Ключ от спальни

•	Кадр из фильма

Россия. 2003. 135 минут.

Автор сценария Эльдар Рязанов по водевилю Жоржа Фейдо

Оператор Николай Немоляев

Художники Александр Борисов, Леонид Свинцицкий

Композитор Андрей Петров

Оценка - 5,5 (из 10)

Эксцентрическая ретро-комедия

•	Евгения Крюкова

Когда в начальных титрах новой ленты Эльдара Рязанова появляется посвящение 300-летию Санкт-Петербурга, ненароком ждёшь что-то историко-романтическое (типа «Гусарской баллады») или хотя бы трагифарс из минувших времён (вроде «О бедном гусаре замолвите слово»). На худой конец сгодилась бы и современная эксцентрика в духе картины «Невероятные приключения итальянцев в России», действие которой разворачивалось большей частью в Ленинграде. Однако слухи бегут впереди фильмов - и уже заранее стало известно, что Рязанов сделал эксцентрическое ретро вполне в стиле «немой комической», нечто похожее на популярную комедию «Здравствуйте, я ваша тётя!» Виктора Титова. Вот только сюжет типичного западного водевиля зачем-то перенёс в предвоенный (июль 1914 года) Санкт-Петербург, к тому же сознательно утяжелив легкомысленную «будуарную историю» грозными пророчествами насчёт надвигающейся мировой катастрофы.

•	Сергей Маковецкий

Как ни парадоксально, российский постановщик даже может гордиться собственной интуицией «новоявленного Нострадамуса», поскольку устроил московскую премьеру «Ключа от спальни» буквально за 10 дней до начала войны в Ираке. А также успел до этого события показать ленту бывшим соотечественникам в Америке, куда он сразу отправился, почему-то предпочтя отложить выпуск картины в России на месяц с лишним. Надо думать, русские зрители за океаном лучше прониклись двойной ностальгией по «России, которую они потеряли», ведь в картине Эльдара Рязанова есть безвозвратная грусть и по так называемому «серебряному веку», и по своему творчеству в прошлом - почти полстолетия назад, когда режиссёр прославился «Карнавальной ночью».

•	Николай Фоменко

То был современный новогодний дивертисмент, сдобренный лирикой и сатирой. Теперь остался лишь дивертисмент, развёртывающийся на летней натуре в прошлом, с преувеличенными реакциями героев раннего синематографа, вдобавок снабжённый чрезмерно выраженной авторской позицией, словно Рязанов задался целью в конце карьеры подвести итоги ХХ века. Вообще-то на протяжении первых 30 лет работы в кино он более или менее удачно балансировал где-то посредине между комической мелодрамой и щемящим фарсом, иногда, впрочем, срываясь почти в кинобуффонаду или же поддаваясь настроению «жестокого романса». Но в последние годы этого комедиографа сильнее кидало из стороны в сторону - от полного отчаяния («Предсказание») к клоунаде («Привет, дуралей!»), причём жанровая разбалансированность, к сожалению, сопровождалась некой профессиональной расхлябанностью, что следовало бы приписать усталости явно немолодого творца и наступившим трудным временам, когда снимать кино стало «мучительно больно».

•	Сергей Безруков

Вот и «Ключ от спальни», с одной стороны, демонстрирует, что в запасе у постановщика всё ещё имеются оригинальные придумки, любопытные находки, остроумные решения отдельных сцен, а с другой стороны, в сюжетной композиции в целом и тем более в её идейно-тематической (как сказали бы в советскую эпоху) интерпретации обнаруживаются досадные изъяны. Мало того, что действие распадается на две практически дублирующие друг друга части - собственно петербургскую и дачную, а мотив измены жены офицера с тогдашним «новым русским» обыгрывается уже в который раз, как на заезженной граммофонной пластинке. Для эксцентрического водевиля ведь важны темп, ритм, энергия развития событий, понятых как цепь сплошных недоразумений, которые должны выясниться и разрешиться в примиряющих всех персонажей финале. А в фильме Эльдара Рязанова немало повторов, топтания сюжета на месте, искусственной затянутости в повествовании, к тому же завершающемся на мрачноватой ноте.

•	Наталья Щукина

Если на случившейся дуэли соперники всё-таки останутся живы, вернутся к своим прежним любимым или же обретут новых, то дважды повторенный экстравагантный образ летящей в них пули приобретёт под самый занавес вполне зловещий характер, раз уж за чуть анекдотическим выяснением отношений на берегу Финского залива последует где-то за кадром убийство эрц-герцога Фердинанда, потом начнётся первая мировая война, а там и недалеко до Октябрьского переворота, целых десятилетий кровавого террора.

Вот таким образом довольно пустяшный и фривольный французский водевиль, пересаженный на чуждую ему российскую почву, наполняется по превратно понятой отечественной традиции литературы, философии и искусства целой «бездной смысла» - как беспечные прожигатели жизни бездумно развлекаются в спальнях и на дачах именно в то время, когда рушится судьба мира. А с посвящением поведанного «альковного сюжета» нынешнему празднованию 300-летия Санкт-Петербурга вообще произошёл конфуз, ибо двусмысленно представлять «барские безумства» в виде достойной картины истории града Петра.