Региональное усиление Кремля. Северный Кавказ получил свое министерство

Минрегионразвития в нынешнем виде является недееспособным ведомством

Судьба Донецкой и Луганской народных республик, а также собственно Украины – тема для Кремля важная, но все же не важнее своих внутренних забот, которых тоже хватает.

Например, это, безусловно, не такой спокойный, как хотелось бы, Северный Кавказ со своими язвами и болевыми точками. Полномочного представительства для должного эффективного присмотра за этим регионом Москве показалось недостаточно – и вот свет увидел президентский указ о создании отдельного министерства по делам Северного Кавказа.

Таким образом, правительство приросло еще одним регионально ориентированным ведомством – вслед за Минвостокразвития и совсем недавним министерством по делам Крыма. Новый тренд – или пока что «в порядке исключения»? В версиях уже, как водится, недостатка нет, однако кое о чем задуматься позволяют сопутствующие кадровые решения.

Одновременно с учреждением министерства Северного Кавказа Путин освободил от занимаемой должности своего полпреда в этом регионе Александра Хлопонина. Он остается (пока?) в правительстве на позиции вице-премьера, а его прежнее кресло займет командующий объединенной группировкой Внутренних войск на Северном Кавказе Сергей Меликов.

Интересно, что новым полпредом Сибирского федерального округа взамен ушедшего на позицию и. о. главы Красноярского края Виктора Толоконского стал опять же военный, да какой – главнокомандующий Внутренними войсками МВД Николай Рогожкин! Ну и еще один характерный штрих для полноты картины: в Кремле теперь новый управделами – опять же силовик из ФСО, заведующий в данном ведомстве всей хозяйственной частью.

Экспертное сообщество заметно оживилось: силовики в фаворе. Опять можно говорить о подковерных кадровых интригах внутри давней эпической битвы между «башнями Кремля» – либеральной и силовой.

Со стороны посмотришь – вроде все ровно, никто не обижен (в денежном довольствии, перспективах богатой старости и небедного будущего своих семей уж точно), но все же в существующей иерархии полпред – фигура, стоящая над региональными элитами, и кто сказал, что она должна быть на позициях (невольный каламбур) свадебного генерала? Тем более когда Кремль явно стремится не столько усовершенствовать, сколько именно усилить контроль над непростыми регионами, где имеют место быть в том числе и сепаратистские настроения. А ситуация, когда один силовик на посту – хорошо, а два – лучше, почти идеальная. Как минимум для Владимира Путина.

В плане риска обострения сепаратистских настроений те же Дагестан и Ингушетия напоминают нынче скрытно тлеющий торфяник: не знаешь, когда и где огонь прорвется наружу. А уж свои «домашние» сепаратисты как контраргумент Запада в споре за Украину нам всем, а не только Путину, точно без надобности...

В беседе с обозревателем KM.RU председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, политолог Юрий Крупнов положительно оценил новые административно-кадровые решения Кремля:

– Это логичное усиление функции полпредств, поскольку после ряда преобразований они фактически лишились каких бы то ни было возможностей влиять на ситуацию в федеральных округах и, главное, возможности влиять на технологическом уровне.

С помощью министерств проведение эффективной государственной политики на региональном уровне становится возможным. Также это отражает, на самом деле, по большому свету обозначение того факта, что у нас есть регионы приоритетного характера, которые требуют к себе особого внимания Москвы. И я, кстати, еще добавил бы ведомство по делам Нечерноземья – регионов традиционно русского расселения.

Что касается министерства регионального развития, то оно объективно пребывает нынче в кризисе. Фактически оно оказалось лишено должных полномочий в сферах строительства и ЖКХ. Дальний Восток занимает колоссальное пространство – порядка 40% территории России. Северный Кавказ также представляет собой немаленькую и притом очень непростую территорию; про Крым лишний раз, думаю, не стоит и говорить. Безусловно, ими должны заниматься отдельные ведомства, это верный шаг. Минрегион же должен либо серьезно приступить к выработке и внедрению концепции развития малых городов России, либо же это ведомство придется ликвидировать за ненадобностью.

Очевидно, что цели, которые изначально ставились перед полпредством президента в Северо-Кавказском округе и лично перед Хлопониным, в основе своей достигнуты так и не были. Что неудивительно, поскольку сегодня ни через Минрегион, ни через региональные министерства не проводится крайне необходимая новая политика, которая строилась бы на разработке проектов развития, стратегических инвестиционных проектов, способных поднимать регионы. Но правительство этим сегодня, по сути, просто не способно заниматься и никаких подвижек и перспектив в этом направлении пока не наблюдается.

Отсюда, надо полагать, и исходят корни решения Владимира Путина: с одной стороны, провести определенную корректировку столь малоэффективной работы, а с другой – укрепить силовую составляющую функции полпредств.

Очевидно, следует констатировать, что применительно к Северному Кавказу бизнесовый подход, который в своей работе исповедовал Хлопонин, потерпел сокрушительный крах, поскольку проблема Кавказа – это цивилизационный вопрос и вопрос безопасности, а не вопрос реализации каких-то бизнесовых подходов. Такое понимание – исключительно важное условие должного развития.