Путин пошел по пути Брежнева — всё глубже погружаемся в застой

Чиновникам продлевают законный срок службы, а молодежь не пускают. Складывается, впечатление, что для власти важнее интересы старшего поколения госслужащих. Но ведь тогда молодежь остается не у дел

Руководителям территориальных подразделений федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих контрольные и надзорные функции, продлят предельный срок службы в одном регионе до 10 лет. Сейчас ротацию нужно делать не реже одного раза в пять лет. Соответствующий закон группа сенаторов во главе с Андреем Клишасом внесла в Госдуму.

Речь идет о ФНС, ФАС, ФТС, Роспотребнадзоре, Россельхознадзоре, Росреестре, Росстандарте, Федеральном казначействе и др. Гражданские госслужащие, объясняют свою инициативу сенаторы, не обеспечены служебным жильем и высоким доходом и по окончании срока службы вместо перевода в другой регион предпочитают уволиться, что приводит к снижению качества управления.

При этом в январе Владимир Путин внес законопроект, который отменяет возрастные ограничения по нахождению на посту для гражданских чиновников, которых назначает лично президент. После принятия закона в исключительных случаях можно будет чиновника держать на службе дольше, чем это позволяет закон (для высших руководителей 70 лет).

Наконец, обнуление президентских сроков, проведенное в момент принятия поправок в Конституцию, потенциально продлевает предельный возраст работы самого главы государства. Напомним, Андрей Клишас (автор последнего закона о территориальных руководителях) как раз был сопредседателем рабочей группы по разработке поправок в Основной закон.

Складывается впечатление, что для власти важнее интересы старшего поколения госслужащих. Им она идет навстречу. Но ведь тогда молодежь остается не у дел. Как это отразится на судьбе страны?

По мнению социального психолога Алексея Рощина, перечисленные законодательные новации — «звенья одной цепи».

— В нашей русской традиции все это давно обозначено верным словом «застой». Был брежневский застой, а теперь мы наблюдаем путинский.

— Как вы объясняете этот феномен?

— Наша система власти очень боится всяческих изменений и испытывает недоверие к разрастающемуся «морю молодых». Оно - море - становится все более безбрежным по мере того, как сам режим стареет, дряхлеет по естественным физиологическим причинам. И у его акторов возникает желание максимально ситуацию законсервировать.

Люди наверху сидят пожилые. Многим далеко за 60 лет. Им становится уже не до потрясений, не хочется никаких рисков, они стремятся их минимизировать. А любая кадровая перестановка, замена проверенного кадра, с которым пуд соли съели за 10−20 лет, на какого-то молодого малоизвестного человека — это всегда риск.

А поскольку все уже устоялось, люди привыкли к роскоши, комфорту, к тому, что их жизнь становится только лучше (в отличие от остальной страны), они не хотят никаких волнений. А как это обеспечить? Максимально законсервировать ситуацию. Сделать застой — остановить течение. Этого они и добиваются, продлевая срок работы начальства.

Яркий пример — ректор МГУ Садовничий. Ему уже далеко за 80 лет, он почти 30 лет ректор и ему несколько раз продлевали полномочия. Это то же самое, что и с чиновниками. И дело не в том, что он эффективный ректор, проводит политику обновления МГУ. Наоборот, он давно ничего не проводит. Но занимая место, он консервирует систему.

В застоявшейся системе люди, сидящие на высших должностях, играют роль не драйверов перемен, а заглушек. Это восточный, а не западный принцип. Человек-заглушка занимает верхний пост не потому, что нужен власти для решения каких-то задач (это обычно делается самотеком), а чтобы не дать занять должность другому энергичному человеку.

 — А это плохо?

— Такой человек, жаждущий деятельности, начнет что-то менять, переставлять, стягивать на себя потоки, требовать кого-то уволить и т. п. Из-за этого вся система может выйти из равновесия. Поэтому чиновники и стремятся все заморозить. Общество жалуется на такое, не понимая, что это и есть их главная функция — сидеть на месте и не давать ничего сделать другим. Это для них опасно.

Тем более, что нынешние руководители помнят опыт позднего СССР. Поэтому для них идеальный руководитель тот, кто работает мало или вообще не работает. Зато возглавляемая им система стоит и не меняется. Сейчас власти хотят поставить такие заглушки везде, по всей стране. Чтобы у энергичных романтиков, карьеристов был потолок. Место занято. Его они будут держать до предела.

Своим пониманием происходящих во власти процессов  поделился гендиректор Института региональных проблем, экс-сотрудник администрации президента Дмитрий Журавлев.

— Чем дольше человек сидит на своем посту в регионе, тем больше он обрастает разного рода связями. Но ведь это не только коррупционные связи, но и связи по работе. А это почти одно и то же. То, что помогает человеку воровать, не замечать что-то потому, что он вписан в некую схему отношений, помогает ему и делать свою работу. Противоположность тоже неэффективна. Поэтому частой ротацией можно не коррупцию победить, а создать хаос.

Другое дело, хорошо бы понимать, где тут золотая середина. Ротация один раз в десять лет — это много или мало? Тут, наверное, нужен количественный анализ, который поможет верно определить срок ротации. Иначе придется пользоваться интуицией, которая порой заменяет информацию.

— Резонно…

— Стабильность кадров в регионах будет и так. Чем меньше элитная группа, тем крепче ее участники держатся друг за друга. Нередко эти люди живут в одном коттеджном поселке. Если от них начнут требовать ротации по закону, они могут менять друг друга на должностях. Причем эти схемы они опробовали еще до того единичного примера в центре, о котором все знают (тандем Путина и Медведева — авт.). Кадровый застой в регионах наступит раньше, чем на федеральном уровне.

Возможно, внесенный закон — дань именно позиции региональных элит. Мол, вы — Москва, прислали нам человека, мы с ним сработались, и не трогайте его больше.

— А что можно сказать про предыдущий закон, увеличивающий предельный возраст высших чиновников?

— Повышение возраста — это, конечно, путь к стабильности кадров. Напомню, когда сняли Хрущева и его кадровый волюнтаризм (попытка переставлять людей, чтобы они не засиживались) был осужден, на съезде по инициативе Суслова официально был введен принцип «стабильности кадров». Он заключался в том, что если нет острой необходимости в перемещении руководителя, то его перемещать нельзя. В конце концов, реализация этого принципа привела к тому, что началась пятилетка пышных похорон. Высших руководителей долгое время никто никуда не перемещал, а потом их стал перемещать бог Хронос — на тот свет.

— Вы видите сходство с нынешними новациями?

— В данном случае понятно, что повышение предельного возраста на госслужбе — это право. Необязательно держать человека до 80 лет. Но появление этого права — это попытка создать систему стабильности кадров, попытка дать чиновникам то, о чем они мечтают.

Вообще, у нас многие социальные процессы делаются на пользу чиновникам. Та же пенсионная реформа. Если пенсионный возраст 65 лет, то уж до 65 лет сидеть на своих постах они точно могут без всяких дополнительных решений. А теперь можно еще дольше.

Но бывают и другие ситуации. Некоторые особо талантливые чиновники действительно бывают очень нужны, сам знаю такие примеры, а возраст уже предельный. Их снимают с должности, оставляя на работе с прежним функционалом.

То есть принимаемые меры дают большую свободу кадровой политики высшим руководителям. Посмотрим, как они ей смогут воспользоваться.