Проблемы российской экономики

Проблемы российской экономики, безусловно, многослойны, но поскольку их внешняя, экономическая часть лежит на поверхности, мне бы хотелось начать именно с нее.

Состояние основных фондов большинства предприятий перерабатывающего комплекса (еще советских времен) – у всех на слуху, и в комментариях не нуждается.

Не является также секретом (хотя и мало обсуждается) то обстоятельство, что почти все эти предприятия практически не имеют собственных оборотных средств, необходимых для осуществления простого производственного цикла, и вынуждены прибегать к кредитам.

Сам факт того, что этой проблеме не придается должного значения, удивителен, но вполне характеризует особенности современного экономического мышления. Я уже писал ранее о странности ситуации, когда реальный сектор должен прибегать к заимствованиям для того, чтобы запустить очередной цикл выпуска продукции. А если занять по каким-то причинам не удается, то производство, соответственно, и не начинается. Невольно возникает ощущение, что основным источником наших благ является не производство, а именно финансовый сектор: даст денег – и все работает, не даст – все замерло. Мир как бы перевернулся: деньги из когда-то скромного посредника в товарообмене превратились не просто в самостоятельную, но абсолютную ценность – такую, что производство материальных благ (казалось бы, являющееся главной целью трудовой деятельности) перешло на вторые роли и само стало посредником в достижении новой всеподавляющей цели – неограниченном производстве денег.

В отчасти сходной ситуации находится, правда, и реальный сектор многих развитых стран, но у него, во-первых, доля заимствований не так велика, как у нас, и, во-вторых, средства производства далеко не дышат на ладан.

В России эта проблема дополнительно усугубляется слабостью значительной доли отечественных банков. Я – не сторонник доминирования банковского капитала и иных форм финансового тоталитаризма в экономике и говорю о слабости банков, лишь имея в виду причудливое российское сочетание быстро освоенного у нас капиталистического способа производства (денег) с отсутствием этих самых денег у ключевых игроков (банков). Отсутствие денег, в общем, понятно, поскольку производимые в стране деньги активно инвестируются за рубежом, а наши банки вынуждены там же и занимать, а затем перепродавать занятое на отечественном кредитном рынке (разумеется, с наценкой). Причем наценка получается немалой, поскольку она включает поправку на инфляцию, страхование рисков, а также собственный банковский интерес, размеры которого могут заметно варьироваться. Инфляционная составляющая банковского процента особенно губительна в условиях денежного дефицита. Но инфляция сама есть отчасти следствие высоких кредитных ставок (об этом ниже), чрезмерной монополизации российских рынков и развитости «посреднической» деятельности; отчасти она усиливается вполне понятным стремлением властей хоть как-то скомпенсировать расслоение общества по уровням доходов за счет скромного, но все же опережающего роста заработной платы и пенсий.

В итоге привлечение оборотных средств обходится российским предприятиям значительно дороже, чем их иностранным «коллегам». Соответствующие издержки они частично перекладывают на стоимость продукции, что отчасти усиливает т. н. инфляцию предложения. Отчасти – потому что рост цен производителя ограничивает конкурентоспособность его товара с аналогичным продуктом иностранного производителя, неплохо представленным на нашем рынке. К тому же качество отечественной продукции, произведенной в имеющихся условиях, далеко не всегда сопоставимо с качеством зарубежных образцов (китайский товар в данном случае – не показатель, поскольку он в основном просто демпингует рынок).

Поэтому понятно, почему российские товаропроизводители (кроме сырьевых) всегда болезненно относятся ко всякому ослаблению государственного протекционизма во внешней торговле. Государство же со своей стороны объясняет, что повышение барьеров для импорта снижает конкуренцию (что само по себе абсолютно верно) и лишает россиян стимулов к развитию производства. Но нужно понимать, что отечественный производитель, может быть, и рад бы в рай, да грехи не пускают: конкурировать можно на равных исходных условиях, а доходяга тяжеловесу не конкурент по определению. В рыночной среде, как известно, очень слабые не развиваются, а просто исчезают. В этом отношении вступление в ВТО может дать положительный результат для несырьевой части экономики только при некой радикальной метаморфозе общества (подчеркиваю, не только власти, а общества), но такая метаморфоза может быть инициирована уж точно не рыночными механизмами.

Модернизация производства, особенно нашего, требует очень больших инвестиций. Но где их взять? У самих предприятий собственных средств нет даже на простое воспроизводство, другие российские источники практически недоступны; иностранные же инвестиции очень избирательны и идут в основном в сырьевой сектор.

К перечисленным проблемам добавляются другие, гораздо более серьезные и менее управляемые… но о них, если получится, в следующий раз.