Во Франции запрещают отцов и матерей

Поборники либерализма и толерантности демонстрируют – если им дать палец, они, не задумываясь, отхватят руку

Нижняя палата французского парламента – Национальная Ассамблея – приняла закон, запрещающий использование в документах системы образования слов «отец» и «мать». Их в школьных формулярах заменят безликие «родитель 1» и «родитель 2».

© KM.RU, Алексей Белкин

Юристы и поборники традиционных ценностей бьют в набат. Но их вряд ли кто-то услышит – обычные жители Франции, не являющиеся представителями известных меньшинств, уже по умолчанию превращены в своей же стране в людей второго сорта.

При этом важно понимать, сам по себе текст школьных формуляров не так важен, как скрывающиеся за ним смыслы, и то, с какой скоростью происходит насильственная трансформация французского социума в принципе.

Доктор права, член Национального совета университетов и представительница ассоциации «Юристы за жизнь» Од Миркович дала Le Figaro интервью, в котором объяснила, что кроется за инициативами французских парламентариев. По словам ученой-правоведа, «родительская связь начинается от рождения (...). Она не является исключительно биологической (...), а может являться и сугубо символической: речь идет о приемных детях (...). Кроме роли в воспитании (ее, кстати говоря, можно разделить и передать), родителям принадлежит роль в плане статуса: они указывают ребенку на его происхождение, как минимум в символическом плане».

Однако, когда «родителями» оказываются двое мужчин или две женщины, символическая связь исчезает. Отношения предельно формализуются – ребенок видит только то, кто отвечает за него «на бумаге». По словам Од Миркович, в итоге дети оказываются лишены важной онтологической связи.

Ученая указывает на то, что новая инициатива французских парламентариев лишь множит абсурд. Вместо того чтобы щадить чьи-то чувства, она наносит моральный удар по детям, у которых только один родитель, подчеркивая их «инаковость».

«Почему тогда не запретить занятия бегом в школе, раз ребенок в инвалидной коляске не может принимать в них участие? Может, лучше поискать способ позволить ему участвовать в этом мероприятии, а не лишать его всех остальных?» - интересуется Од Миркович.

Изменения во всем, что касается прав лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией, происходят во Франции просто молниеносно. Следует отметить, что «гомосексуальной» проблемы для официального Парижа как таковой не существовало столетиями. Уголовная ответственность за гомосексуализм там была отменена еще в конце XVIII века – неслыханные по тем временам свободы лица с нетрадиционными наклонностями обрели благодаря Великой Французской революции.

Более того, в 1999 году для подобных лиц была создана правовая лазейка, позволяющая им де-факто «узаконивать» свои отношения – в семейное право Франции была введена новая категория «гражданского договора солидарности» (pacte civil de solidarité). Это нечто среднее между обычным браком и сожительством. Договор регламентировал организацию общей жизни лицами, которые по тем или иным причинам не связывали себя традиционными брачными узами. Главной чертой PACS являлось то, что он разрывался по максимально упрощенной процедуре. 95% заключающих «гражданский договор солидарности» были обычными разнополыми парами.

Тем не менее, формальные ограничения на создание «официальных сожительств» для лиц с нетрадиционной ориентацией при PACS снимались. Де-факто они получили возможность официально оформлять свои «отношения». Но этого им показалось мало, и они перешли в новое наступление.

В 2013 году Франция была охвачена масштабнейшими акциями протеста. Сотни тысяч людей вышли на улицы, чтобы выразить свое несогласие с инициативой французских социалистов разрешить однополые браки в стране. Общество и парламент были расколоты практически пополам.

Однако лоббисты интересов гомосексуалистов не пожелали услышать своих оппонентов. Благодаря их стараниям, католическая Франция превратила таинство брака в карикатуру. Однополые союзы были разрешены Национальной Ассамблеей и Сенатом, а против чиновников, не желающих оформлять противоречащие природе союзы, развернулась настоящая травля.

Синхронно гомосексуалистам во Франции было предоставлено право усыновлять детей. И вот теперь, всего шесть лет спустя, сторонники нетрадиционных отношений решили лишить всех детей страны права официально считать своих родителей папой и мамой.

Многотысячелетнюю историю устройства общества, семейных отношений и, в конце концов, развития языка, решили насильственно перекроить в угоду лицам, на долю которых сегодня приходится только 0,8% официально легализованных «брачных союзов».

Сама тенденция убедительно доказывает – на этом все не остановится. Что дальше? Запрет на демонстрацию нормальных отношений в кино и на телевидении? 50-процентные квоты для представителей «нетрадиционной» ориентации в органах власти? Дикость? А если бы вам сказали еще несколько лет назад, что слова «отец» и «мать» во Франции запретят в официальных документах, это не показалось бы вам чем-то фантастическим?

Лоббируя интересы гомосексуалистов и представителей прочих «нетрадиционных ориентаций», неолиберальные элиты решают сразу две важные для себя задачи. Во-первых, речь идет о разрушении самой структуры традиционного общества, которая эффективно защищает его от манипуляций и промывки мозгов.

Во-вторых, по словам влиятельного французского общественника Гийома де Премара, ссылающегося на представителей инвестиционного банка Goldman Sachs, «однополые браки — выгодный бизнес». Ведь создается прослойка, готовая платить за определенные бренды и определенный культурный продукт. В ее пользу искусственно перераспределяются определенные права, а она в свою очередь через рыночные механизмы готова выплачивать за это своеобразную «дань» неолиберальным элитам.

Те, кто думают, что пропаганда такого рода – безобидна, сильно ошибаются. Социологическое исследование, проведенное в 2015 году центром YouGov Survey Results в Великобритании, показало, что после того, как стартовала программа агрессивной «эмансипации сексменьшинств», количество их в обществе стало стремительно расти. Среди британцев в возрасте 18 – 24 лет уже менее половины считают себя «абсолютно гетеросексуальными». В то же самое время, среди людей старшей возрастной группы таковых – 88%.

Всего за два поколения британский социум трансформировался до неузнаваемости. И если все так пойдет и дальше, то ли еще будет...