Тупик правящих спекулянтов: монетаризм или собственный экономический рост?
В начале августа вышли в свет статистические данные, согласно которым российская экономика падает второй квартал подряд.
По международным стандартам — Россия в рецессии, причём сокращение экономики во втором квартале ускорилось в годовом выражении до 4,6% с 2,2% кварталом ранее.
Вместе с экономикой сокращается и промышленное производство и потребление. В то же время инфляция в июле, аккурат после индексации тарифов, снова стала расти. За год цены выросли на 15,6%, прибавив за июль 0,8%.
Падение экономики вкупе с растущей инфляцией называется стагфляция. Такая ситуация загоняет правительство в тупик, ибо, согласно экономической теории, чтобы дать толчок экономике, надо понизить процентные ставки и влить в экономику больше денег, что в свою очередь вызывает инфляцию. И в этот тупик нас завели те же люди, что сейчас пытаются нас из него вывести.
В эпоху высоких цен на нефть в российской экономике было две составляющие экономического роста: экспорт углеводородов и рост потребления. Последнее достигалось за счёт наращивания денежной массы в экономике через рост зарплат и социальных выплат в бюджетной сфере.
В свою очередь две эти составляющие тянули за собой рост зарплат во всей экономике. Так как рост заработной платы превышал рост экономики, это создавало дополнительное давление на инфляцию и в то же время сокращало производительность. Товарно же потребительский рынок насыщался за счёт импорта.
Правительству, которое отчитывалось 5−6%-м ростом ВВП, не было резона развивать собственное производство. Да и с политической точки зрения это было бы неверным шагом, так как на определенно продолжительный срок пришлось бы серьёзно ограничивать, ради повышения производительности, рост заработных плат, то есть в первую очередь сокращать зарплаты бюджетников, социальные выплаты и т.д.
В 2008 году грянул гром: из-за финансового кризиса упали цены на нефть. Пришлось сокращать бюджетные траты, а угроза ускорения инфляции из-за девальвации рубля вынудила правительство заняться на деле импортозамещением. И пока цены на нефть были на низком уровне, в производственном секторе начался подъём, особенно это было видно в сельскохозяйственной переработке.
Но как только цена нефти выросла до приемлемого для бюджета уровня, правительство расслабилось. Народ снова стали «задабривать» необоснованным ростом заработных плат и наращивать импорт как потребительских, так и промышленных товаров.
Санкционная война и падение цен на нефть в 2014 году дали России уникальное сочетание факторов, позволяющее перезагрузить экономику и исправить те дисбалансы, которые возникли в эпоху высоких цен на нефть и либерального экономического пути развития страны. Однако правительство ведёт себя так же, как это было в предыдущие годы, сохраняя приверженность монетарной неолиберальной экономической модели.
Правительство боится из-за возможного социального напряжения продовольственной инфляции, борясь с ней, согласно монетарной теории, высокими банковскими ставками и сокращением денежной массы в экономике. В то же время в природе российской инфляции основными компонентами являются: в потребительском секторе — спекуляция, в промышленном — дефицит комплектующих, а порой и их полное отсутствие из-за введённых санкций. И на оба сектора в значительной степени влияет проводимая правительством индексация тарифов.
Со спекуляцией в потребительском секторе наиболее эффективным методом борьбы являются репрессии, спекулянт, даже если он называется модным словом ретейлер, должен сидеть в тюрьме. С дефицитом комплектующих можно бороться только их производством, но для этого нужны инвестиции в производства, которых нет, так как нет ни денег, ни дешёвых кредитов, а также сокращением издержек, которое невозможно провести из-за индексации тарифов. И при этом же, согласно последним данным Минсельхоза и Росстата, в России на фоне падения покупательского спроса наблюдается перепроизводство некоторых групп продовольственных товаров.
Кажется, решение вопроса на поверхности. Именно сейчас необходимо: увеличить бюджетные расходы, влить больше денег в экономику, существенно понизить до 2−4% кредитную ставку для инвестиций в промышленность и при этом, чтобы не сажать граждан России на кредитную иглу, сохранить на высоком уровне ставки по коротким потребительским кредитам, но учесть, что строительство — хороший двигатель экономики, сделать ипотеку доступной большинству Россиян, и в то же время поставить под жёсткий контроль как качество строительства, так и ценообразование.
И, конечно же, пока инфляция не опустится до 4%, забыть про индексацию тарифов.
Однако нынешний состав правительства, как показали последние полгода, просто не способен на такие действия. Назрела смена состава кабинета и вместе с ним экономической модели.
России, как США во время Великой депрессии, необходимы идеи Джона Кейнса и его последователей Роя Харрода и Элвина Хансена. Этакая адаптированная под современные российские реалии неокейсианская экономическая модель, согласно которой во время экономической рецессии необходимо увеличивать бюджетные траты, расширять инвестиции в реальные сектора экономики, не ужесточать, а наоборот, ослаблять монетарную политику. И при этом допускается жёсткий контроль государства над всеми секторами экономической деятельности.
