Кто заменит Пригожина?

После появления информации о том, что Минобороны планирует выделить 400 млрд рублей на замещение ЧВК «Вагнер» в Африке с нами связался один из бойцов ЧВК, который стоял у истоков создания компании. Он живописал нам перспективы реинкарнации пригожинского детища

В новостях недавно промелькнуло сообщение, что российское Министерство обороны планирует выделить 400 миллиардов рублей на замещение ЧВК «Вагнер» в Африке. В новостях сообщалось, что добровольческая структура, которую создают взамен пригожинской, привлечет тех же бойцов, а также политтехнологов и медийщиков. И зарплата у политтехнологов будет очень даже ничего – 80 тысяч рублей. То есть новая африканская структура, созданная в свое время Пригожиным, реинкарнируется в полном соответствии со старым штатным расписанием личного состава.

Сразу после слива этой инсайдеровской информации на нас вышел один из бойцов ЧВК «Вагнер» – уроженец Питера Михаил С., который стоял у истоков создания компании. Он живописал нам перспективы реинкарнации пригожинского детища. Сразу оговоримся, что точка зрения Михаила С. может не совпадать с точкой зрения редакции. Мало того, она может быть ошибочной – в силу субъективности и эмоциональной включенности человека в новую реальность, которая не устраивает его принципиально. Но от этого она менее интересной не стала. И мы решили поделиться ею с читателями.

Питерский Котовский

– Вообще-то я в «Вагнере» с первых дней. Викторыча (Пригожина – И.М.) знаю еще по Питеру, – рассказывает Михаил С. – Мы с ним даже когда-то лыжным спортом вместе занимались в школе олимпийского резерва. Правда, результаты у него были средние, хотя физуха и мышечный корсет были хорошими. Потом наши пути разошлись. Я поступил в Ленинградское командное училище внутренних войск МВД, а он пошел на зону. До сих пор не понимаю, что его сподвигло на тот дурацкий гоп-стоп, из-за которого ему нарезали по полной. Морок какой-то, что ли, на него нашел… А может, что-то личное. Мутная история, дурацкая ошибка бурной молодости.

Но на зоне он с блатными не сошелся. Там вообще евреев, особенно питерских, не любят. Зато сошелся с администрацией. И вместе они построили блатных и заставили всех работать и выполнять план по лесозаготовкам. Блатные хотели его завалить, а в зоне поднять кипеш. Но им популярно объяснили, что тогда всю зону спецназ поставит на уши, а организаторы в процессе акции могут получить травмы, трудно совместимые с дальнейшим образом жизни. «Не хотите по-плохому – по-хорошему будет хуже» – такая у него тогда была поговорка.

В общем, зону Викторыч «перекрасил». Он вообще любил преобразовывать окружающий мир вокруг себя. Такой вот революционер в душе. Как Котовский.

Война «крыш»

А когда он вернулся, питерская еврейская диаспора двиганула его в ресторанный бизнес. Он был на подъеме тогда. Но это были девяностые, и любой бизнес крышевался тогда бандюками. Но идти к бандитам для Пригожина с его тюремным бэк-граундом был не вариант. «Синие» (бывшие татуированные сидельцы) его ненавидели, а не сидевшая братва к ним прислушивалась. Тогда в каждой группировке был свой «синий» вор в законе. И если бы Пригожин ушел под них, бандюки его рано или поздно попросту бы разули, обанкротили, а потом забрали бы бизнес. Или тихо провели бы операцию по организации исчезновения самого Пригожина. И он это прекрасно понимал.

Можно было лечь под ментовскую крышу, но самих ментов после зоны Викторыч тоже переваривал с трудом. Да и питерские менты тогда с бандюками вели какую-то сложную запутанную игру, жертвой которой мог в итоге стать и его бизнес. В этой игре, кстати, потом погиб Роман Цепов, бывший курсант моего училища, только постарше. Он в свое время обеспечивал личную охрану Путина и Собчака. А потом был отравлен, как Литвиненко в Англии.

И Викторыч тогда вспомнил обо мне. Я тогда вернулся из Чечни, и из армии меня комиссовали. У меня была такая контузия, что я говорить не мог, заикался. Да и морально я был разбит. Я видел, что из-за тупости, а зачастую продажности начальства нас били вчерашние чеченские пастухи, хорошо знающие местность, но отслужившие срочную сержантами и старшинами. Все в прошлом отличники боевой подготовки.

И еще меня удручало, что начальство не берегло солдат. Есть приказ – надо выполнить, Причем в предельно сжатые сроки. И любой ценой. А сколько при этом погибнет людей – третий вопрос. Очень плохо работала разведка. Агентуры у нее на земле своей, судя по всему, не было. От слова совсем . Ребята говорили, что по личному распоряжению Дудаева во время митингов и общей суматохи в Грозном они сумели захватить базу данных республиканского ФСБ и тем самым обезглавили агентуру. А до этого до полусмерти уреформировали армию.

С нами, вояками, у Викторыча никаких противоречий не было. Он считал нас людьми с понятиями. Что, в общем-то, было недалеко от правды. К тому же я еще в училище сдал на краповый берет, а позже создал свое братство краповых в Питере. Кроме того, вел в школах секции рукопашного боя для пацанов и у вояк был в авторитете.

Викторыч по своим каналам нашел меня быстро и объяснил, что хочет задвинуть свой бизнес под военную крышу. Тогда моей постоянной головной болью была забота о раненых и покалеченных в Чечне бойцах. Их было немало, а денег катастрофически не хватало. Ресторанный бизнес у Пригожина тогда шел в гору. Так что долго упрашивать меня не пришлось. И начались бандитские хороводы вокруг его бизнеса.

Первыми к нему пришли «кумаринские» (члены группировки Владимира Барсукова). Людей «однороукого» (Кумарин в криминальной перестрелке потерял одну руку – И.М.) мы отшили. Потом началось шоу всех остальных соискателей, включая ментов. Всем им мы определили очень конкретное направление движения.

А потом к нам в организацию заехали местные вертолетчики, работающие по контракту в Африке.

Африка. Начало

Я знал «летунов» еще по Чечне. Тогда после чеченских командировок многие наши получили хорошее предложение в Центральноафриканской республике и Югославии (там они были миротворцами). Они рассказали кучу интересного. Например, что Африка – Клондайк возможностей. Океан ресурсов – от алмазов до урана. Французов-колонизаторов там ненавидят, на американцев у них вообще идиосинкразия, китайцев боятся. А вот о России все и всюду хорошего мнения. К тому же многие африканские лидеры в свое время заканчивали наш Университет дружбы народов. И у них есть своя «дипломатия памяти», как принято говорить в МИДе. Короче, нас там ждут.

Я подвел вертолетчиков к Викторычу. Они все ему живописали в красках. Он и загорелся. Прокачал тему по своим каналам в МИДе и на Старой площади (местонахождение Администрации президента – И.М.). Отправил в ЦАР гонцов с аудитом. Они проанализировали социально-экономическую ситуацию, логистику, наличие разведанных месторождений, выяснили, есть ли отрасли, которые могут приносить прибыль.

Потом к лидеру той или иной страны (их потом в нашем активе было несколько) приезжал Викторыч. Визит обычно готовило местное российское посольство вместе с Русским домом. Викторыч делал лидеру той или иной страны предложение: мы можем взять на себя добычу того, переработку этого, вывоз и реализацию. Вы получаете столько-то, мы столько. Темнокожий президент высказывает опасения: мол, ну там же район добычи контролируют боевики-сепаратисты. Мои парни решат этот вопрос, – убеждал его Пригожин. Заодно научим твоих военных воевать. А если они меня свергнут? – сомневался президент. Не бойся, – убеждал его Викторыч. Пришлём тебе охрану, они заодно натаскают твоих рексов. Плюс подгоним специалистов-политологов, они тебе выборы красивые сделают, отзывы в интернете и так далее. Демократия в чистом виде.

Но воплощению планов в жизнь мешали окопавшиеся там французы. Власти у них особой не было, но они контролировали все местные аэропорты и вполне могли испортить обедню. С ними надо было что-то делать. И тогда в ЦАР поехали мы. Разведка наша быстро «вкурила» расклад и дала прогноз: супостата можно «колпашить». Хорошей драки он не потянет. И мы со свистом вынесли «лягушатников» из Африки. Даже их хваленый Иностранный легион не помог. Там, кстати, сплошь негры служат. В основном из Чада. Но «загорелые» тоже жить хотят, и «включили заднюю». В общем, устроили мы Бородино по старой памяти, с африканским колоритом.

То бишь ЧВК это была не столько военная компания, сколько автономный коммерческий проект. И с его помощью можно было запустить работу целых отраслей африканской экономики. И на этом зарабатывали все. А мы обеспечивали прикрытие денежным потокам. И жизнь была прекрасна и удивительна.

А потом грянула СВО.

За чей счет банкет?

Нас попросили помочь своим. И мы поменяли африканский рай на украинский ад. Грянула бойня за Бахмут. Мы там потеряли черт-те сколько наших парней. Дальше ты знаешь – марш на Москву, подрыв самолета, аккурат перед отправлением Викторыча в Африку, и последующий жестокий раздербан «Вагнера».

И теперь африканские президенты спрашивают у Москвы: и что теперь? Им говорят: спокойно, никто вас не бросит. Из российского бюджета выделяются сотни миллиардов. Внутри Министерства обороны создается специальная структура, но с другими принципами – сугубо армейско-бюрократическими. А они таковы: по любому вопросу нужно звонить в Москву и спрашивать разрешения на любое действо. И подтверждать его бумажками. Теперь ребята в форме будут раскатывать по столицам африканской страны и показывать это в федеральном телевизоре: мол, Россия выполняет функции по защите африканского народа. На этом – все.

Но тут же возникает гнилой вопрос: а за чей счёт банкет-фуршет? Африканские лидеры платить никому ни за что не будут. Они сами денег хотят. Расейский бюджет не бездонный. Заводы, пароходы военных не интересуют. Им бизнес вообще до лампасов. Они деньги не делают. Их дело – воевать. В хитросплетениях местной этнографии наши отцы-командиры, в отличие от Викторыча, разбираться не будут. А если начнут, то там такое начнется – мама-не-балуй. Вообще может вспыхнуть большая и всеобщая межплеменная африканская бойня. И чем она закончится и в чью пользу – никто не знает.

С одной стороны, Викторыч на деле доказал, что зарабатывать в Африке с помощью ЧВК можно. Другое дело, что подходить к этому нужно коммерчески – считать расходы, доходы, риски. Но в военных училищах этому не учат. И в смежных училищах тоже. А теперь доступ к африканским проектам будут иметь только военные и приближенные к начальству выпускники училищ.

И теперь вместе с украинской бездонной черной дырой российский бюджет рискует получить еще и африканскую.

Потянет?...