Человек без прошлого

•	Постер фильма

Финляндия-ФРГ-Франция. 2002. 97 минут.

Автор сценария Аки Каурисмяки (Aki Kaurismäki

Оператор Тимо Салминен (Timo Salminen)

Художники Маркку Пятиля (Markku Patila), Юкка Салми (Jukka Salmi)

Кассовые сборы - $0,6 млн. в Финляндии

Посещаемость - 0,4 млн. зрителей во Франции, 0,2 млн. зрителей в ФРГ

Премии: Большой приз жюри, премия за женскую роль (Кати Оутинен) и приз экуменического жюри на МКФ в Канне, главная премия на МКФ в Генте, приз ФИПРЕССИ за лучший фильм года, 6 премий «Юсси» в Финляндии - за фильм, режиссуру, сценарий, главную женскую роль, операторскую работу, монтаж (Тимо Линнасало)

Оценка - 8,5 (из 10)

Экзистенциальная трагикомедия

•	Кадры из фильма

Аки Каурисмяки, который является культовой фигурой лишь в Европе, а в Америке мало кому известен, прошлой осенью непредусмотрительно испортил отношения с Госдепартаментом США, заявив, что ни за что не поедет на Нью-йоркский кинофестиваль, поскольку несправедливо отказали в американской визе выдающемуся иранскому постановщику Аббасу Кияростами. Солидарность двух «АК» (для Америки они оказались пострашнее автомата Калашникова!) должна была бы, с точки зрения тех, кто во всех действиях Американской киноакадемии видит политический умысел и интригантство, точно стоить финскому режиссёру оскаровской номинации. Между тем с самого начала можно было почти не сомневаться, что «Человек без прошлого» просто-таки обязан попасть в заветную пятёрку и - более того! - котироваться в качестве одного из главных претендентов, принимая во внимание то, что испанцы, вдруг разлюбив Педро Альмодовара, вообще вывели его ленту «Поговори с ней» из конкуренции. А ведь именно она обыграла «Человека без прошлого» и на церемонии Европейского киноприза, и на вручении французских «Сезаров».

Своеобразная перекличка между картинами с самого севера и с юга Европы состоит не только в мотиве вынужденной человеческой «ущербности», выраженной в состоянии комы, в которую попали две молодые женщины, как в «Поговори с ней», или в форме амнезии у героя «Человека без прошлого», ставшего жертвой нападения городских хулиганов. И Альмодовар, и Каурисмяки обращаются с очень простым и доходчивым посланием к людям и миру: «Поговорите друг с другом», даже если возлюбленные вообще не могут вас услышать или же являются абсолютными незнакомцами, не знающими ни своего имени, ни собственного прошлого. Как ни странно, в таком общении проявляется, помимо вполне понятного и уместного человеческого сочувствия к «людям без памяти», более экзистенциальный характер душевного контакта, поскольку самые разные привходящие обстоятельства, касающиеся личностей общающихся, отодвигаются на второй план или вовсе оказываются бесполезными. Отношения приобретают максимально очищенный вид, хотя и выглядят односторонними в случае внешнего неучастия в диалоге безмолвных партнёров.

Но и в «Поговори с ней», и в «Человеке без прошлого» доказывается, что главное чудо возвращения к жизни заключается не столько в физическом восстановлении тех, кому уже был поставлен смертельный диагноз, сколько в возрождении душ, ранее находившихся в коматозном или дремлющем состоянии. Собственно говоря, происходит своего рода пробуждение второго из героев, довольно скептичного Марко в фильме Альмодовара, и настороженно относящейся к мужчинам, ещё не изведавшей любви Ирмы в ленте Каурисмяки - они теперь готовы открыто и без оглядки переживать новые для себя чувства. Так что неизвестно, какое из воскрешений следует считать более чудесным: их собственное или же происшедшее с Алисией, которая воспрянула от летаргического сна, и с неким М (по-русски правильнее было бы назвать его Ч - в качестве производного от слова «человек»), практически вернувшимся с того света. Ведь последние чисто инстинктивно цеплялись за жизнь, пытались изо всех сил выкарабкаться из беспамятства, повинуясь природному закону выживания, но являлись лишь Созданиями по отношению к своим Создателям.

Кстати, в «Человеке без прошлого» есть прозрачные намёки на ставшую уже классической историю «Восставшего Прометея» Мэри Шелли, всем известную как «Франкенштейн». Этот самый М даже внешне напоминает Создание в облике Бориса Карлоффа из первой экранизации 1931 года. Однако Ирма ещё несёт в себе черты той маленькой девочки, с которой трогательно подружился Монстр, встретив её на берегу реки. И в отличие от трагического исхода в киноверсии Джеймса Уэйла или абсолютной невозможности осуществления мечты в непересекающихся мирах, как в «Духе улья» испанца Виктора Эрисе, где малолетняя поклонница «Франкенштейна» напрасно ожидает явления Призрака, финн Аки Каурисмяки милостиво и щедро позволяет Деве и Незнакомцу вместе удалиться в финале, растворившись в ночи. Он запросто переосмысляет кинематографический миф, творя собственную реальность, в которой самые ничтожные люди, пребывающие на дне общества, оказываются в конечном счёте терпимыми друг к другу и сплачиваются против существующего Зла.

Каурисмяки всегда обладал весьма своеобразным чувством юмора, снимая свои «пролетарские комедии» или авантюрно-криминальные баллады, а в «Человеке из прошлого» доводит это свойство восприятия действительности до лаконичной, почти минималистской отточенности. И его герой в напрасно недооцениваемом исполнении Маррку Пелтолы, а в ещё большей степени сам автор могут быть названными «современными Бастерами Китонами», которые с редкостной невозмутимостью шествуют по опасному и негостеприимному миру, выпутываясь из расставленных повсюду ловушек, но ничуть не теряя доверчивости и предрасположенности к людям.

Неслучайно в этой картине многое построено на молчании, непонимании, выключенности из бытия человека, который потерял память и вместе с ней утратил собственную идентичность. И его путь по совершенно незнакомой реальности имеет своей конечной целью обретение хоть какого-то человеческого контакта, который (согласно авторской иронии) обеспечен ему столь же одинокой и неприкаянной душой, обнаружившейся у штатной сотрудницы Армии спасения. Режиссёр всячески снижает пафос и порой ёрничает над политкорректными требованиями проявления максимальной толерантности в обществе и между отдельными индивидами, но в итоге добивается искренней, щемящей ноты в рассказе о том, что «человеку без прошлого» просто нужен другой человек для возврата во вполне нормальное бытие.

Если быть до конца честными, нельзя не признать: на роль соперника «Человека без прошлого» в номинации на «Оскар» вполне подошла бы наша «Кукушка» Александра Рогожкина. Помимо внешней интриги, за которую наверняка бы уцепился оскаровский комитет, пожелав столкнуть лбами финнов с финнами (ведь из трёх главных героев «Кукушки» двое являются представителями Финляндии), существовала замечательная возможность разыграть многоходовую шахматную комбинацию, заставив поволноваться по поводу исхода поединка. Ведь и в «Кукушке» в эпоху военного противостояния и запрограммированной нетерпимости людей персонифицированной Армией спасения, не дающей двум «солдатам в беспамятстве» ринуться чуть ли не в рукопашную друг с другом, оказывается обычная баба-хуторянка, которая чувствует ценность каждой жизни не только на интуитивном, но и на родовом уровне. И у Рогожкина вся идейно-морализаторская составляющая тоже «утоплена» в трагикомическом повествовании, где юмор помогает отнестись к происходящему без излишнего пиетета и высокопарности, чтобы мы восприняли нутром и открытым сердцем, что в общем-то все люди - действительно братья. И сёстры.

Так что «Человек без прошлого» и «Кукушка» годились друг другу в сородичи, говоря на языке скромных чувств и с застенчивой улыбкой, что бить кого-то по башке нехорошо, а уж убивать - тем более. Философия пацифизма и непротивления злу насилием - это только громкие слова, если конкретный человек не научится уважать личность своего соседа, по совместительству противника. Порой всего лишь достаточно, чтобы резкое «Да пошёл ты!» звучало в устах женщины по прозвищу Кукушка почти ласково: «Пшолты!». А социальная работница желала бы просто прогуляться с опекаемым ею Незнакомцем, кажется, впервые почувствовав, что на самом деле кому-то дорога. Надо просто поговорить между собой, даже не зная языка, не ведая, что можно сказать пришлому человеку, или вообще не будучи уверенным, что другой это услышит. Выясняется - и услышит, и поймёт!

Сам Аки Каурисмяки лучше всех описал то, что сделал в «Человеке без прошлого», своём опусе АК-17: «Человек без имени приезжает в город, где его сразу же забивают почти до смерти. Так начинается эта эпическая драма - фильм или то, что мы можем назвать грёзой одиноких сердец, у кого пустые карманы, а над ними - большое небо, где наш Господь или, лучше сказать, птицы».

ГДЕ ИДЕТ