«И создание ГКЧП, и неограниченный либерализм были ошибочными деяниями»
Двадцать три года назад, 19 августа 1991 советскому народу было объявлено о том, что полномочия главы государства Михаила Горбачева переходят к вице-президенту Геннадию Янаеву.
Вся страна узнала о появлении нового органа власти «Государственный комитет по чрезвычайному положению».
В эксклюзивном интервью порталу KM.RU события тех дней анализирует Анатолий Вассерман.
Тогда массовое настроение в обществе было довольно либеральным
- По поводу ГКЧП кто-то (не помню кто) сказал: нельзя делать переворот с пустой головой и полными штанами. Да, это был именно государственный переворот, и у его соучастников было четкое ощущение, что они делают что-то не то. Это видно по множеству колоритных мелочей. В частности в репортаже о пресс-конференции ГКЧП крупным планом показали дрожащие руки Янаева. Этого было достаточно чтобы понять: ничего толкового у них не получится.
Тогда массовое настроение в обществе было довольно либеральным. Развал хозяйства страны уже шел настолько высоким темпом, что все считали, что хуже уже не будет. Правда, потом выяснилось, что пределов ухудшений практически никогда нет.
В 1992 году многие с грустью вспоминали эту массовую реакцию на ГКЧП и сожалели о ней. Но в ходе самих событий было ощущение, что надо в стране что-то менять, что попытка вернуться к прежнему порядку ничего хорошего не даст, да к тому же эту попытку совершают люди, ничего толкового не умеющие.
Надо сказать, что на них был изрядный зуб у всей страны. Премьер-министр Павлов был известен тем, что в качестве министра финансов устроил фактически конфискационный обмен. Вице-президент Янаев был памятен тем, как Горбачев его протаскивал вопреки сопротивлению большей части депутатов. Уже по этому были основания считать, что он вряд ли пригоден для роли президента.
Нельзя забывать, что Павлов буквально через несколько часов после пресс-конференции исчез из публичного пространства. Как потом выяснилось, он ушел к себе домой и срочно напился до такого состояния, чтобы его невозможно было призвать к работе. Они сами оказались недееспособны и провалили все, до чего могли дотянуться. Понятно, что если бы они каким-то чудом и удержались, то развал страны бы продолжался.
Китай поступил умнее
Лично мне ГКЧП запомнился тем, что мама меня разбудила словами «в Москве переворот». Многие расспрашивали меня, что теперь будет, и я ответил: «если они доживут до понедельника, то мы их не переживем». На понедельник, на 26 августа был запланирован созыв Верховного совета, и было ясно, что он утвердит все решения ГКЧП.
В Институте, где я работал, в большинстве отделов многие люди принесли приемники, чтобы слушать «Голос Америки», «Би-би-си» и так далее. От наших СМИ ничего достоверного не ждали. За несколько лет до 1991 года такие вещи считались предосудительными, за такое прослушивание могли осудить, а тут люди открыто принесли приемники на работу! Само по себе это показывает, насколько все изменилось, и насколько люди были потрясены происходящим.
Глядя на прошлое из нынешнего дня, я полагаю, что и создание ГКЧП, и последовавший вскоре после него уход в неограниченный либерализм были равноошибочными деяниями. Обычно правильное решение не является крайним, а должно быть умеренным. Но обе крайности, которые мы испытали, оказались разрушительны для всей страны.
Даже сейчас мы далеко не во всем вышли на тот уровень, который был у нас в советское время. Например, Китай поступил умнее. Он хотя и строит капитализм, но делает это не по всей стране и сохраняет многие важные достижения социализма. Мы оказались не столь умны…