Дональд Трамп и расовый вопрос

Расовый вопрос остаётся одной из главных, хотя и загнанных вглубь, проблем на президентских выборах в США

Америка преодолевала расовое неравенство мучительно и долго. Отмена рабства привела к кровопролитной Гражданской войне, поставив страну на грань территориального распада. Со временем, однако, роли поменялись: если сейчас, как правило, демократы обвиняют в расизме республиканцев, то во время Гражданской войны демократы были сторонниками рабства, а республиканцы выступали за его отмену.

Победа противников рабства не решила всех проблем. Предоставление равных прав чернокожим затянулось ещё на добрую сотню лет. Достаточно вспомнить печально известные законы Джима Кроу, принятые голосами Демократической партии в ряде южных штатов в конце XIX века и устанавливавшие строгую расовую сегрегацию в школах, на транспорте, в государственных учреждениях и других общественных местах. Президент-демократ Франклин Рузвельт, например, был вынужден считаться с расистами в рядах своей партии, сохраняя расистские законы в обмен на поддержку его Нового курса.

Считается, что с расовой дискриминацией Америка покончила с принятием Закона о гражданских правах 1964 года и Закона об избирательных правах 1965 года. Однако расистские стереотипы поведения не исчезают в мгновение ока. В определённых сегментах американского общества они культивируются по сей день.

Не секрет, что в южных штатах Америки продолжает действовать Ку-клукс-клан, что уровень жизни афроамериканского населения отстаёт от уровня жизни белых, в районах с преобладанием чёрного населения гораздо выше уровень преступности и, соответственно, процент заключенных среди чернокожих гораздо выше, чем в среднем по стране, и так далее.

Начиная с 60-х годов Демократическая партия стала позиционировать себя как защитницу чернокожего населения. Для демократов это был резкий поворот – надо было стереть в сознании людей образ политика-демократа как давнего защитника рабства и дискриминации. С подачи Демократической партии были разработаны и внедрены меры так называемой позитивной дискриминации (affirmative action), в соответствии с которой афроамериканцам и представителям других расовых меньшинств предоставляются различные привилегии в тех или иных сферах жизни, например при поступлении в университеты.

Либеральная элита, интересы которой выражает Демократическая партия, а также Голливуд, ведущие СМИ, академическое сообщество вдруг сделались политкорректными до абсурда. Расистским стал считаться даже невинный комментарий, в котором употреблялось слово «негр». Демократическая партия стала в расовом вопросе святее папы римского, а венцом этой новой политкорректности явилось избрание Барака Обамы президентом США.

При этом вся эта «позитивная дискриминация» в значительной степени остаётся в виртуальном пространстве или используется для сведения политических счётов с политическими конкурентами. В жизни подавляющего большинства чернокожих американцев не видно тенденции к улучшению, так как глобализация и новые технологии ведут к сокращению в Америке именно неквалифицированных и низкоквалифицированных рабочих мест, которые преимущественно заняты афроамериканцами. А претендовать на места, требующие высокого уровня образования, они в массе своей не могут, ибо барьеры на пути получения такого образования относятся к фундаментальным характеристикам американского общества и «позитивная дискриминация» здесь ничего изменить не может.

Специфической чертой предвыборной кампании 2016 года стало то, что мы являемся свидетелями колоссальной манипуляции общественным сознанием, когда избирателям навязывается ассоциативная спайка между расизмом и нелегальной иммиграцией, борьба с которой стала визитной карточкой предвыборной программы Дональда Трампа. Эта спайка позволяет штабу Хиллари Клинтон представлять Трампа врагом чернокожих, а заодно латиноамериканцев, азиатов, мусульман и вообще всех расовых, этнических и конфессиональных групп американского населения, угрожающих белому супрематизму.

В американских СМИ утвердилась мысль о том, что, провозглашая жёсткий подход к нелегальным мигрантам, Трамп плюет против ветра, поступает вопреки законам демографии, ведущим к уменьшению в Америке доли белого населения и увеличению доли всех остальных. И это, как утверждается, обрекает Трампа на поражение, поскольку меньшинства становятся всё более влиятельной электоральной силой и их интересы уже нельзя так безнаказанно игнорировать, как это долго делали демократы.

Так ли это? И реальны ли те проблемы, о которых постоянно говорит Трамп, или они - плод воображения его политтехнологов? Трамп заявляет, что нелегальная иммиграция представляет собой большую угрозу общественной безопасности США. Нелегальными иммигрантами становятся далеко не лучшие представители тех стран, из которых они приезжают. Многие из них по прибытии в Америку примыкают к преступным сообществам, вступают в банды, но даже те из них, говорит Трамп, кто не нарушают никаких законов, кроме иммиграционных, отнимают работу у граждан США, соглашаясь работать за меньшие деньги и на гораздо худших условиях.

За многие десятилетия США создали систему переманивания к себе ценных специалистов разных профессий со всего мира. Талантливые программисты, инженеры, биологи, спортсмены начинают получать предложения от американских университетов, лабораторий и компаний уже со студенческой скамьи. Человеку, который представляет ценность для американской экономики, будь он хоть из Сирии, хоть из Сомали, нет никакой необходимости пересекать границу США нелегально. Он легко и даже с триумфом въедет в Америку по одной из существующих для этого многочисленных программ. Вместе с семьёй. А если он под условия ни одной из этих программ не подпадает, он почти заведомо обрекает себя в Америке на маргинальное существование.

То есть проблема, о которой говорит Трамп, существует и продолжает будоражить страну. Оппоненты Трампа возражают: даже если оно и верно, это уже не имеет значения, поскольку демография всё равно против Трампа. И опять спросим: так ли это?

Во-первых, какими бы неблагоприятными для белого большинства ни были долгосрочные демографические тенденции, пока американский электорат остаётся преимущественно белым, причём это преимущество - подавляющее. Так, на промежуточных выборах 2014 года 77% от общего числа проголосовавших были белые американцы нелатиноамериканского происхождения (non-Hispanic whites). И это на 3% больше, чем на выборах 2012 г., то есть краткосрочная тенденция носит обратный характер.

Во-вторых, предвыборная программа Трампа носит расово нейтральный характер. Она, конечно, вряд ли понравится тем 11 миллионам иммигрантов, которые в настоящее время нелегально находятся на территории США и которых Трамп обещает депортировать. Однако нелегальные иммигранты на выборах не голосуют. Конечно, Трамп отталкивает также тех работодателей, которые используют нелегальную рабочую силу и экономят на зарплате и налогах. Это гораздо более серьёзная группа влияния, как и покровители организованной преступности в США, для которых нелегалы - неистощимый кадровый резерв, а сама нелегальная миграция – доходный промысел.

Что же касается граждан США латиноамериканского или афроамериканского происхождения, то они страдают от нелегальной иммиграции не меньше белых, и Трамп это хорошо понимает. Мексиканцу, который на законных основаниях въехал в США, получил рабочую визу, потом гражданство, устроился на официальную работу, платит налоги и пользуется защитой американских законов, вряд ли по пути с тем мексиканцем, который находится в Америке нелегально, не платит налогов, но пользуется инфраструктурой, которая содержится на эти налоги, да ещё и торгует наркотиками. Поэтому сложно представить причины, по которым первый мексиканец будет отстаивать право второго оставаться в США только потому, что оба они мексиканцы.

Да и сторонниками Клинтон, которые хотят представить Трампа расистом, движет вовсе не стремление к полному расовому равноправию граждан Америки. Демократическая партия США на нынешнем этапе её развития осуществляет масштабный эксперимент в области социальной инженерии, суть которого - размывание национально-государственной идентичности населения США.

Только тогда, когда знаменитый американский плавильный котёл будет сломан, либерально-космополитическая элита сможет наконец решить задачу по переводу Америки в режим глобального управления и окончательному подчинению страны власти транснациональных корпораций и других негосударственных субъектов общественных отношений.