Особое внимание автор уделяет теме исторической преемственности, недаром главный герой иногда ощущает связь с одним из...

Перед нами том, посвященный советским поэтам, безвременно ушедшим в 70-е
«Поэты не рождаются случайно», - пел Игорь Тальков. Закругляя эту мысль, стоит заметить, что и умирают они тоже далеко не случайно - и это сам же Тальков, кстати, своей мученической гибелью и доказал.
Литературные чтения «Они ушли. Они остались» пытаются дать ответ на многие вопросы, оставшиеся после безвременно ушедших стихотворцев. А выходящая по их следам антология «Уйти. Остаться. Жить» знакомит не только с научными исследованиями наследия этих поэтов, но и исчерпывающие подборками их произведений. По своей амбициозности собрание не уступает знаменитыми проектам Евгения Евтушенко «Строфы века» и «Десять веков русской поэзии».
Перед нами том, посвященный поэтам, ушедшим в 70-е. Эпоха более чем противоречивая. С одной стороны, советский человек чувствовал себя в этот период экономической стабильности как никогда социально защищённым. С другой - в народе недаром осталось меткое определение этих годов как «застойные запойные». После оттепельных 60-х возобладала реакция, и ранимые натуры, лишившиеся былых свобод (а вернее - даже иллюзий по поводу этих свобод) ломались, спивались и кончали с собой. Кого-то ломала государственная машина. Недаром, такие фигуранты сборника как Юрий Галансков и Илья Габай поплатились своими жизнями за выступление на митинге на Пушкинской площади в декабре 1965-го.
Противоречивость 70х хорошо показана в книге на примере судьбы Геннадия Шпаликова. Автор статьи о нем Дмитрий Быков тонко подмечает, что своими сценариями «Я шагаю по Москве» и «Застава Ильича» поэт не просто запротоколировал, но и во многом сформировал 60-е. Прочие его сценарии даже в 70-е опережали время. Ещё непонятнее были стихи Шпаликова, тем не менее, «Палубу» Быков объявил одним из самых совершенных стихотворений второй половины ХХ века.
Но не все можно объяснить социальными причинами. Екатерина Ливи-Монастырская в своем фундаментальном предисловии сборнику верно подметила, что поэты безвременно уходили и будучи в полном забвении при жизни, и печатаясь в престижных изданиях. Наглядный пример расположенные по соседству Вячеслав Терентьев, которого современники запомнили вечно пьяным и неряшливым и утонченный интеллигент в нескольких поколениях Михаил Соковнин, ориентировавшийся на самые рафинированные образцы поэзии Серебряного века.
Крайне познавательными вышли разделы о национальных поэтах. Родственники всеобщего любимца Намжила Нимбуева гневаются, когда в печати появляется информация о том, что он якобы задохнулся рвотными массами, неудачно отметив День учителя. А о Дондоке Улзытуеве Станислав Куняев оставил такие теплые и фактурные воспоминания, что кажется, будто бы и ты познакомился с поэтом лично.
Конечно, не все получилось. Родные загадочного Леонида Аронзона отчего-то запретили использовать его стихи в антологии, из-за чего о его творчестве приходится судить опосредованно. Вызывает чувство внутреннего протеста и статья Светланы Михеевой о Николае Рубцове, в которой она настойчиво отказывает почвенникам в притязаниях на его наследие. Но главной цели сборник достигает: следующего тома ждёшь уже с нетерпением.
Комментарии читателей Оставить комментарий