Сергей Черняховский. Плач по Николаю как попытка легитимации безнаказанности власти
Династия Романовых. Фото с сайта history-doc.ru
За что расстреляли Николая Второго? - За то, что он был царем. Народу надоел и оказался им нелюбим.
За что расстреляли его семью? – За то, что она была его семьей и воспринималась как его часть и продолжение.
За что расстреляли слуг? – За то же.
Они были символом. Символом всего того, что народ к этому времени ненавидел. Убрав это устройство, народ желал убрать и его символы. В этом отношении расстрел Николая и его семьи был ровно тем же, что и сбивание двуглавых орлов отовсюду, где их удавалось достать, сжигание его портретов и иной атрибутики павшего режима.
Народ ее ненавидел – и самые верные сторонники предупреждали Николая еще осенью-зимой 1916-17 гг. о том, что она в обществе разлита повсюду. Выводов он сделать не смог – или наоборот, сделал и решил в критический момент отойти в сторону, сняв с себя ответственность за происходящее. За это его тоже можно винить – но не факт, нужно ли: очевидно, иного выхода не видел.
Овеянный тускнеющею славой,
В кольце святош, кретинов и пройдох,
Не изнемог в бою Орел Двуглавый,
А жутко, унизительно издох.
Г. В. Иванов
Был ли его расстрел и расстрел его семьи каким либо преступлением? Конечно не был. Это была практика, закономерность и норма - и монархии, и русской истории, и поведения всех Романовых.
Монархия так устроена, что предполагает правление наследственное и пожизненное. Соответственно, отстранить неугодного монарха от власти можно одним путем – прервав его жизнь. Романовы начали с убийства и детоубийства представителей предыдущего правления – закончили расстрелом последнего царя с его семьей.
В перерыве они регулярно свергали, заточали и убивали друг друга. Участь Брауншвейгского семейства (семьи регента Империи и матери Иоанна Шестого Анны Леопольдовы), пожалуй, хуже участи семьи Николая. Это - практика и норма Российской империи, и не только ее одной.
В добавление: все три русские правившие в России летописные династии власть получили в результате тех или иных форм народного волеизъявления, а поскольку народ власть им давал, то имел право и отобрать. Это как в Чжоу-ли в Китае: боги мандат на власть дают, боги его могут и отобрать.
В России к этому всегда добавлялось и то, что народ, признавая власть царя как наделенную абсолютными полномочиями, признавал эти полномочия не как атрибут, а как обязанность царя добиваться абсолютных побед и успехов, - и видел за собой право на абсолютные и самые радикальные методы по отношению к правителю, надежд не оправдавших.
Был ли преступлением расстрел вместе с Николаем его семьи? – Нет, не был. На фоне происходящего – это была норма времени: гибли тысячи семей и миллионы людей. В последнем ничего хорошего нет, но и Гражданская война в целом оказалась результатом его правления. Вырвалась наружу ненависть, накопленная веками истории и угнетения бедных богатыми и доведенная до предела именно в его правление.
Был ли преступлением расстрел детей? – Вот эта фраза звучит особенно проницательно: «Расстрел детей!!!» Так и вспоминается майданное из разных стран и цветных переворотов - «Они же дети!!!» - в адрес накачанных молодых и не очень боевиков…
Так вот не было там, в Ипатьевском доме, детей: самому младшему, Алексею, было 14 лет. Никто в ту эпоху четырнадцатилетних «вьюношей» детьми не считал. Детей не было. Были члены семьи Николая, часть символики ненавистного устройства и всех постигших Россию бед.
Вопрос, кто конкретно и какие решения по этому поводу принимал – вообще несущественен. Но большевики решение вопроса о царской семье долго откладывали, и к лету 18 года это было одним из обвинений в их адрес со стороны других партий, видевших в этом затягивании предательство Революции, дополнение к «предательскому Брестскому миру» и подтверждение обвинений в работе на Германию. И одной из трех главных, но никогда не упоминаемых причин левоэсеровского мятежа 6 июля. Да и ВЦИК к июню 18 года был завален возмущенными письмами с мест, требовавшими в итоге казни Николая.
Но не это главное. Расстрел царской семьи был сведением счета восставшего народа с ненавистной ему властью и образами. Утверждением принципа, на сегодня ставшего основополагающим даже в нынешней Конституции России: «Статья 3. 1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ…».
И утверждением права народа спрашивать с власти любого уровня за неудачное либо расходящееся с интересами народа правление. И за последствия ошибок и некомпетентности власти.
Расстрел царской семьи утверждал, что за неумелое правление нужно отвечать – и народ вправе за это наказывать. И не только самих представителей власти – но и их семьи.
Осуждение расстрела царской семьи означало осуждение и отрицание права народа спрашивать с власти и наказывать власть.
А вот теперь: когда впервые в современном российском обществе представителями властной элиты была озвучена тема расстрела царской семьи, ее останков и перезахоронения того, что ими объявлено?
Генпрокуратура начала следствие по этому вопросу в 1993 году, когда нарастала волна массового протеста против экономических авантюр Гайдара и Чубайса.
Все больше она стала озвучиваться в 1996 году, когда над окружением Ельцина нависла угроза потери власти.
Перезахоронение произошло летом 1998, в 80-летие расстрела и в канун нависшего над страной экономического кризиса и спровоцированных правительством одновременных дефолта и девальвации.
В 2015 году, после необъявленной девальвации и падения уровня жизни населения минимум в полтора раза, при одновременном росте числа миллиардеров в России, Следственный комитет возобновил расследование по факту гибели царской семьи.
Наконец, сейчас, в унисон с объявлением правительством повышения пенсионного возраста и официозной кампанией по его оправданию, 17 июля 2018 года властью были проведены акции плача по судьбе царской семьи, официальные СМИ тиражировали этот плач и в унисон заговорили о преступном характере этого расстрела. И как раз - за день до рассмотрения вопроса о принятии законопроекта по пенсионной реформе в Госдуме.
То есть тема расстрела семьи Николая и осуждения этого расстрела поднимается властью как раз в те моменты, когда она начинает ощущать тревогу за свою судьбу. И старательно пытается утвердить мысль о преступности и недопустимости предъявления народом претензий к власти. И тем более на то, чтобы поступать по отношению к представителям власти в соответствии с теми эмоциями, которые народ по отношению к ней испытывает.
Утверждая тезис о преступности и недопустимости расстрела царской семьи, власть стремится к одному – легитимизировать свое право на безнаказанность. И не допустить такого положения вещей, при котором народ решит поступить по отношению к представителям власти и их семьям так, как он поступил по отношению к семье Николая Второго.
Они защищают не расстрелянную сто лет назад царскую семью. Они защищают себя и свои семьи от такой же участи в будущем. Потому что чувствуют, что те чувства, которые они вызывали и все больше вызывают в обществе своими экономическими действиями, все больше становятся похожими на те, которые были к представителям царской власти сто лет назад.
Они защищают свое право на неприкосновенность и свое право на безнаказанность - право безнаказанно унижать и обирать народ, игнорировать его мнение и оставляя за ним одно право-обязанность: терпеть, радоваться и одобрять.
