Кинопремьера «Лед-2»: ода органам гиперопеки
Из-за ответственного матча перспективный хоккеист Саша (Александр Петров) немилосердно опаздывает на собственную свадьбу. Но счастливая избранница Надя (Аглая Тарасова) на него отнюдь не в обиде. Влюбленные целуются и отрываются от земли, ангелы поют, неприступная тетенька из загса пускает скупую слезу. Полная идиллия.
Но счастье оказывается совсем недолгим. Надя умирает, оставляя безутешного мужа один на один с новорожденной дочкой. Он самозабвенно отдается воспитанию ребенка, но сам не справляется. Поддержать его приезжает Надин тренер Ирина Сргеевна (Мария Аронова). Но когда девочка подрастает, между ее горе-воспитателями вдруг разворачивается настоящее соперничество.
Первый «Лед» попал в тренд спортивных драм и выстрелил. Вторая часть обескуражит многих. Если рецензию на предыдущий фильм мы в свое время озаглавили «Ода российским фигуристам», то теперь приходит на ум разве что «Ода органам гиперопеки». И это, пожалуй, самое главное, что надо знать о «Льде-2».
От спортивной драмы во «Льде 2» не остается практически ничего. Здесь нет самоотречения и преодоления себя во имя будущих рекордов, зато полно истерик, излияний и мучительных сеансов самокопания. Здесь чувствуется рука режиссера «Горько!» Жоры Крыжовникова, который любит проводить своих героев через все круги бытового ада, а потом – заставлять их самозабвенно каяться. Проблема лишь в том, что мексиканские страсти на сей раз разворачиваются абсолютно на пустом месте.
В фильме есть отличная сцена, разоблачающая ювенальную юстицию и безапелляционность органов опеки. Можно было закрутить вокруг этой фабулы лихую интригу, но Крыжовников смещает акценты в сторону гиперопеки, которую сплошь и рядом позволяют по отношению друг к другу психологически незрелые люди.
Конечно, в первую очередь от этого страдают дети, за которых вечно решают, что делать. «И скажи, куда мне деться от твоей любви», - поет в фильме героиня Марии Ароновой. И сама тут же «включает» такую «любовь», которая приносит разрушительные последствия почище атомного взрыва.
Зрелище это довольно тягостное, к тому же Жора Крыжовников искусно манипулирует зрительскими эмоциями. Особенно заметно это в сцене свадьбы, когда начинает звучать «Аллилуйя любви» Рыбникова-Вознесенского из рок-оперы «Юнона и Авось». Слезы у зрителей льются произвольно, несмотря на то, что жених целует свою зазнобу в форме фигуриста но фоне советских витражей кондового загса.
Ощущение, что над тобой элементарно издеваются, возникает при просмотре фильма не раз…
Кадр с сайта kino-teatr.ru
