Квартирный вопрос убивает средний класс стран Запада

Поджоги, погромы, волнения – так выглядит война против застройщиков в самых богатых городах Европы и США

В ходе боевых действий поколение нынешних тридцатилетних, не имея более возможности обзавестись недвижимостью, постепенно превращается в люмпенов. Как ни странно, это стало одним из следствий распада СССР.

Фото Deb Svoboda с сайта kqed.org

Стремительная деградация среднего класса в странах «золотого миллиарда» не так заметна, если ориентироваться на средние зарплаты. Несколько иная картина возникает, если сравнить эти зарплаты с ценами на жилье. За последние двадцать лет они выросли в несколько раз.

Средний ценник в полмиллиона долларов за скромную квартиру или дом в крупнейших городах Старого и Нового Света практически лишил поколение миллениалов (то есть людей, рожденных в 1980–1990 годы) возможности обзавестись собственным жильем. Отсюда конфликты «новых бездомных» с жителями тех районов, где планируется уплотнительная застройка. За бунтами и поджогами, направленными против джентрификации, скрывается настоящая внутренняя война, что идет между классами и поколениями стран Запада.

Сама по себе джентрификация как идея хороша. Это процесс облагораживания бедного квартала, в ходе которого на месте дешевых притонов появляются арт-галереи, на месте бюджетных забегаловок – роскошные рестораны, а на месте вороньих слободок, построенных после Второй мировой войны, – элитные жилые комплексы.

Однако в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, в Лондоне и Берлине попытки джентрификации старых районов сталкиваются с бурными народными протестами. В нью-йоркском Бруклине разъяренные толпы громят новые бары и избивают их хозяев. В лос-анджелесском районе Бойл-Хайтс местные жители нападают на владельцев галерей современного искусства. В престижном районе Сан-Франциско Ист-Бэй попросту поджигают строящиеся жилые комплексы.

Объясняется всё это просто. В то время пока в Китае, Индии и России доля семей, имеющих в собственности недвижимость, постоянно растет и колеблется в диапазоне от 84 до 90 процентов, в странах «золотого миллиарда» идет обратный процесс. Доля домовладельцев в США и Англии неуклонно падает на протяжении последних 20–30 лет и сегодня составляет примерно столько же, сколько в 1960-е годы – чуть более 60 процентов.

При этом в неблагополучных районах число домовладельцев минимально – люди десятилетиями снимают плохие квартиры по невысоким ставкам. Власти и застройщики часто представляют дело так, будто в таких кварталах живут исключительно люмпены, алкоголики и наркоманы. Однако арендаторы дешевого жилья в наиболее дорогих городах США и Европы – это, прежде всего, бюджетники, медсестры, учителя, полицейские. Это бывший средний класс, чьих зарплат сегодня едва хватает на стремительно дорожающую аренду.

Понятно, что домовладельцам джентрификация выгодна, их собственное жилье растет в цене, что позволяет взвинтить арендную плату. А вот для арендаторов джентрификация смерти подобна – осилить новую ставку они просто не в состоянии. В итоге приходится переезжать из привычного района на дальние окраины и ежедневно преодолевать значительный путь от дома до работы.

Особенно старожилов раздражает то, что вновь построенные квартиры часто остаются необитаемыми. Инвесторы – обычно иностранцы или иногородние – вкладывают в них деньги, надеясь на дальнейший рост цен, и забывают об этой недвижимости на годы. Так, больше 40% квартир в лондонских новостройках, проданных в 2016 году, простаивают сегодня без жильцов.

Драйвером джентрификации являются не только алчные застройщики. Местные жители винят в своих бедах и такие прогрессивные корпорации, как Uber, Airbnb и даже службы велопроката. Ведь такси и велосипеды повышают транспортную доступность района, а Airbnb привлекает состоятельных туристов. Как следствие, аренда опять растет.

За последнее десятилетие жесточайшей джентрификации подвергся практически весь Амстердам – одна из туристических столиц Европы. Освоив сервисы по аренде квартир, их хозяева смекнули, что сдавать жилье в краткосрочную аренду по 200 евро за ночь гораздо выгоднее, чем в долгосрочную. В результате старым арендаторам пришлось перебираться на дальние окраины.

Под давлением местных жителей городские власти Амстердама, Сан-Франциско и Нью-Йорка пытались бороться с Airbnb, но, по большому счету, ничего не добились.

«Социальный геноцид» – так активисты борьбы с джентрификацией называют сегодня зачистку старых городских районов.

Между тем винить застройщиков и интернет-корпорации глупо – они просто следуют за трендом. Истинная причина джентрификации – острая необходимость поколения миллениалов обзавестись хоть каким-нибудь жильем. Даже неплохо зарабатывающие люди, родившиеся в 1980–1990-е годы, не могут купить недвижимость по средней рыночной цене. Чтобы приобрести скромную однокомнатную квартиру в Лондоне, лондонцу нужно накопить от 13 до 52 своих годовых зарплат.

По подсчетам группы «Молодые и непобедимые» – активистов борьбы за доступное жилье в США – средний объем накоплений типичного американского миллениала составляет 29 тысяч долларов. В 1989 году накопления типичного бэби-бумера составляли 61 тысячу долларов. При этом стоит подчеркнуть упавшую в разы покупательную способность доллара: в 1989-м бэби-бумер на свои накопления мог приобрести скромную квартиру, а сегодняшних 29 тысяч не хватит даже на первый взнос по ипотеке.

Как следствие, в Китае 70 процентов миллениалов являются собственниками жилья, а в США и Великобритании – от 31 до 35 процентов.

В поисках относительно дешевой недвижимости западные миллениалы и начинают осваивать неблагополучные городские районы. Первыми ласточками джентрификации становятся арт-галереи, рок-клубы и молодежные пабы. Вслед за ними приходят застройщики.

А дальше по уже известному сценарию начинается борьба местных жителей против нового строительства: митинги протеста, погромы пабов и галерей, коктейли Молотова, шантаж владельцев бизнеса и поджоги строек. Возглавляют эту борьбу представители левых группировок – здесь и боевики антифа, и анархисты, и маоисты.

В последнее время у застройщиков образовалась подмога. В их защиту выступают те самые безземельные миллениалы, для которых покупка жилья в новостройке в плохом районе – это единственный шанс обзавестись хоть какой-то недвижимостью, превратившись наконец в нормальный средний класс.

Молодые люди с доходом, позволяющим взять ипотеку, объединяются в группы для продвижения нового жилищного строительства. В США и Великобритании они придумали самоназвание Yumbi («Yes, In My Background), что переводится как «Да, на моем дворе». Движение возникло как протест против Nimby – общественной инициативы «Нет, только не в моем дворе».

C 1980-х бэби-бумеры, успевшие обзавестись домами, разворачивали акции протеста против любого строительства, которое затеняло им дворики и мешало своим шумом. Так и возникли Nimby. Посыл Yumbi прямо противоположный. Пытаясь купить какое-нибудь жилье, они добиваются строительства новых комплексов в районах традиционной застройки.

Поднадоевшие жителям Китая и России окраинные районы, застроенные высотками, для Yumbi – недостижимая мечта. Их не устраивает ни «одноэтажная Америка», ни двухэтажная Англия. Их объединения агитируют за строительство многоэтажных многоквартирных комплексов, где можно было бы купить жилье по вменяемой цене. Разумеется, Yumbi поддерживают джентрификацию и рады были бы выстроить новые небоскребы на месте старых халуп.

В Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Лондоне Yumbi и Nimby воюют по поводу каждого нового строительства. Дело доходит до настоящих потасовок. «Это пропасть между поколениями, – рассказал The Guardian активист Yumbi Грег Магофна. – Многие из старшего поколения просто не понимают, что мир изменился и что многое в нем нас очень злит. И мы говорим, что решим эту проблему».

Магофну 33, он снимает 27-метровую студию в Аламиде (Сан-Франциско) и платит за нее 1200 долларов в месяц. И то только потому, что местный совет постановил ограничить рост арендных ставок, а обычная арендная цена такой квартиры порядка трех тысяч долларов в месяц. У него нет денег даже на машину, не то что на первый взнос по ипотеке – банки требуют внести не менее 20%, а цена на студию в Сан-Франциско начинается от полумиллиона долларов.

Отсутствие своего жилья не позволяет даже успешным представителям поколения миллениалов стать настоящим средним классом. И это тот самый случай, когда в проблеме западного мира действительно виновата Россия. Разумеется, лишь косвенно.

Западный средний класс 1950–1970-х создавался искусственным путем. Это была осознанная государственная политика по предотвращению социальных кризисов и революций, в которой строительство дешевого жилья играло первостепенную роль. Первый министр жилищного строительства ФРГ Эберхард Вильдермут в свое время отчеканил: «Количество европейцев, голосующих за коммунистов, обратно пропорционально количеству квартир на душу населения».

С крушением коммунизма эта угроза исчезла – обеспечивать своих граждан дешевым жильем стало незачем, рынок взял свое, и на фоне постоянно слабеющих валют недвижимость взлетела в цене. А вместе с доступным жильем исчезает и средний класс, и поколение миллениалов, сколь бы ни было оно глобально и креативно, на глазах превращается в безземельных люмпенов.