Церковь Детства «Страна приливов. Госархивы»
Обложка диска. Предоставлено издателем
Визуальный образ «Церкви Детства» - напрочь прогнивший сельский храм с кротом вместо надкупольного креста. Что поделать, если лидер ростовской группы Денис Третьяков постоянно избывает в творчестве детские травмы неясного генеза, и под его горячую руку то и дело подворачивается разумное, доброе, вечное.
Зловоредные зверьки, не очень-то тянущие на грозного Зверя из бездны, но действующие, в общем-то, теми же методами, встречаются в каждой песне альбома «Страна приливов». Аморфный найденыш из взъерошенной рэп-композиции «История О» мешает построить некой Оле женское счастье. Таинственное лесное чудище заставляет отца из песни «Молодые голоса» совершить кровавый ритуал над чадами. Бог из «Снежинок» сравнивается все с тем же пресловутым кротом, на самом деле воплощающим душевную слепоту самого исполнителя.
В изображении извечной русской хтони Денису Третьякову трудно удержаться от апелляции к инфернальным мотивам. Заглавная песня, начинаясь как салонный романс в духе Вертинского, обескураживает одиозным припевом: «Но есть еще иная жизнь, я подарю её тебе: сатане поклонись, поклонись сатане». И это, увы, лучшее, что мы услышим на диске. По крайней мере, здесь прозрачные серфовые гитары позволяют разобрать текст. В большинстве других треков невообразимый грохот окончательно портит впечатление от альбома.
Всё шло к тому, что «Страна приливов» могла бы никогда не увидеть свет. Запись то топили в поселковой луже, то впопыхах забывали в киевском такси во время киевского Майдана. Надо прислушиваться к мирозданию и не пытаться обнародовать то, что этого не стоит. Ну а занятные дуэты с Марией Любичевой («Голубоглазый альбатрос») и Бранимиром («Чубчик» с фразой «я смерти не страшуся, за смертью тоже русская земля») можно было бы издать и на каком-нибудь другом релизе.