«Сложно представить, что сохраняющий военные возможности киевский режим согласится с требованием передать России четыре области в административных границах»

Можно бесконечно долго согласовывать позиции с новой командой в Вашингтоне и летать на всё новые и новые раунды, но наивно рассчитывать, что неразгромленная Украина добровольно выполнит даже те условия, которые были оглашены президентом В.Путиным летом 2024 года

Как правило, воюющие державы начинают дипломатические переговоры в двух случаях.

Либо когда исход войны уже решён – и на поле боя отчётливо обозначился как победитель, так и побеждённый.

Либо когда воюющие стороны изрядно измотаны и истощены, а исход войны по-прежнему остаётся неопределённым – и к противникам постепенно приходит осознание бесперспективности продолжения боевых действий в силу невозможности достижения изначально продекларированных целей.

Длящаяся более трёх лет русско-украинская спецоперация, разумеется, отягощена воздействием целого комплекса дополнительных факторов, усложняющих общую картину (опека киевского режима Соединёнными Штатами и государствами Запада, западоцентричное мировоззрение российских верхов, их неспособность понять национальный характер конфликта и т.д.), но они не отменяют верности сформулированной выше дилеммы. Если на переговорах безусловный победитель не диктует свою волю безоговорочно побеждённому, то вестись они могут очень долго и с минимальными результатами. И тогда вопрос, в сущности, заключается лишь в одном: “созрели” стороны до официального признания своей неспособности изменить сложившийся на фронте статус-кво или же ещё рассчитывают пустить в ход тот или иной улучшающий переговорные позиции козырь?

Судя по тому нескрываемому энтузиазму, с каким российский истеблишмент откликнулся на миротворческую риторику президента США Д.Трампа и вступил в дипломатический диалог, многие в нём именно что “созрели”. И если смотреть на дело с его колокольни, то есть от чего.

Российская армия, по-прежнему комплектуемая преимущественно за счёт контрактников и потому остающаяся относительно немногочисленной для сражений на столь обширном театре военных действий, несмотря на ряд одержанных в последние месяцы локальных побед, так и не нанесла украинским войскам того сокрушительного удара, что давал бы возможность продиктовать политические условия МИДу.

Высшее российское руководство, глубоко просчитавшись перед началом СВО в оценке степени антирусского остервенения общества Украины, прочности необандеровского режима и масштабах оказываемой Западом военно-технической помощи, так и не смогло перестроить жизнедеятельность государства на военный лад и всецело подчинить его заявленным в феврале 2022 г. целям. Военные действия в заведомо усечённом формате СВО на деле оказались малоэффективным способом добиться победы “нокаутом” в противостоянии с противником, воспринимающим конфликт как войну национальную, войну за осуществление своего младоукраинского проекта.

“Созрела” ли для заключения соглашений Украина? Очевидно, что нет. Иначе было бы сложно объяснить, отчего команда Зеленского с таким упорством продолжает отбиваться от Трампа, доверенным которого не удалось уговорить украинскую делегацию не только в Вашингтоне, но и в Джидде.

Украинский характер – характер очень упрямый.

Украинская армия, комплектуемая преимущественно за счёт проводимых волнами мобилизаций, сумела добиться осенью 2022 г. нескольких военных успехов, но в главном своём контрнаступлении потерпела неудачу. Пожалуй, именно провал “контрнаступа” лета 2023 г. свёл на нет шансы Украины выйти к довоенным границам, но при этом не лишил воли к продолжению военных действий. Украина продолжила искать пути к успеху. Но даже дерзкий бросок в августе 2024 г. на Курскую область вышел ВСУ в итоге боком. Понеся за долгие месяцы боёв ощутимые потери, украинские войска под напором российской армии откатились обратно к границе, а киевский режим так и не смог извлечь из “курского прорыва” ощутимый политический дивиденд.

Не достигнув побед на военном поприще, Украина, видимо, рассчитывает взять своё в другом.

Украинское руководство продолжает упрямо гнуть свою линию на “вычищение” с подконтрольных территорий остаточного влияния русской культуры и русского языка. К сожалению, есть основания полагать, что такая политика принесёт в обозримом будущем плоды. В то время, как Кремль отказывается официально признавать воссоединение русского народа государственной задачей (ни в начале СВО, ни позже она высшими лицами РФ никак не озвучивалась), украинский режим проводит дерусификацию сохраняющихся под его властью земель Новороссии последовательно и с успехом, видимо, рассчитывая, что со временем даже выражения наподобие “русский Харьков” или “русская Одесса” не будут способны вызвать уже ничего, кроме горькой усмешки.

Результаты участия Запада в военной кампании также неоднозначны. Поддержав украинское государство оружием и финансовой помощью, Запад, однако, не смог, несмотря на немалые усилия, нанести России “стратегического поражения”, а с осени 2024 г. и сам стал двигаться в направлении серьёзного раскола. Главным идеологам и проводникам антироссийской политики (государственным деятелям-“ястребам” западноевропейских стран и представителям структур так называемого “глубинного государства”) теперь активно противостоит группа Трампа. Которая, не являясь, разумеется, дружественной России, не имеет вместе с тем и мотивации продолжать путь эскалации, ведущий к ядерной войне.

Неуспехи других, впрочем, – утешение слабое.

Для граждан России гораздо печальнее обстоит тот факт, что, не сумев добиться заявленных в феврале 2022 г. целей военным путём, Россия имеет тем более призрачные шансы достичь их путём переговоров. Можно бесконечно долго согласовывать позиции с новой командой в Вашингтоне и летать на всё новые и новые раунды, но наивно рассчитывать, что неразгромленная Украина добровольно выполнит даже те условия, которые были оглашены президентом В.Путиным летом 2024 г.

Если Киев в итоге и согласится на заключение перемирия, он никогда по собственной воле не начнёт односторонний демонтаж своей военной машины, доказавшей эффективность в деле защиты необнадеровского режима. С чего ему собственноручно лишать себя военного щита?

Любые проведённые на Украине выборы (будь то выборы в Верховную Раду или выборы президента) ни при каких обстоятельствах нельзя будет трактовать как её денацификацию. Состояние украинского общества и украинского политического класса на сегодня таково, что наверх они могут выносить исключительно русоненавистников и русоедов. Единственная же гарантия реальной денацификации – русский солдат – так и не стал твёрдой ногой не то что на территории всей Украины, но даже и на территории исторической Новороссии.

И, разумеется, сложно представить, что сохраняющий военные возможности киевский режим согласится с требованием передать России четыре области в административных границах: то есть в одностороннем порядке отведёт свои прочно удерживающие позиции войска из ДНР, с севера Запорожской области и с правого берега низовий Днепра.

Таков реальный переговорный фон, и игнорировать его невозможно.

На переговорах при отсутствии военной победы большие уступки, как правило, склонен совершать тот, чья воля к продолжению борьбы поколеблена сильнее.

Готов ли её продемонстрировать правящий в России класс?