"Тихие" "Неприкасаемые" и задиристый Шевчук в "Б-2"

• Гарик предупредил, что концерт будет "тихим"
Фото И.ВерещагинВ ставшем уже для меня родным клубе “Б-2” “Неприкасаемые” выступали с месяц назад. Тогда это был обычный рядовой концерт, но смотрелось и слушалось всё настолько органично и правильно, что я заранее узнал, когда они там будут в следующий раз и с трепетом ожидал этого дня.

Однако ж концерт 25 октября никак не мог оказаться рядовым - хотя бы потому, что ему сопутствовал захват “Норд-Оста”. Напряжение, казалось, так и пронизывало “Б-2” с первого по пятый этаж. Сразу же на входе бдительный охранник принял было провод от моих наушников за деталь взрывного устройства.

“Неприкасаемые” выглядели строго и скорбно: никакой игривости, никакой легкомысленности в нарядах (клетчатые рубашки, футболки с “пацификами”...). Гарик, облачённый в чёрный костюм сразу же предупредил, что концерт сегодня будет “тихим”: “Все мы сейчас думаем об одном... Жаль, что такой действительно замечательный мюзикл оказался жертвой террористов. Поначалу я терзался, стоит ли вообще выступать в эти дни, но потом понял, что мои сомнения беспочвенны: жизнь продолжается. Единственное - сегодня мы будем играть только медленные песни, а между ними я буду много говорить. Обычно я не люблю этого и делаю крайне редко, но данный случай - именно тот случай”.

Первой песней была порядком уже подзабытая “Хочет хоть кто-то...” - приятный и, главное - уместный сюрприз. Она воспринималась как исполненный сдержанного достоинства вызов бандитам. “Ассоль” Гарик предварил подробной предысторией: “Эта песня была написана тогда, когда я ещё жил недалеко от метро “Войковская”, и под нами жила одна старушка. Однажды она пришла ко мне с жалобой, якобы мы её затапливаем. Я ей попытался объяснить, что у нас ничего не течёт, но она сказала: “Пойдёмте - сами увидите”. Я спустился, в ванной у неё действительно сочилась какая-то струйка, но меня поразило не это. В атмосфере полнейшей убогости на стойке у неё были какие-то стаканчики, очень запущенные все, пыльные...” Тут какой-то ублюдок в зале начинает громко смеяться, Гарик его резко осаждает: “Чего ты ржёшь, я ничего смешного не сказал!! Так вот, а один стаканчик, которым она пользовалась был абсолютно чистым. И тут я понял, что этот стакан символизирует её судьбу, всю степень её одиночества. Я вернулся и написал эту песню”.

Следующий блок оказался традиционнее, но не менее трогательным. “10 000 километров”... Вокализ из “Это был ангел” рьяно воспроизводил весь зал, иногда это делая даже за музыкантов. Потом Гарик сказал: “Да здравствует любовь!” но вместо ожидаемой Ольги исполнил “Коней Привередливых” (Боже, сколько лет, сколько зим, наконец-то!!!).

• Не приведи Господь - стать похожим на Шевчука!!А после случилось непредвиденное. Решительно потеснив Гарика пред нами предстал... обрюзгший Юрий Шевчук, внезапно похожий на постоянно ругаемых им за полноту братьев Самойловых из “Агаты Кристи”. Кажется, изрядно подшофе. До этого он, говорят, тусовался в джазовом зале - и кто его позвал на сцену - было неясно. Наверняка сам напросился, чтобы зачитать очередное “слово к народу”: “Ну что, допрыгались?! Чеченская война докатилась до Москвы. Я буду петь, а вы слушайте и, ради Бога не хлопайте” (можно подумать, что кто-то собирался). Взяв гарикову гитару, Шевчук исполнил новую песню - что-то вроде ремейка на “Он вчера не вернулся из боя” Высоцкого, где между прочим, проскользнуло пророчество, что “духи” дойдут до Москвы”. Рушан Аюпов подыгрывал на баяне. Изнурительно долго читал стихи, а на какого-то не особо усердного слушателя крикнул: “Заткнись!”

Гарику ничего не оставалось, как удалиться в гримёрку. Оставшиеся музыканты (равно, как и большинство зрителей) пребывали в недоумении. Шевчук это заметил и позволил себе жуткую, немыслимую, непозволительную тираду: “Как много циничных лиц я здесь вижу. Хотите, сейчас выйдем на улицу и побъёмся, а? Я же запросто начищу ваши наглые рыла и заодно вас спрошу: бля, где же вы были всё это время?! Вот, расхлёбывайте теперь. Я был там, в казармах, пел для ребят а вы - вы, что пили, с кем трахались??!!”

Ндааа, подобные демарши, по-моему, кроме Шевчука позволял себе разве что пафосный Кинчев - по поводу того, что алисоманы ему обгадили подъезд. Все стояли пристыженные, но отнюдь не этими ужасными словами. Просто было крайне неловко наблюдать то, во что превратился человек, считавшийся до недавнего времени “народной совестью” и “матёрым человечищем”. Я всегда уважал Шевчука, но теперь всё больше склоняюсь к мысли, что оба звания он себе присвоил сам. Пиарить имя на чужом несчастье - последнее дело.

В какой-то момент Шевчук, видимо, догадался, что блажит что-то не то и наступил на горло собственной песне: “Да ладно, что я вам это говорю... Наверное, я и сам такой же”. Ну уж нет, не приведи Господь - стать похожим на Шевчука!! Хорошо хоть, что в зале почти не нашлось отморозков, которые засвидетельствовали бы Шевчуку почтение. Все стоически дожидались Гарика, но пришлось выслушивать ещё и “Просвистела”, а “Неприкасаемые” вынужденно подыгрывали.

Гарик вернулся, выглядел подавленным. О Шевчуке не сказал ни слова - самое мудрое, что можно придумать в этой ситуации. Уже без комментариев (а ведь планировал... эхх, Юрий, Юрий, если бы вы знали, чего нас лишили!!) спел “Но всё это будет тогда, когда закончится последняя война”, которую “Неприкасаемые” исполняли в своё время на концерте в честь ветеранов чеченской войны  - с Шевчуком же и А.Ф. Скляром на одной сцене. Вот тут я и ощутил, насколько слово Сукачёва искреннее, проникновеннее, нужнее, наконец. Какие, к чертям, могут быть после этого упрёки из-за концертов в казино и дорогостоящих клубах?! Один “борец” идейно выступет только на стадионах - и что же теперь с ним стало?!

Понемногу Гарик приходил в себя и провозгласил "Размахнись, рука, раззудись плечо", коей стала ” “Белла, чао!”. Тоже очень закономерный шаг, ведь посвящена она известным событиям в Югославии. Живительная “Напои меня водой” сменилась “Вальсом Москва”, которую Гарик объявил как “песню, которую мы очень давно не исполняли”. И завершили не менее редкой “Маленькое тигровое колечко”.

Не было ни одной песни с "Ночного полёта", что, наверное, и правильно. Всё-таки это - очень личный, интимный альбом, а "Неприкасаемые", не впадая в ненужное менторство и излишнюю истерию, выстроили программу так, что в равной мере ощущалась и масштабность настигшей нас беды, и вселенская скорбь каждого из музыкантов.