Механизмы влияния США на Россию и СНГ
В целях усиления влияния на внешнюю и внутреннюю политику Российской Федерации и других стран бывшего СССР США создали глубоко эшелонированную, многомерную структуру разного рода организаций и институтов сетевого и иерархического типа, управляемых из одного центра. Можно выделить как минимум три уровня этой мощной структуры.
На верхнем уровне расположены собственно американские институты, государственные и негосударственные, в задачи которых входит прямо или косвенно влиять на ситуацию в России и вокруг нее. Здесь в первую очередь следует назвать разведывательное сообщество США, которое после 11 сентября 2001 года укрепило свои структуры и получило невиданные прежде полномочия.
В ноябре 2002 г. в США было создано Министерство внутренней безопасности (Department of Homeland Security), которое полностью или частично объединило 22 ведомства, и лишь немногие спецслужбы (ЦРУ, ФБР) в него не вошли. Штат нового министерства достигает 200 000 человек, годовой бюджет исчисляется десятками миллиардов долларов.
В целях дальнейшего укрепления спецслужб в США введен пост директора Национальной разведки (National Intelligence Director), куратора всех организаций, входящих в разведсообщество. Функционирует и Национальный совет по разведке (National Intelligence Council – NIC). «Патриотическим актом» (Федеральный закон № 107-56 «USA Patriot Act», 2001 г.) спецслужбы наделены полномочиями, ранее казавшимися в условиях американской демократии немыслимыми. Речь идет о существенном облегчении и ускорении процесса выдачи специальным судом разрешений на прослушивание телефонных разговоров, перехват электронной почты и осуществление других оперативных мероприятий. Нормой стали жесткие ограничения на въезд и пребывание на территории США иностранных граждан и т. д.
На официальном уровне США всегда открещивались от деятельности своих неправительственных организаций за рубежом. Мол, НПО – это элементы гражданского общества, частные организации, неподведомственные и неподвластные органам государства. Однако, учитывая поразительную слаженность действий институтов государственной власти США и многочисленных НПО, это далеко не так.
Какие пружины приводят в действие этот по всем признакам единый и сложный механизм?
В определенной мере ответ дает существование в недрах разведсообщества США специализированной межведомственной группы, занимающейся координацией деятельности самых различных правительственных и неправительственных структур, в частности, на российском направлении. Речь идет о секции российских и евразийских исследований (National Intelligence Office for Russia and Eurasia) Национального совета по разведке (NIC).
На официальном сайте NIC можно прочитать, что это подразделение непосредственно подчинено директору Национальной разведки и отвечает за подготовку Национальной разведывательной сводки (National Intelligence Estimate), которая готовится на основе всей доступной информации по той или иной проблеме и регулярно докладывается президенту США. В состав NIC входят 12 ведущих сотрудников (national intelligence officers), каждый из которых руководит работой экспертов на определенном географическом или отраслевом направлении.
Отличие NIC от других структур заключается в том, что этот орган объединяет усилия различных спецслужб США, крупнейших научно-исследовательских центров и неправительственных организаций, действующих по всему миру.
Секция российских и евразийских исследований NIC включает прежде всего «интеллектуальный сегмент», отвечающий за системный анализ разнородной информации, в т. ч. с использованием передовых компьютерных технологий (привлеченные аналитики разведывательного сообщества и «фабрик мысли» – Совет по международным отношениям (CFR), Центр стратегических и международных исследований (CSIS), Фонд Карнеги, «РЭНД Корпорэйшн», Институт Брукингса, Институт Кеннана и др.). Здесь готовятся аналитические документы, стратегические прогнозы, вырабатываются сценарии будущего.
Во взаимодействии с оперативными подразделениями американских спецслужб российская секция NIC участвует в координации финансирования и методического обеспечения западных и прозападных НПО в странах Восточной Европы и бывшего СССР, создавая здесь эшелонированную сеть влияния. К этой работе привлекаются представители оперативных подразделений разведсообщества, крупных медиахолдингов, транснациональных корпораций, а также многочисленных «гуманитарных» организаций – таких как Фонд Сороса, Фонд «Евразия», Фонд Макартуров, Джеймстаунский фонд, Фонд Карнеги, Национальный демократический институт, Институт Альберта Эйнштейна, Freedom House, Amnesty International, Human Rights Watch и др.
11 других секций NIC организованы схожим образом. Правда, деление их весьма условно, т. к. кадры постоянно «перетекают» из одной группы в другую (из финансовой – в спецслужбы, из Госдепа – в НПО и т. д.). Например, руководитель секции российских и евразийских исследований Фиона Хилл в 1990-е гг. работала в Гарвардском университете, где была руководителем проекта по изучению этнических конфликтов в странах СНГ, затем – в Фонде «Евразия» (Eurasia Foundation), Институте «Открытое общество» Дж.Сороса (Open Society Institute). Русский язык Ф.Хилл выучила во время стажировки в Институте иностранных языков им. Мориса Тореза в Москве. В качестве члена редколлегии русскоязычной службы новостей Washington Profile участвовала во встречах президента России с иностранными журналистами – участниками дискуссионного клуба «Валдай». С 2006 г. отвечает за работу Секции российских и евразийских исследований Национального совета по разведке.
Ф.Хилл широко привлекает к работе над различными проектами известных американских специалистов по России, которые хорошо разбираются не только в нюансах российской истории, но и в тонкостях отношений между неформальными группами в российском руководстве, в механизмах принятия важнейших государственных решений, в политико-идеологических течениях, с которыми взаимодействуют или могут начать взаимодействовать российские власти. В числе таких специалистов можно назвать Эндрю Качинса, Сару Мендельсон, Томаса Грэхэма, Андерса Аслунда и др.
Э.Качинс является директором программы исследований России и Евразии в СSIS. С 2000 по 2006 гг. он занимал аналогичную должность в Фонде Карнеги в Вашингтоне (Carnegie Endowment for International Peace), причем с 2003 по 2005 гг. возглавлял представительство фонда в Москве. До этого (1993-1997) работал в Фонде Макартуров (John D. and Catherine T. MacArthur Foundation), где курировал программу предоставления грантов ученым из бывшего Советского Союза. В рамках этой программы на всем постсоветском пространстве, особенно в горячих точках Северного Кавказа, Закавказья и Центральной Азии, были развернуты многочисленные «мониторинговые сети», до сих пор занимающиеся (в интересах США, но силами российских экспертов) сбором информации о происходящих там процессах.
С.Мендельсон, коллега Э.Качинса по CSIS, возглавляет в этой организации «Инициативу по правам человека и безопасности» и является одним из идеологов международной антироссийской кампании по правозащитной тематике. Она – один из авторов проекта учреждения международного трибунала по Чечне, аналогичного Международному трибуналу по бывшей Югославии. В конце 1990-х гг. С.Мендельсон работала в Фонде Карнеги в Вашингтоне и в Корпорации Карнеги в Нью-Йорке (Carnegie Corporation of New York). 1994-1995 гг. провела в России в качестве сотрудницы Национального демократического института в Москве (National Democratic Institute’s Moscow office), где тренировала активистов правозащитных организаций. И Мендельсон, и Качинс в разное время являлись сотрудниками американского Совета по международным отношениям (Сouncil on Foreign Relations – CFR), который с легкой руки журналистов называют иногда «тайным мировым правительством».
Томас Грэхэм пришел в Фонд Карнеги в 1998 г., до этого проведя несколько лет в Москве на дипломатической работе (посольство США, представительство «РЭНД Корпорэйшн»), занимал ответственные посты в Госдепартаменте и Министерстве обороны США. Так же, как и Мендельсон, имеет ученую степень по советологии Йельского университета. Что касается Андерса Аслунда, то с 2003 по 2005 гг. он занимал место Э.Качинса в качестве руководителя программ исследования России и Евразии в Фонде Карнеги в Вашингтоне, работал в Институте Брукингса (Brookings Institution), Институте Кеннана (Kennan Institute for Advanced Russian Studies), а в 1990-е гг. был экономическим советником сразу трех постсоветских правительств – России, Украины и Киргизии
На втором, промежуточном уровне влияния США на Россию действуют многочисленные региональные центры, развернутые по периметру границ РФ. Как правило, это филиалы крупных международных (чаще всего американских) организаций в Польше, Чехии, Грузии, Турции, странах Балтии. Их значение резко возросло после ужесточения условий деятельности иностранных НПО в России в связи с принятием соответствующих законов. Эти структуры организуют тренинги местных правозащитников, борцов за «толерантность», демократию, либеральные ценности и т. д., занимаются их финансированием, методическим обеспечением, информационной поддержкой, а также первичной обработкой добываемой информации и ее переправкой в США. Основная форма поддержания контактов – Интернет и проведение регулярных выездных семинаров, на которые приглашаются «активисты» из России и стран СНГ.
Работают региональные центры и над созданием сетей влияния в Беларуси, на Украине, в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, Армении. Иногда в качестве сетей – инструментов влияния выступают уже существующие диаспоры, землячества, религиозные секты, молодежные объединения. В других случаях сети строятся из заново создаваемых НПО всевозможной направленности, вплоть до детских организаций (например, скаутское движение).
Вынесение за пределы российской территории центров сетевого влияния на Россию – прием, позволяющий синхронизировать в интересах США деятельность разнородных групп, которые сами по себе никогда бы не действовали сообща (например, правозащитников, исламских фундаменталистов, вооруженных сепаратистов, радикальных националистов, скинхедов, лидеров региональных кланов и т. п.), что свидетельствует о тотальном характере ведущихся против России «сетевых войн».
Третьим и низшим уровнем в обозначенной иерархии сетей выступают организации, образованные и действующие непосредственно на территории Российской Федерации. Эти структуры влияния США сложилась при М.Горбачеве и Б.Ельцине, когда внешняя политика России носила ярко выраженный американоцентричный характер. В тот период и произошло формирование, скажем так, весьма своеобразного российского «экспертного сообщества», до сих пор представленного главным образом западниками проамериканской ориентации.
Деятельность механизмов влияния США на Россию будет всемерно активизироваться по мере приближения парламентских и президентских выборов в РФ.