Вадим Степанцов «Мастодонт»

Словарь Даля определяет мастодонта как «допотопное животное Америки, сходное со слоном и мамонтом, но самое огромное из всех доныне открытых». «Допотопным» творчество Степанцова никак не назовешь — напротив, при всей изысканности и (порою) нарочитой архаичности формы, поэт старается держать руку на пульсе. К Америке он тоже имеет весьма отдаленное отношение. А что касается «самого огромного из всех открытых» — да, пожалуй. Степанцов — большой поэт, жизнью с которым в одну эпоху можно только гордится.

Сборник «Мастодонт» — своеобразный дайджест лучшего, что создал Степанцов в разные периоды своего творческого пути. Если вы еще недостаточно знакомы с его лирикой, то начинать это делать с этой книги — в самый раз, поскольку здесь есть такие эпохальные вещи, как «Бухгалтер Иванов», Баллада о солдате», «Черная нога» и др. А там, глядишь, захочется и еще пополнить поэтическую коллекцию.

Одновременно сборник был приурочен к созданию Степнцовым нового проекта «Masta Don’t», созданного для исполнения лирических песен. Часть из текстов песен, вошедших в первый альбом этой формации «Несуществующий рыцарь», попали в эту книгу — заглавная, «Кот», «Счастье», «Ж… отдельно»… «Masta Don’t» можно перевести как «мастер, не надо». И лейтмотивом многих стихов действительно стало утверждение, что в положении мэтра проще принимать от знойных дам отказы, нежели согласие — ради сохранения покоя и душевного равновесия.

Но у Степанцова отнюдь нет цели оставаться елейным. Цикл стихов о Донбассе и Украине заставляет встрепенуться и сжать кулаки, хотя присутствия юмора поэт не теряет практически никогда — за исключением за исключением «Горловской мадонны» — воистину страшной, потому что речь здесь идет об утрате в пекле локального военного конфликта последних остатков веры.

Впрочем, и с метафизикой у Степанцова всё в полном порядке. Сомневающихся отсылаем к циклу «Имена бывших», где автор лихо расправляется со универсальными значениями имен представителей бывших советских республик. Где-то, правда (в случае с украинцами или прибалтами), ирония берет верх, но точности характеристик это не вредит.

Вадим Степанцов, при всем своем гедонизме и ерничестве, всегда находится в поисках подлинной реальности, трансцендентальной нашему миру. Вот почему можно заметить определенное родство между тем же «Бухгалтером Ивановым» и «Грибоедовским вальсом» Александра Башлачева. В Случае со Степанцовым пеленгование этого идеального мира иногда заканчивается успехом. Не потому ли стихотворение «Царь» в свое время предвосхитило появление пелевинского рассказа «Нижняя Тундра» — почти за 10 лет до его написания?