«Кухонник» Максименко засекретили

Стало известно, что содержится в «закрытом» томе уголовного дела в отношении экс-главы управления собственной безопасности СК РФ

Фото: СС0 Public Domain

Корреспонденту «Росбалта» стало известно, какие материалы содержатся в единственном «засекреченном» томе уголовного дела в отношении бывшего начальника Главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаила Максименко.

Там находятся записи разговоров обвиняемого, которые он вел на своей кухне с другими фигурантами расследования, коллегами по СК и т. д. Нередко Максименко проводил беседы в крайне веселом настроении.

Уголовное дело о взятке сотрудникам СК РФ за освобождение «авторитета» Андрея Кочуйкова (Итальянец) было засекречено сразу после того, как сотрудничать со следствием начал бывший замглавы ГСУ СК по Москве Денис Никандров.

Однако после передачи дела в суд служители Фемиды сняли гриф «секретно» почти со всех материалов. За исключением одного тома. Что в нем — оставалось загадкой. Из-за этого самого тома возникла некая загвоздка во время допроса бывшего заместителя Максименко Александра Ламонова.

Он рассказал в суде, что финансовое предложение о содействии Кочуйкову до него донесли сотрудник СК Денис Богородецкий и его друг экс-сотрудник МВД Евгений Суржиков (последний был связан с Итальянцем). Изначально речь шла о сумме в $200 тыс. Ламонов озвучил предложение Максименко, но тот вообще никак не ответил.

Ламонов воспринял молчание начальника как отказ, вызванный малой суммой вознаграждения. Тогда взяткодатель (им являлся друг Кочуйкова бизнесмен Олег Шейхаметов) поднял ставку до $500 тыс., Ламонов решил, что данная сумма вполне годится. Видимо, это была стандартная «цена» за подобного рода услуги, поскольку в этот раз Ламонов ничего обсуждать с Максименко не стал. На это обратила внимания и судья.

Однако сам Ламонов не считал данные деньги взяткой. С его слов выходило, что в управление, возглавляемое Максименко, поступала информация о том, что следователи и их руководители, имеющие отношение к «делу Итальянца», могли предпринять шаги, имеющие коррупционную составляющую.

Еще в первый день слушаний гособвинитель обозначил этих следователей. С его слов выходило, что корыстную заинтересованность в освобождении Кочуйкова имели Денис Никандров, экс-руководитель СО по ЦАО ГСУ СК по Москве Алексей Крамаренко и их тогдашний руководитель Дрыманов. Этот эпизод еще расследуется ФСБ, в передаче 500 тыс. евро сотрудникам ГСК СК по Москве за освобождение Итальянца обвиняется бизнесмен Дмитрий Смычковский, который объявлен в розыск.

По версии Ламонова, из-за подозрений о возможной коррупции Максименко взял под личный контроль «дело Итальянца». Получалось, что деньги предназначались Максименко не непосредственно за освобождение Кочуйкова, а за то, чтобы в центральном аппарате СК закрыли глаза на сомнительные действия подчиненных из ГСУ СК по Москве.

Согласно показаниям Ламонова, полученную коробку с $500 тыс. он убрал в служебный сейф. Когда ГСУ СК РФ приняло все решения для освобождения Итальянца, в управлении Максименко на них не обратили внимания, а Ламонов достал из сейфа «благодарность» (именно так он и воспринял эту сумму). $100 тыс. поделили Ламонов, Богородецкий и Суржиков. А оставшиеся $400 тыс. Ламонов в той же коробке повез на служебную квартиру Максименко.

Со слов обвиняемого, шефа он застал в изрядном подпитии (Ламонов оговорился, что для Максименко это было обычным делом), они прошли на кухню, где Александр и поставил коробку на пол.

С его слов выходило, что Максименко вообще никак не отреагировал на появление коробки: он пригласил Ламонова за стол, за которым они мило провели с бутылкой около часа. Про деньги сотрудники СК якобы вообще не говорили. Затем Ламонову показалось, что его начальник достиг такой кондиции, что уже не очень осознавал смысл сказанного, и он уехал.

По большому счету эти показания были в пользу Максименко. Из них выходило, что начальник управления часто и много употреблял спиртное, сам про взятку ни разу не говорил, принесенной коробкой, поставленной недалеко от мусорного ведра, не заинтересовался.

Эти показания серьезно противоречили тому, что Ламонов рассказал во время предварительного следствия. Гособвинитель решил зачитать его ранние показания, но тут возник казус. Оказалось, что в них содержатся сведения, которые присутствуют и в засекреченном томе дела. В результате показания Ламонова были заслушаны уже в закрытом режиме.

Источник «Росбалта», знакомый с ситуацией, пояснил, что в показаниях Ламонова подробно описано содержание его беседы с Максименко на кухне. Этот разговор фиксировала и ФСБ, а его запись содержится в томе дела, на который наложен гриф «секретно». Поэтому было решено, что в показаниях Ламонова присутствуют засекреченные сведения, их огласили в закрытом режиме.

«Весь том с грифом „секретно“ состоит из записей разговоров Максименко на его кухне с большим кругом лиц. Там много всего крайне интересного, куча „тайн СК“, о которых заходила речь, поскольку зачастую Максименко находился в подпитии. Но, к сожалению, эти разговоры не станут достоянием общественности», — отметил собеседник агентства.