Америка обязала себя поддержать атаку Израиля на Иран

Международный комитет Сената США принял 16 апреля соответствующую резолюцию

В позиции США по отношению к нападению Израиля на Иран внесено очередное «новшество». Неожиданностью, впрочем, оно не стало.

Международный комитет Сената США принял 16 апреля резолюцию, которая обязывает Вашингтон оказать Израилю всестороннюю помощь, если последний нападет на Иран. Помнится, с месяц назад Барак Обама и израильский премьер Биньямин Нетаньяху расстались в Иерусалиме на том, что США признают за Израилем право самостоятельно принять решение о применении силы против Ирана. Причем президент США тогда подчеркивал, что время для дипломатического решения проблемы еще далеко не исчерпано. И вот не прошло и месяца, как американские законодатели уже ОБЯЗЫВАЮТ Обаму всесторонне поддержать Иерусалим в этом «благом» начинании. Лучшего подарка Израилю ко Дню его независимости (а в этом году он отмечался как раз 16 апреля) и придумать было трудно. Более того, сама резолюция американских сенаторов получила символический номер 65: именно такой юбилей своей независимости праздновал в этом году Израиль.

«Если еврейское государство предпримет против Тегерана военные действия в целях самообороны, правительство США должно поддержать Израиль и оказать ему дипломатическую, военную и экономическую помощь по защите его территории и народа», – говорится в резолюции. Поражает в этой формулировке даже не сама безусловная готовность оказать Израилю «дипломатическую, военную и экономическую помощь». Оказывается, если Израиль первым нанесет удар по Ирану, это в любом случае будет расценено США как «военные действия в целях самообороны». Это уже не «американоцентризм», к которому Вашингтон приучил весь мир после краха СССР, а какой-то, ей-Богу, «иудеоцентризм». Кто же тогда правит Америкой, г-н Обама?

Резолюция американских сенаторов, разумеется, подстегнет воинственный настрой израильских «ястребов». А этот настрой и так уже зашкаливал: единственным сдерживающим его фактором было как раз отсутствие гарантий военной поддержки со стороны США в случае нападения Израиля на Иран. И вот эта долгожданная гарантия получена.

Наблюдатели при этом не исключают, что война может разразиться уже в этом году. «Военная конфронтация может произойти уже в нынешнем году, если Иран пойдет по пути ускорения темпов своих ядерных разработок, прежде всего обогащения урана», – заявил в начале апреля бывший координатор Белого дома по политике в области оружия массового уничтожения, исполнительный директор Белферовского центра науки и международных отношений при Гарвардском университете Гэри Самор.

И нападение на Иран вполне может перерасти в войну поистине мировую. «Возможное нападение Израиля на Иран с целью уничтожить наш ядерный или научный потенциал – настоящее безумие, – предупредил посол Ирана во Франции Али Ахани. – Его последствия будут разрушительными и непредсказуемыми. В таком случае Иран не станет сидеть сложа руки. Это может стать началом эскалации насилия, которая приведет к третьей мировой войне».

Многое, впрочем, будет зависеть в данном случае от позиции России. Сдаст ли она на растерзание Иран, как уже сдала Югославию, Ирак, Ливию, или нет, – вот в чем главный вопрос.

Где Нетаньяху прошел, там…

Во времена президентства Дмитрия Медведева, отмечал на днях на страницах iran.ru шеф-редактор журнала «Современный Иран» Игорь Панкратенко, Запад ни на минуту не скрывал, как важно, чтобы Россия поддержала западное видение «окончательного решения иранского вопроса». Только цель-то Запада осталась прежней – смести с карты глобализма нынешний иранский режим. Розовые очки Медведева не позволяли ему видеть очевидное. А Запад не скупился на обещания, которые озвучивали главным образом два политика, заявлявших о своем намерении выстроить «особые отношения с Москвой», – израильский премьер Нетаньяху и тогдашний французский президент Николя Саркози.

Почему именно они? Как минимум по двум причинам, поясняет эксперт. Стремление к партнерству с Израилем давно уже является признаком как лояльности Кремля к США, так и готовности следовать в кильватере западной, в частности, американской внешней политики. Медведеву очень хотелось доказать Обаме свою искренность в деле «перезагрузки» отношений с США, а потому и Нетаньяху принимали в Москве с распростертыми объятиями. Ну а о чем может говорить Нетаньяху? Только о наболевшем – об Иране.

Нетаньяху обещал все: расширение военно-технического сотрудничества, инвестиции, технологии новейших беспилотников… Он был столь красноречив, что у Медведева даже не возникло желания задать израильскому премьеру хотя бы несколько неприятных вопросов – например, о российско-израильской конкуренции на оружейном рынке, о поставках израильского оружия в Грузию и Азербайджан, о действиях Израиля в отношении сбыта российских необработанных алмазов, о падении закупок нефти из России (при общем росте объемов закупок из стран СНГ).

Достаточно было Нетаньяху сказать о том, что «Газпром», который «наше российское все», получит преимущество на разработку месторождений в Средиземном море, как Медведев забыл обо всем «неприятном и скользком» и окончательно утвердился в решении наложить запрет на продажу Ирану зенитных ракетных комплексов С-300, бронетехники, боевых самолетов, вертолетов и кораблей. Сделка России с Ираном по ЗРС на общую сумму 800 миллионов долларов, как и предстоящие контракты по ВТС еще на 4,2 миллиарда долларов, были слиты.

Кроме того, в качестве «бонуса» настойчивости «Биби», заодно Медведев запретил своим указом использовать Россию для перевозки вооружений в Иран транзитом, вывозить вооружения непосредственно с территории России, а также передавать их вне пределов страны под флагом России. Почему бы не порадовать израильских партнеров по сущим мелочам?.. Тем же указом был наложен запрет въезжать на территорию России некоторым гражданам Ирана, в частности, Аббасу Резаи Аштиани (одному из руководителей Организации по атомной энергии Ирана по геологоразведке и добыче), доктору Мохаммаду Эслами (руководителю учебного и научно-исследовательского института оборонной промышленности), бригадному генералу Мохаммаду Резе Нагди (бывшему замначальника Генштаба вооруженных сил Ирана по тыловому обеспечению и промышленным исследованиям).

Одновременно с официальным указом Медведева, продолжает Панкратенко, последовали и закрытые решения. В частности, Москвой было окончательно похоронено соглашение начала 2000-х об обмене разведывательной информацией по террористическим группировкам между специальными службами Ирана и России и подписано соглашение об обмене разведывательной информацией с Израилем.

Итог: строительство завода по производству израильских беспилотников действительно подходит к концу. Только не в России, а в Азербайджане. Жирную точку в вопросе о перспективах военно-технического сотрудничества между Россией и Израилем поставил директор военно-политического бюро Министерства обороны Израиля, генерал-майор в отставке Амос Гилад: «Единственное, что мы продали России, – это БПЛА «Серчер», который представляет собой 30-летний устаревший аппарат с устаревшими системами… Российская сторона хотела получить его для производства собственных БПЛА. Мы выполнили свою часть соглашения по БПЛА, но ни одна современная система не была продана и не будет продана России».

Ну а о том, какие «преференции» получил от Израиля «Газпром», лучше всего может рассказать глава Министерства энергетики Израиля Узи Ландау, который недавно запретил продавать природный газ из месторождения «Тамар» иностранным компаниям, в частности, российскому «Газпрому».

«Прекрасно, Дмитрий! Шарман, Николя!»

При всей значимости вопроса о поставках Ирану С-300 и других видов вооружений, продолжает эксперт, он носил все же ограниченный характер, служа своеобразным индикатором ориентиров российской внешней политики медведевского периода. Для Запада важнее было создание одностороннего режима калечащих «санкций», вводимых под видом борьбы с мифической военной составляющей «иранской ядерной программы». Не менее важным было «замарать» и повязать Россию соучастием в санкциях. Здесь Израиль мало чем мог помочь, потому что следовать его рекомендациям в данном вопросе было несколько неудобно перед мусульманским миром.

Поэтому к столь деликатному делу подключился Николя Саркози, который со времен российско-грузинского конфликта стремился стать для Медведева тем же, кем была Тэтчер при Горбачеве. Началась операция «Впаривание «Мистраля», в которой Запад предельно четко разыграл видение Медведевым государства как некоей корпорации. «Никакой политики, – заверял «дорогого друга Анатоля» обольстительный француз, – продажа «Мистраля» России – это чисто экономический вопрос». Ну и, кроме того, этот акт представлялся как поддержка российской демократии, как символ новых отношений с Европой, как весомое доказательство избавления от «наследия сталинизма и холодной войны».

К «Мистралю» прилагались и другие приятные вещи: Франция обещала («Парижем клянусь, да!») инвестиции, сотрудничество в нанотехнологиях, помощь в переговорах с европейскими производителями бронетехники, решение вопроса об упрощении визового режима с ЕС… Конечно, были и некоторые шероховатости. Например, Москва хотела купить у Франции только один корабль, а остальные три построить в России по лицензии, но президент Николя Саркози считал формулу «2+2» равноправным решением, притом, что корабли России будут поставляться без вооружений и авиационной экипировки. Кроме того, французы упорно избегали вопроса о том, когда пойдут инвестиции и начнутся прочие приятности вроде виз. Но Медведева эти шероховатости не смутили.

Не смутило его и то, что «сугубо экономический вопрос» оказался тесно увязан с Ираном. Что там Иран, когда перед Москвой замаячила ВТО, дверь в Европу? И уже по итогам мартовской встречи 2010 года двух президентов Саркози с плохо скрываемым торжеством заявил, что Россия готова пойти на введение санкций в отношении Ирана, если они не создадут гуманитарных проблем для этой страны. Его радовало «очень большое совпадение взглядов между Россией и Францией по крупным направлениям – например, Иран. Президент Медведев сказал мне, что готов решать вопрос санкций, чтобы эти санкции не создали гуманитарной трагедии».

Правда, Медведев сделал строгое лицо и решил показать западным партнерам принципиальность России в данном вопросе: «Эти санкции не должны быть направлены против гражданского населения, и эти санкции должны знаменовать самую крайнюю форму, за рамками которой уже невозможен диалог. Поэтому сейчас соответствующие инициативы обсуждаются. Мы готовы к тому, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса с нашими партнерами, хотя, конечно, желательно было бы избежать этих санкций». Но кого уже интересовали оговорки, когда принципиальное согласие было получено?

Спустя три месяца после встречи с Саркози, на ежегодном совещании российских послов в Москве, Медведев послал Западу сигнал о том, что помнит о договоренностях. Он заявил следующее: «Очевидно, что Иран приближается к обладанию потенциалом, который, в принципе, может быть использован для создания ядерного оружия… Я неоднократно говорил в беседах со своими партнерами (и с Соединенными Штатами, и с европейцами, с другими партнерами) о том, что санкции, как правило, не приводят к желаемым результатам, но в них есть определенный смысл. Этот смысл в сигнале, который подан международным сообществом и должен простимулировать переговорный процесс». Фактически это было признание и поддержка антииранской коалиции Запада, которому больше ничего и не требовалось, а для запуска механизма подготовки односторонних «калечащих» санкций теперь не оставалось препятствий.

Россия по факту присоединилась к этим санкциям, позволив российским банкам участвовать в блокаде денежного обращения Ирана и наложив ряд ограничений на импортно-экспортные операции с исламской республикой. Теперь уже речь шла не о том, что Медведев «сдал» Иран, а о том, что он втягивал Россию в антииранскую коалицию, делал ее соучастником «необъявленной войны» против исламской республики.

Юрист и шейхи

Было бы несправедливым обойти молчанием еще один эпизод внешнеполитической активности Медведева – его «переговоры» с саудитами, продолжает Игорь Панкратенко.

К 2003 году меры по международному обеспечению российской позиции по Чечне, конфликт вокруг которой являлся основным источником напряженности между Россией и Саудовской Аравией, дали свой положительный результат. Отношения между странами стали более доброжелательными, и визит Путина в 2007 году в Эр-Рияд закрепил нормализацию отношений как свершившийся факт. Но принципиальная разница между Путиным и Медведевым по отношению к монархиям Залива заключалась в том, что если Путин рассматривал нормализацию этих отношений исключительно с целью нейтрализации экспансии Саудовской Аравии и Катара в мусульманские регионы России, то Медведев рассматривал эти монархии как источник инвестиций, совершенно не задумываясь о последствиях. На чем саудиты и сыграли, предложив Медведеву, не мудрствуя лукаво, миллиард долларов (по другим источникам – три миллиарда) «отступных» в виде безвозвратного кредита. Условий получения было всего три:

– не продавать Ирану С-300;

– пересмотреть контракты на поставку российского оружия Сирии в сторону полного прекращения этих поставок;

– не ветировать резолюции по Сирии, которые будут предусматривать «гуманитарную интервенцию»;

– присоединиться к санкциям против Ирана или как минимум не накладывать вето на резолюцию СБ ООН, предусматривающую их ужесточение.

Понимая, что миллиард или даже три миллиарда – все же несколько малая сумма за такой «пакет» политических уступок, саудиты дали понять, что готовы еще и прикупить российское оружие (150 танков Т-90, 100 вертолетов Ми-17 и Ми-35, 100 БМП-3, 20 комплексов ПВО), всего на 4 миллиарда долларов. А еще шейхи обещали предоставление разведывательной информации по террористам, посредничество в переговорах с ними и «поддержку интересов России» на Ближнем Востоке. Ах да, еще инвестиции в мусульманские регионы России – Татарстан и Северный Кавказ.

Сделке с шейхами помешали два обстоятельства. Во-первых, Медведев уже выполнил бóльшую часть их условий, но в качестве исполнения обязательств перед Израилем и Францией. Дважды получить деньги за уже выполненную работу не представилось возможным. А во-вторых, команда Медведева элементарно испугалась тесных отношений с теми, кто, по сути, является основными спонсорами терроризма и на Ближнем Востоке, и в Центральной Азии, и на Северном Кавказе.

Впрочем, определенного влияния на Медведева королевская семья все же добилась, хотя бы в том, что успешно вбрасывала ему свое видение ближневосточной проблематики, задавая при этом ложные ориентиры. Показательный эпизод произошел 22 февраля 2012 года. В этот день Медведев провел телефонный разговор с королем Саудовской Аравии Абдаллой бен Абдель Азизом аль Саудом. В официальном сообщении было сказано: «Дмитрий Медведев и король Абдалла обменялись мнениями по ситуации на Ближнем Востоке в свете происходящих в Сирии событий». В тот же день Медведев говорил о перспективах Ближнего Востока на заседании Национального антитеррористического комитета (НАК) России: «Сейчас там сложилась тяжелейшая ситуация, предстоят очень большие трудности. В ряде случаев речь может пойти о дезинтеграции больших густонаселенных государств, о распаде этих стран на мелкие осколки. А государства эти очень непростые: вполне вероятно, что произойдут сложные события, включая приход фанатиков к власти. Это будет означать пожары на десятилетия и распространение экстремизма в дальнейшем. Надо смотреть правде в глаза».

Какие «густонаселенные государства» имел в виду Медведев? Точнее, о каких ему говорил аль Сауд?..

Имитация бурной деятельности как инструмент внешней политики

Позиция Медведева в отношении Ирана хорошо характеризуется русской поговоркой «И вашим, и нашим спляшем», резюмирует Игорь Панкратенко. Плясали с огоньком перед всеми. Иран заверяли в том, что до стратегического партнерства рукою подать, вот-вот начнем и дружить, и наращивать торговый оборот, и (шепотом) даже развивать военно-техническое сотрудничество. В танце перед Западом причудливо изгибались: «Уж вы нам только «перезагрузку» дайте, а уж мы для вас – все, чего изволите». Постоянство было в одном: наша внешнеполитическая линия колебалась только и исключительно вместе с колебаниями генеральной линии Запада.

23 января 2012 года, когда стало ясно, что политика замирения и «перезагрузки» провалилась окончательно, когда по итогам Ормузского кризиса стало очевидным, что военного решения иранского вопроса не будет, а следовательно, продавать свою позицию больше не придется, никому она теперь особо и не нужна, Медведев сменил тон. Выступая на научно-практической конференции «Евро-атлантическое сообщество безопасности: миф или реальность», он говорит уже по-другому: «Кто-то хочет поскорее сделать современной демократической страной Сирию, кто-то хочет разобраться с ядерной программой Ирана, но за всем тем, что происходит, очень часто просматривается ущербная логика и психология войны».

6 ноября 2012 года уже премьер-министр Медведев, выступая на пленарном заседании саммита форума «Азия – Европа», отметил важность продолжения диалога по иранской ядерной проблеме: «Важно продолжить диалог по иранской ядерной проблеме… Россия исходит из того, что любое государство, в том числе Иран, имеет право на развитие гражданской ядерной программы, но при этом необходимо обеспечить международный контроль за этой деятельностью».

Пришло прозрение? Да ничего подобного! Просто главой РФ опять стал Владимир Путин. Но «мавр» Медведев свое дело сделал. Стремясь остаться на плаву, «в мейнстриме», он сорвал военно-техническое сотрудничество с Ираном, позволил развязать в отношении него «войну санкций», осложнил и без того непростую обстановку на южных рубежах России, нанес стране материальный и репутационный ущерб.

Если к началу президентского срока Медведева товарооборот между Россией и Ираном составил 3,7 миллиарда долларов (причем 80% составлял российский экспорт, который приходился в основном на малый и средний бизнес), то к концу его срока общий товарооборот снизился более чем на 40%, составив в 2012 году всего 2,3 миллиарда долларов. Почти на миллиард долларов сократился российский экспорт в Иран: 2,96 миллиарда в 2008 году и 1,9 миллиарда в 2012 году.

Кризис? Катаклизм? Нет, это так работают «эффективные менеджеры» от внешней политики. Только вот внешняя она лишь по названию.

Только что до этого Медведеву? У него своя трагедия. Он «честно» выполнил свои обязательства перед Западом... и оказался Западу не нужен, данные ему обещания оказались фикцией. Отработанный материал, незадачливый продавец, «Горбачев постсоветской России». Ходячий урок тем, кто искренне считает, что, предавая партнера, можно добиться благодарности Запада.

Качнулся ли реально маятник российской внешней политики к Ирану после годичного пребывания Путина президентом РФ, пока не видно, утверждает напоследок Игорь Панкратенко. Да, наблюдается некоторое сближение в вопросах борьбы с международным терроризмом, наркотрафиком, организованной преступностью по линии спецслужб обеих стран. Безусловно, внешнеполитические ведомства Москвы и Тегерана уже сплотила работа по поддержке режима Башара Асада в Сирии. Есть признаки динамизма в работе межправительственной комиссии ИРИ и РФ по оживлению двухсторонних бизнес-контактов…

Все это хорошо, но сегодня нет самого главного – стратегического понимания Россией Ирана. А Иран с его мощью, масштабом и геополитическим местом в мире может ни много ни мало как спасти, так и развалить Россию, считает эксперт. Поэтому требуется несколько другое. Прежде всего России необходимо осмыслить и публично изложить – в чем общность российско-иранских интересов в регионе? Где границы совместных интересов в политической и экономической сферах? Что нужно для выхода к этим границам? Нужна четкая политика в отношениях с Ираном и стоящим за ним «шиитским странам», резюмирует эксперт.