывания на вторичных, обслуживающих ролях в мировое разделение труда. Сечин – сторонник конкуренции с экономикой Запада и самостоятельной роли России в мировом экономическом пространстве, Дворкович – сторонник принятия определенных извне правил игры, принятия отведенной извне роли и согласия России на роль вторичной обслуживающей экономики. Сечин – сторонник укрепления государственного регулирования экономики, Дворкович – сторонник его ослабления.

Кончено, Дворкович даже сейчас не становится равен Сечину. Сечин – самостоятельная фигура, Дворкович – креатура Медведева и финансовых кланов, ориентированных на западную экономику.

Но все те, кто шумел на улицах, площадях и скверах, об этом речи не вели. Многие из них размахивали красными флагами, но о том, будет ли экономика рыночной или государственно регулируемой, они не вспоминали. Они скандировали «Россия без Путина!» – и ни слова не говорили против назначения премьером Медведева. Они как будто ругали капитализм, но не протестовали против приватизации. Они кричали: «Путин – вор!», но не вспоминали ни Чубайса, ни Волошина, ни Вексельберга, ни Фридмана. Они не требовали ни создания коалиционного правительства с участием оппозиционных левых партий, ни создания патриотического правительства, ни приватизации хотя бы крупной промышленности.

Они, как им казалось, боролись против Путина, но ни словом не выступили против тех олигархических кланов, которые хотели от него избавиться либо поставить его под свой контроль.

Но если противостояли две элитные партии, одна из которых была ориентирована на сильную социальную политику, государственное регулирование экономики и укрепление суверенитета России на международной арене, а другая – на рыночную экономику, сокращение государственного регулирования, государственных расходов (в частности, на социальные нужды) и коллаборационизм в мировой политике, и первая из этих партий имеет своим символом сохранение Путина, а вторая – его устранение или ослабление, то те, кто выражают протест против того же Путина и молчат о его противниках, становятся вольными или невольными марионетками второй партии и работают на нее.

Они могут сказать, что они против обеих партий, – но выступали-то они только против одной! Они могут сказать, что они против системы, а система держится на Путине, поэтому они против Путина, – но тем самым они работали лишь на тех, кто хотел, чтобы система сохранилась, но держалась на других началах.

Они могли бы сказать, что они против всей олигархически-капиталистической системы, против всей порочной реальности, созданной за последние 25 лет вокруг нас, – но быть «против всего» лишь означает не быть не против чего-либо.

Они отвлекали на себя внимание – и создавали удобный фон для того, чтобы тихо и без привлечения внимания общественности создавалось «новое молодое и амбициозное правительство», минимум наполовину состоящее из молодых и амбициозных последователей Чубайса и Гайдара.

Вместо правительства, тормозившего приватизацию, они получили правительство, провозгласившее ускоренную приватизацию.

Они начали свой протест в канун оставления Медведевым поста президента и за день до его утверждения премьером, но никто не пытался выдвинуть лозунг «Нет правительству Медведева!». Они начали его за день до подписания Путиным указа о выведении ключевых секторов из-под программ приватизации – нужно так понимать, что они были против. Они беспрепятственно сидели на Чистых прудах, и их никто не трогал, и при этом интенсивно пропагандировали в СМИ – причем ровно до того дня, когда правительство было в основном согласовано и Медведев представил его предполагаемый состав Путину. И как только Путин принял этот документ к рассмотрению, местный суд вынес постановление о ликвидации их лагеря. Пока состав рассматривался и мог оказаться неутвержденным, их вяло гоняли из одного сквера в другой, но никаких решительных мер против них не принимали.

Теперь правительство утверждено, курс на ускоренную приватизацию провозглашен, число бюджетных мест в вузах будет сокращено чуть ли не вдвое, а законодательство о митингах ужесточено. Но им вполне могут позволить вяло помитинговать и дальше – чтобы один клан во власти мог показывать свой уличный ресурс другому клану во власти и принуждать его к уступкам.

Как писал когда-то товарищ Ленин пламенному и доблестному товарищу Сергею Удальцову в будущее: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов».