«"Тобол" - фильм не прозападный, а предупреждающий об изысканном коварстве Востока»

Тобол, Пётр и фильм-комикс. Ощущение от фильма: это нечто скомканное и маловнятное. Кто? Куда? Зачем? Смешались в кучу кони, люди, купола, шатры, камзолы

Какие-то парики-аллонж, сменяющиеся монгольскими уборами, кареты с малиновыми шторами, бородатые мужики да румяные бабы — всё это куда-то несётся и тащится.

Пётр Великий выдаёт громокипящие банальности — на сильном ветру. Так положено. А гардемарины, как обычно, - вперёд!

Потом, правда, выясняется, что исторический боевик «Тобол» (реж. Игорь Зайцев), показавшийся мне набором сцен - экранный вариант будущего сериала. Отсюда — отрывочность мысли и укороченность смысла — на фоне долгих — искромётных боевых сцен. Ибо! Массовый зритель (пацан-и-попкорн) любит, когда наши мочат ненаших или вообще кого-нибудь «плохого». Главное — мочить подольше, используя полюбившийся нашим киношным корифеям эффект замедленного взрыва или пролёта снаряда (как в мальчиково-танчиковой мелодраме «Т-34»). Авторы «Тобола» также не преминули воспользоваться этой лепотой — хорошо, что лишь на время титров.

Драка! Посему надо урезать всякие беседы «ни о чём» и выдать кровавый пир с подыманием юного барабанщика на копья. Допускаю, что сериал будет лучше — есть неплохой задел и кое-какие прилично снятые фрагменты. Опять же — виды природы, которые всегда выручают любой кино-шлак.

Вместе с тем, сочинитель одноимённого романа — Алексей Иванов — выказал гнев и печаль в ответ на экранизацию своего монументального детища. Но не будем о грустном. В конце-то концов педантичные историки полагают, что и фолиант Иванова — больше «фэнтази вокруг да около», чем реальная летопись края. Так что мы преспокойно можем увязнуть в поисках ошибок, огрехов и «допущений в пользу коммерческой занимательности».

Наш славный эрудит-националист Егор Холмогоров иронически заметил: «Самая легкая провинность — отступление от книги Иванова, которое довело дело до скандала — писатель отказался от упоминания в титрах и публично разругался с режиссером». Kак они «публично ругались», я не наблюдала, поэтому верю Холмогорову на слово.

Однако же я согласна с тем суровым мнением, что понять и оценить роман (да и фильм) «Тобол», можно только зная всю историческую суть, изложенную в тексте; глубоко чувствуя душу Сибири — а у неё, поверьте, есть своя тайна. Если по-умному, даже легкомысленную «Анжелику» нельзя смотреть без понимания материалов по делу коррумпированного функционера — Николя Фуке, ибо тот очаровательный сюжетец построен на теме казнокрадства и соперничества с королём. А вам бы только будуары да фермуары? Не говоря уже про местных «Гардемаринов», участвующих в распутывании французских интриг при русском дворе. А вы думали, что там про любовь? Знания не умножают скорбь — они создают многомерную вселенную. Но вернёмся нашу Сибирь!

В кинофильме «Тобол» мы созерцаем этакий набор картин — что-то наподобие комикса. И всё, как в настоящих комиксах — предельно упрощено и — уплощено. Не сказать — сплюснуто. Для понятности. Царь Пётр давно — слишком давно - превратился в символическую фигуру, которую в зависимости от конъюнктуры поворачивают к нам то одной стороной, то  противоположной. То он — реформатор, державный плотник и ниспровергатель мрака; то — запойный ублюдок, изничтожающий русскую идентичность. Но по любому — алгоритм.

Авторы «Тобола» превзошли всё и вся — мы видим некую маску, личину, которую носит артист Дмитрий Дюжев — высокий и красивый, спору нет. Пётр — по схеме — должен орать, крепко обнимать «сынов Отечества», брутально махать кулаками и не менее свирепо отдавать лаконичные приказания. Зрителю ясно — вот Пётр I, а Дюжев — зело дюж.

Далее - Матвей Петрович Гагарин, один из сподвижников царя и — жертва собственной алчности. Жестокая и бриллиантово-златая эпоха порождала такие же характеры. Матвей Гагарин — персона почти равная Александру Меншикову — по размаху, мощи, уму и  казнокрадству. Да, я неслучайно помянула и Николя Фуке — талантливого и преступного деятеля времён Людовика-Солнце: публицисты и романисты XIX столетия иной раз именовали Гагарина «русским Фуке», хотя, на мой взгляд, сравнение весьма поверхностно. Одно верно - то были настоящие монстры барочной цивилизации! Амбициозные и наглые, они роскошью затмевали не токмо большинство европейских государей, но и восточных владык. Григорий Данилевский в своём посредственном, но типичном (а потому — интересном для исследователя) произведении «На Индию при Петре I» писал о Гагарине так: «Никто не смел жаловаться на самовластного, богатого князя. Сильные охотно с ним делились; мелкие боялись и взглянуть на пышного сатрапа, творивщего беспощадную расправу и суд не только над инородцами, но и над своими».

Но! Родовитый боярин, сподвижник и друг царя, Матвей Петрович сделал очень много для развития Сибири и становления новой петровской России. Правою рукой возводил и созидал, левою — подло грабил. Жил — широко и умер — мученически. После чудовищных пыток был казнён. Пётр дорожил своим товарищем, но таких злоупотреблений не знала земля Русская — ни до, ни после (надо сказать, что Людовик XIV обошёлся с Фуке гораздо милостивее — всего-навсего влепил ему пожизненное заключение, дозволив заниматься науками и книгочейством).

Но Пётр вам не Людовик. Русский Галантный век — не лишь кружева и фижмы. Путь Матвея Гагарина — это доблесть равная мерзости, триумф напополам с дикарским шиком, а затем - падение, трагедия, боль. И — слёзы разгневанного, обманутого Петра. Здесь же, в кинокартине, нам предлагают суетливого чиновника, этакого пройдоху и пакостного мздоимца. Никакого масштаба. Только мелкотравчатая страстишка к золотишку. Типаж вышел одномерным и  осовремененным. (Наш провинциальный нувориш, вообразивший себя неподвластным и всемогущим). Я же говорю — комикс, а этот жанр осовременивает любую story. Зато парик и шуба — отменные. Картинка тут вообще — сочная. Комиксы завсегда симпатично смотрятся. Особенно с попкорном и кока-колой.

Но более всего «досталось» Семёну Ульяновичу Ремезову — одному из достойнейших людей петровской когорты. Коренной сибиряк, уроженец Тобольска, он обладал настолько разнообразными и значительными познаниями, что диву даёшься! Kартограф, архитектор, строитель, воин, историк. Не был он чужд рисованию и математике. Наивные - мы ждём открытий и даже откровений. Но — нет. Пред нами — простоватый, хотя и вполне симпатичный мужичок-боровичок, с прибаутками да словечками. Он смахивает на купчишек из пьес Александра Островского — норовистых да нраву буйного. Сразу видно — горазд выкушать чарку зелена вина да оглоушить ворога чем потяжельше. Сложно представить, что этот мил человек вообще образован, а не ставит крестик при заключении купчей. «Он непрерывно ругается и по-бабски скандалит, плачет, дерётся оглоблей, дрыхнет посреди дня в телеге и… ни разу не берёт в руки перо», - возмущается Холмогоров.

Все патриотические журналисты и критики отметили, что фильм — западнический по духу. Мол, единственным по-настоящему привлекательным героем оказался пленный швед — Юхан Густав Ренат. Он чётко выписан, как минимум. В отличие от героев-схем, вроде Ивана Демарина — по идее главного персонажа. Действительно, затмевает. Но, как мне кажется, это исключительно за счёт авантюрной линии Рената. Кстати, сей швед — также известная личность - первый европеец, составивший детализированную карту Джунгарии и Восточного Туркестана.

Я бы повернула иначе: фильм — не прозападный, а  предупреждающий об изысканном коварстве Востока. Резон таков: любой западный враг — сугубо рационален и внятен. По одной веской причине — и Россия, и Европа принадлежат к Христианской ветви цивилизации, а потому швед и русский скорее поймут друг друга — пусть даже и сталкиваясь на поле брани. Восток же — дело тонкое, как говаривал красноармеец товарищ Сухов. И — чужое.

В «Тоболе» великолепно показана эта разность. Эти два не пересекающихся мира. Когда наши ребята в треуголках и ботфортах встречаются с джунгарами, одетыми в ордынский доспех века этак тринадцатого; когда мы видим русича или шведа на фоне «вечных» кибиток и шатров, понимаешь: «Запад есть запад, восток есть восток». Это уже не конфликт народов (как под Полтавой), но — столкновение эпох.

Восток — сосредоточение и консервация. Русь, если её не давят игом, это — движение, поиск и частенько - свежий авангард. В XVIII столетии Российская Империя создала культуру, науку, производство, кораблестроение, став одной из европейских супердержав. Петровские реформы — это не «убийство самобытности», а возвращение к себе, что и доказало ускоренное развитие русского общества в век Просвещения.

Другое дело, что фильм «Тобол» - в экранной или же сериальной версии — это вещь на один раз. Посмотрел и забыл. Нечего и сравнивать с «Юностью Петра» или «Россией молодой», которые можно смотреть хоть сто раз и с любого места. Сейчас не принято ваять шедевры для долгого «потребления» - ни в России, ни в Голливуде. Везде — быстренькая жвачка. До смешного доходит — в Америке ностальгируют по «культовым» боевикам 1980-х и послевоенным комиксам. Вроде как отцы умели делать, а богатыри — не мы!

То есть развлекательный масс-культ упростился до компьютерного спецэффекта. Поэтому, наверное, не стоит ждать от современного зрелища каких-нибудь вершин, глубин, величин. Баббл-гам и весёлые картинки. Если понравились завороты фабулы — нужно прочесть роман Алексея Иванова. Там, по крайней мере, есть любовь к Сибири, а помните, что насчёт неё сказал Михаил Васильевич Ломоносов? То-то.