МВФ предсказывает судьбы экономик

Кратчайший путь к высокому уровню развития – либерализация и энергичные рыночные реформы, считает Фонд

Мы привыкли, что у каждой страны, и соответственно, у каждой экономики своя судьба, почти неизменная и неизбывная – часто веками. Великобритания? Солидная индустрия и банки, морская торговля под защитой линкоров, империя с незаходящим солнцем, которое на деле давно закатилось. Россия? Хорошие мозги и плохие дороги, бескрайние аграрно-нефтегазовые просторы с миллионами крестьян, перекочевавших на заводы такой же единой людской массой. Германия? Крепкие бюргеры, науки и «Мерседесы», квадратиш-практиш-гут. Америка? Небоскребы нью-йоркских биржевиков, Детройт (как-то он там сейчас?), вечные инновации и любой каприз за ваши деньги. Черная Африка? Н-да… Страны-деревни с филиалами западных сырьевых компаний и с агротехникой XVII века.

С деревень, собственно, у всех все и начинается, а там как повезет: кому торгово-промышленные империи, кому рывковые модернизации по-петровски и по-сталински, а кому, увы, вечное кочевое скотоводство под флагами с АК-47.

Международный валютный фонд решил изучить закономерности структурного развития 168 государств в период 1970-2010 годов, и выяснить, чем определяются судьбы мировых экономик.

Насколько нерушима – или, наоборот, ошибочна – стереотипная схема их структурных переходов: от сельского хозяйства через промышленный бум к развитому сектору услуг? Среди множества факторов, которые Фонд проанализировал, структура и ресурсы экономик (включая природные и демографические, а также климатические условия), финансовый потенциал и ВВП на душу населения.

Соотнося богатство стран с показателями добавочной стоимости секторов (аграрный, промышленный, сфера услуг), МВФ заключил: схема в целом работает, но переход с одной ступени на другую никто не гарантирует. Напротив, экономики и целые регионы могут надолго застревать на определенной ступени.

Общая тенденция такова: чем выше ВВП, тем эффективнее работает сектор услуг, и тем меньше доля сельского хозяйства в экономике. В ряде развитых стран «уровень добавленной стоимости в аграрном секторе» и вовсе оказался равным нулю. Что касается услуг, то этот сектор не везде развивается равномерно. Если в «государствах первого мира» он растет стабильно, то в «третьем мире» его начинают развивать не раньше, чем ВВП на душу населения достигнет 700 долларов.

При этом промышленному сегменту в конце XX века относительно «не везло»: по подсчетам МВФ, показатели добавленной стоимости здесь стабильно снижались и в развитых, и в развивающихся странах. Причем в последних даже немного быстрее. По мнению ученых, это признак того, что общество уже достигло определенного уровня благосостояния.

Но достигают его, понятно, не все. Оказалось, что в Черной Африке (т.е. южнее Сахары) и после 90-х годов показатели добавочной стоимости в сельском хозяйстве были самыми высокими в мире. То есть, «самые аграрные» государства мира сосредоточились именно там, и реформироваться у них никак не получается, несмотря на внушительное населения, обилие природных богатств и немалую территорию.

На этот счет в исследовании МВФ обнаружились интересные закономерности. Оказывается, чем больше территория, тем труднее развивать промышленность. А чем больше природных богатств и сельхозугодий, тем тяжелее провести любую реструктуризацию экономики. Сырьевой сектор, в отличие от промышленности, не поглощает лишние рабочие руки, зато капитала пожирает много. (От себя добавим, что сырьевые прибыли - отличный транквилизатор для элит: денежки капают, так зачем еще какие-то реформы?) Обилие незанятой молодежи пожирает ресурсы экономики так же эффективно, как и обилие стариков. Глобализация такие страны затрагивает слабо: если «лишних людей» еще можно вытолкать куда-нибудь на заработки, то пахотные земли и климат в другую страну не вывезешь – это не производства. Вот и остаются они аграрными и небогатыми.

Легко заметить, что в описанную МВФ ловушку попала и совершенно уже не аграрная Россия – государство, строящее экономику на развитии сырьевого сектора, и потому не желающее и/или не способное переориентироваться. Плюс уже упомянутый фактор «больше территории – труднее индустриализация».

Как установил МВФ, самыми «правильными» оказались страны Центральной и Восточной Европы – какие именно, в докладе не конкретизируется. В этих регионах во второй половине XX все шло по классической схеме «сельское хозяйство – развитие промышленности – развитие сферы услуг» (хотя эта последняя, по меркам Запада, там еще в зачаточном состоянии). И эта тенденция России тоже близка: именно в XX веке мы из аграрной страны стали аграрно-индустриальной, а быстрый рост экономики вкупе с притоком нефтедолларов подогрел и сектор услуг.

Самое интересное в докладе МВФ – экономики, которые вдруг начали развиваться наперекор своим «нормальным» закономерностям и фундаментальным показателям. Или, напротив, развиваться перестали. Так, кое-каким африканским и азиатским странам – в основном, сырьевым (Казахстан, Сирия, Алжир, Эфиопия, Сьерра-Леоне, Нигерия, Джибути) давно бы пора стать индустриальными. Но не сложилось. Зато такие азиатские страны, как Китай, Таиланд и Малайзия, которым «полагается» быть более аграрными, развили промышленность неожиданно бурными темпами. Уровень индустриального развития, по данным МВФ, оказался неожиданно высоким даже у Японии, Финляндии, Ирландии, и Германии. А вот в Индии, США, Великобритании, Греции и Франции доля развития промышленности, напротив, должна была оказаться повыше.

Продвинутый сектор услуг, считающийся прерогативой развитых стран, формировался быстрее промышленности в государствах Латинской Америки и в Индии – еще одно отклонение от нормы. В то же время, в Китае ему, наоборот, следовало бы быть повыше – как раз в рамках курса на стимулирования внутренний спрос, который сейчас берет Пекин. То же касается Южной Кореи и Польши.

Как изменить «экономическую судьбу» страны, что МВФ предлагает для этого делать? Констатируя, что за последние сорок лет большинство стран прошли глубокую структурную трансформацию, Фонд предлагает довольно стандартный рецепт: либерализацию и реформы. Развивающимся странам рекомендована либерализация сельского хозяйства - как сектора, наименее затронутого глобализацией. Она приведет к росту производительности труда, к развитию промышленного сектора, и далее – сферы услуг.

Либерализация должна охватить и торговлю (в частности, рекомендовано стимулирование конкуренции), что тоже должно стимулировать развитие промышленности. Сектор услуг тоже можно активно развивать, увеличивая их доступность для населения. Для стимулирования роста МВФ предлагает диверсифицировать экономику, сворачивая отрасли с низкой добавленной стоимостью. Ну и конечно, развивать человеческий капитал. Была бы только политическая воля.

Свобода торговли, конкуренции и предпринимательства – настолько очевидный катализатор развития, что право, не знаю, стоило ли МВФ завершать исследование напоминанием азбучных истин. Тем более что во многих странах недавние эксперименты с либерализацией оказались настолько неудачными, что их население получило от нее стойкую прививку. А политика самых развитых экономик, включая Евросоюз и США, демонстрирует, что либерализация для них становится, в основном, «экспортным товаром». Но то, что у многих стран получается избегать предназначенной им экономической судьбы, определенно здорово. Значит, даже у нефтяных клептократий с объедками промышленности и коматозными деревнями есть какие-никакие, а шансы.