Схема разделки шкуры
Речь об этом шла во вторник, 17 апреля, на расширенной коллегии Минфина, на которой присутствовал действующий председатель правительства и избранный президент Владимир Путин.
В. Путин был благодушен, ни с кем не спорил, все предложения обещал обдумать, ни на какие доводы не возражал. Дошло до смешного. Путин поддержал одновременно и предложения нового главы Минфина Антона Силуанова, и не отмел идеи министра экономики Элвиры Набиуллиной по экономической политике до 2030 года, хотя это фактически непримиримые две точки зрения, совместить их так же сложно, как изготовить смесь из огня и воды.
Просто говоря, Минфин предлагает жить по средствам и экономить, а Минэкономразвития отдает предпочтение сценарию, при котором допускаются долги бюджета, если делать их для вложений в инфраструктуру и человеческий капитал: дороги строить, народ лечить и образовывать и прочие либеральные «заморочки». Минэкономразвития назвало это «инновационным вариантом развития» и указало, что при нем ресурсы перераспределяются в пользу образования, здравоохранения, науки, информатизации, машиностроения и транспортной инфраструктуры. За это придется платить. В инновационном сценарии дефицит бюджета вплоть до 2030 года будет составлять 1,5-2% ВВП, а госдолг вырастет до 25% ВВП.
На словах власти декларируют понимание того, что без вложений в человеческий капитал у страны нет будущего. Но на расширенной коллегии Минфина В. Путин об этом не говорил. Напротив, даже подстегивал А. Силуанова к масштабным обещаниям добиться какой-то немыслимой экономии. Но так, чтобы и на развитие, которого зачем-то просят экономисты, денег нашлось.
Конкретно, В. Путин поддержал А. Силуанова в возвращении к «бюджетному правилу», которое во вторник трактовалось в Минфине не так, как было принято считать прежде, – не установление законодательного ограничения на дефицит бюджета после вычета из него нефтегазовых сверхдоходов. До кризиса закон устанавливал допуск нефтегазового дефицита в размере чуть более 4%. Во вторник А. Силуанов сказал, что максимально можем рассчитывать в ближайшие годы на снижение такого дефицита до 8%. И в тот же вторник он фактически представил новую версию понимания бюджетного правила. Теперь, выходит, это просто формирование суверенных фондов, то есть – заначек. Министр финансов настаивает на том, чтобы резервный фонд был объемом не менее 7% ВВП.
В. Путин был не против, и его улыбка как бы говорила: валяйте. Но он напомнил, что «…до конца апреля (рассмотрение предложений ведомства Э. Набиуллиной намечено в Кабмине на 26 апреля. - КМ) правительство должно рассмотреть сценарные условия социально-экономического развития РФ до 2030 года, на их основе прошу Минфин в ближайшие три месяца завершить разработку долгосрочной бюджетной стратегии».
Получается, что, с одной стороны, действующий председатель правительства и избранный президент поддерживает реставрацию «подушки безопасности» в 7-процентном размере, а с другой требует и сценарии Э. Набиуллиной учесть. Но это невозможно. Даже во втором сценарии Минэкономразвития, который назван уже не «инновационным», а «консервативным», никаких семипроцентных заначек не предусмотрено. Не потому, что это плохо – кто же откажется иметь накопления на черный день. А просто потому, что даже отказавшись от развития здравоохранения, образования и прочих либеральных глупостей, тратя бюджет сразу на прокорм, не удастся ничего откладывать так как слишком много обещаний уже выдано.
Итог расширенной коллегии можно подвести такой.
Первое. В. Путин назвал главной задачей ликвидацию нефтегазового дефицита бюджета, А. Силуанов ответил, что это невыполнимо, но обещал стараться, на чем и сошлись участники коллегии.
Второе. В. Путин фактически предложил начать отход от сырьевой модели к инновационной экономике, А. Силуанов отметил, что не только бездефицитный бюджет невозможен, но и без 7% от ВВП в виде заначки никак нельзя. И В. Путин, и А. Силуанов, видимо, отлично понимали, что переход к инновационной экономике при обозначенных минфиновских очертаниях бюджета невозможен, но А. Силуанов не спорил с шефом, тоже как бы пообещал постараться, на том и сошлись участники расширенной коллегии.
Кое в чем В. Путин все же уступил А. Силуанову, к примеру, фактически отложил на год формирование программного бюджета. Мягкость председателя правительства и избранного президента сразу заметили лоббисты всех мастей и начали сыпать просьбами о выделении денег на неотложные нужды – кому метро построить, кому какое-нибудь новое и выгодно-затратное для бюджета дело затеять, хоть бы и общественное какое-то телевидение. И никто отказа не получил. Впрочем – денег тоже.
Вообще же за всеми наукообразными формулировками о бюджетном планировании и прочем стоят простые цифры. Наш бюджет - это примерно 11 триллионов рублей. Делится на четыре. Больше всего – на оборону и правоохранительную деятельность, куда уходит около 3 трлн из 11. На затыкание дыры в бюджете Пенсионного фонда тратится еще пара триллионов. Регионам выдают из центра примерно столько же. На все остальное, включая инновации, развитие образования, медицины и так далее остается 4 трлн. Первые три затратные статьи уже обещано увеличивать. То есть на все то, что описало в своем инновационном сценарии развития ведомство Э. Набиуллиной, денег и сейчас нет, и впредь не ожидается. Минэкономразвитя и предлагает влезть в долги, Минфин – против. В. Путин говорит что-то вроде, вы уж там договоритесь…
По мнению большинства аналитиков и экспертов по макроэкономическим вопросам, ни 26 апреля на заседании правительства, ни до осени, ни вообще в этом и следующем году никаких конкретных решений приниматься не будет. Разговоры и споры про приоритеты, про то, что полезнее для страны, давать деньги преимущественно полицейским и производителям патронов, или – врачам и учителям, продолжатся. Все будут выслушаны. Верность доводов каждой стороны будет утверждаться величественными кивками. И все будут находиться в ожидании, что вот-вот и добавят им денег на развитие. Но в каждом конкретном случае, по каждому конкретному вопросу каждое самое мелкое решение будет приниматься по итогам совещания- заседания и с учетом оперативной обстановки. То есть жесткой бюджетной конструкции не предусматривается.
Это называется «ручным управлением». До сих пор считалось, что такая форма деятельности приемлема в исключительных обстоятельствах – война, кризис, засуха и так далее. При самых же благоприятных условиях, когда та же цена на нефть все идет вверх и идет, обычно было принято переходить на строгое следование процедурам, прописанным в законах и не зависящим от утреннего настроения начальников. Но, может быть, это означает совсем не то, что ручное управление не годится в мирной обстановке. Может быть, просто ни у кого прежде ума и смелости не хватило для того, чтобы твердо держать штурвал десятью пальцами и не поручать свою работу глупой автоматике. А тот, кто решится на это первым, и приз получит завидный.
Комментарии читателей Оставить комментарий