Лед тронулся: впервые за восемь лет Тегеран пошел на уступки

Иран согласился отдать ядерную программу под контроль МАГАТЭ, сохранив право на обогащение урана

Мировая дипломатия редко радует общественность заключением взаимовыгодных соглашений. Достигнутая в ночь на 24 ноября договоренность по ядерной программе Ирана – это второе значимое и безусловно позитивное событие на Ближнем Востоке за эту осень. Первое – это ликвидация сирийского химического оружия, соглашение о которой фактически предотвратило бомбежку арабской республики.

Иран впервые за последние годы пошел на реальные уступки «шестерке» в составе пяти постоянных членов Совбеза ООН – России, США, Великобритании, Франции и Китая, а также Германии. Документ еще не подписан и его детали публике неизвестны, однако участники переговоров в Женеве уже объявили об основных пунктах договора, передает Reuters.

В частности, руководство исламской республики согласилось на строгий контроль экспертов МАГАТЭ. Взамен лидеры крупнейших держав признали право Ирана на дальнейшее обогащение урана, но эксплуатация ядерной энергии должна проходить исключительно в мирных целях – за этим и будет присматривать МАГАТЭ. При этом ядерная программа формально замораживается: Тегеран отказывается от запуска новых мощностей в течение полугода.

Барак Обама в свою очередь пообещал, что не будет вводить новые санкции, если исламская республика не нарушит условий договора. О возможном смягчении действующих торгово-экономических ограничений в отношении Тегерана президент США ничего не сказал.

Наибольший позитив у мирового сообщества вызвало заявление Обамы, главного дипломата ЕС Кэтрин Эштон и министра иностранных дел Ирана Джавада Зарифа о том, что сегодняшняя договоренность – первый шаг на пути к всеобъемлющему соглашению, призванному окончательно решить ядерный вопрос.

Ложкой дегтя в бочке меда оказалась появившаяся в СМИ новость о том, что Вашингтон за спиной у своих партнеров вел переговоры с Тегераном в режиме секретности. В принципе, для сведущих в дипломатических интригах людей ничего удивительного здесь нет. Дела такой важности никогда не решаются публично. Каждый игрок в мировой политике преследует собственные интересы и реализует их удобным для себя способом, однако далеко не все подковерные действия оказываются достоянием общественности.

Ставший ньюсмейкером высокопоставленный американский дипломат сообщил журналистам, что Вашингтон и Тегеран обсуждали этой осенью повестку дня на ноябрьскую встречу в Женеве. Однако, судя по достигнутому результату, вряд ли дело ограничилось лишь утверждением тем для дискуссии.

В беседе с корреспондентом KM.RU эксперт Института стратегических оценок и анализа, специализирующийся на иранской проблематике и международных отношениях на Ближнем Востоке, Сергей Демиденко назвал достигнутую в Женеве договоренность несомненным успехом, отметив, что это первое проявление конструктивной политики со стороны Запада и Ирана за последние восемь лет:

– Для того, чтобы понять, на какие уступки пошли Иран и мировое сообщество в лице «шестерки», необходимо дождаться деталей соглашения, которое на данный момент еще не подписано. Конечно, то, что мы имеем на сегодняшний день, – это серьезный прорыв, однако он обусловлен сложной экономической ситуацией, в которой оказался Тегеран из-за санкций со стороны западных стран.

Избрание Хасана Роухани и уход всей команды прежнего президента Ахмадинежада стали следствием того неприглядного положения, в котором оказалась иранская экономика. Миссия нового главы государства, которую возложил на него рахбар Али Хаменеи, заключается в том, чтобы поправить дела в этой сфере через улучшение отношений с мировым сообществом, от которого Тегеран будет добиваться смягчения режима санкций. Сейчас у Ирана даже нет денег на разработку газовых месторождений в Персидском заливе. Это самый насущный вопрос для страны. Республика остро нуждается в инвестициях и готова ради них пойти на уступки.

Конечно, хочется спеть дифирамбы дипломатическому успеху в Женеве, но Тегеран – очень сложный переговорщик, который никогда не пойдет на масштабные уступки и всегда будет действовать в собственных интересах. В особенности это касается ядерной программы, которая является составной частью национального суверенитета Ирана. Я не исключаю, что когда дело дойдет до обсуждения деталей соглашения, ситуация застопорится. Тегеран будет цепляться к мелочам: к примеру, длительная дискуссия может развернуться вокруг списка объектов, куда он будет готов допустить международных инспекторов. Иран может вести себя примерно так же, как и последние десять лет. В любом случае руководство республики будет очень аккуратным в таких вопросах, чтобы не навредить имиджу страны как подлинно независимого государства.

– Сегодня СМИ сообщили о том, что Вашингтон проводил секретные переговоры с Тегераном, не уведомляя о них остальные страны «шестерки». Как Вы думаете, какова роль США в том результате, который был достигнут в Женеве?

– Говоря об этом, стоит отметить, что у Штатов сильно обострились отношения с «заклятыми союзниками» в Персидском заливе, которые стали очень нагло себя вести. Причиной тому явилась «арабская весна», фактически сделавшая Саудовскую Аравию и Катар хозяевами ближневосточного мира. То есть они, как говорится, «не по Сеньке шапка» и сейчас пытаются диктовать Америке свои условия. Договоренностью с Ираном Вашингтон как бы намекает Эр-Рияду, чтобы тот не слишком-то зарывался. Это часть большой геополитической игры США, которые вынуждены придумывать более изощренные способы навязывать свою волю союзникам. Реалии в регионе изменились не в пользу Белого дома.

– По Вашему мнению, каков вклад нашей страны в прогресс в урегулировании иранской ядерной проблемы?

– Нужно понимать, что отношения Москвы и Тегерана всегда строились исключительно на экономической основе. Это, прежде всего, контракты в ядерной области. С военным сотрудничеством все гораздо сложнее, потому что в этой сфере Россия действовала с оглядкой на мировое сообщество. В переговорах по ядерной проблеме Москва соблюдает свой экономический интерес, и достигнутый в Женеве результат ей выгоден. Роль РФ, как и раньше, достаточно велика и осталась прежней, однако без внутриполитических перемен в Иране и позиции США какое-либо соглашение было бы невозможно.

Восемь лет ситуация вокруг ядерной программы никуда не двигалась. При этом до текущего момента все инициативы России уходили в песок. Конструктивные договоренности стали реальны только тогда, когда произошли изменения в исламской республике и смягчилась позиция Вашингтона. Москва – не пассивный наблюдатель, но ключевую роль явно не играет. У России, к сожалению, нет рычагов воздействия ни на Иран, ни на Соединенные Штаты.

Ядерная программа Ирана, ставшая головной болью для всего мира, стартовала с подачи Вашингтона

Свою ядерную программу Иран запустил в далеком 1974 году, когда страной правил шах Мохаммед Реза Пехлеви, тесно сотрудничавший с Соединенными Штатами. По иронии судьбы, именно Америка до исламской революции 1979 года активно помогала Тегерану развивать атомную энергетику. Также серьезную техническую поддержку Ирану оказывали Франция и Германия. Именно специалисты ФРГ приступили к строительству Бушерской АЭС.

После экономических передряг, вызванных революционными событиями, идея развития атомной энергии вновь стала главной на повестке дня у руководства Ирана. Исламская республика, не имея достаточного научного потенциала, начала сотрудничать с КНР и РФ. Такой расклад пришелся не по душе Белому дому. После первых же заключенных контрактов с Россией по поставке военной техники и строительству энергоблоков США в 1995 году в одностороннем порядке ввели санкции в отношении Ирана и вынудили Москву практически полностью отказаться от намеченных планов по развитию отношений с Тегераном.

В дальнейшем Америка только усиливала давление на исламскую республику, утверждая, что под видом развития атомных технологий Тегеран разрабатывает ядерную бомбу. Свои подозрения США оправдывали главным образом несговорчивостью иранских политиков, которые не давали возможности экспертам МАГАТЭ посетить все интересующие их объекты.

В 2005 году ситуация вокруг ядерной программы Ирана оказалась в тупике. Во многом этому способствовало избрание президентом страны Махмуда Ахмадинежада, который занял жесткую позицию в отношении претензий мирового сообщества. Несмотря на неоднократно вводимые впоследствии санкции, Тегеран продолжал обогащать уран. Наиболее серьезный виток напряженности произошел в начале 2012 года, когда МАГАТЭ сообщило, что Иран близок к созданию ядерного оружия. К морским границам республики тут же стянулись американские военные корабли, а израильские ВВС находились в полной готовности нанести удары по основным центрам производства атомной энергии.

Современный Иран, живущий за счет экспорта углеводородов, уже не бряцает ядерным оружием, как это любил делать Ахмадинежад. Экономические санкции Запада, частично перекрывшие республике рынки сбыта, а также урезавшие возможности для финансирования новых проектов, серьезно подкосили сырьевую экономику шиитского государства. Осталось надеяться, что конструктивный диалог, установившийся между «шестеркой» и Тегераном, конвертируется в соглашения, которые не позволят Ирану создать ядерную бомбу и одновременно сохранят за ним роль противовеса США на Ближнем Востоке.