«Риски не существуют только в гробу»

Япония не подвергалась тому катку, той вивисекции, которая была сделана с Германией

Что важно отметить? Надо очень отделять внутриполитическую риторику от реально возможного содержания политики. Внутриполитическая риторика имеет отношение к этой политике, но это отношение опосредованное. Например, разговоры Ахмадинежада про Израиль никакого отношения к Израилю вообще не имеет. В гробу он видел этот Израиль (в переносном или в прямом смысле) - это абсолютно внутриполитическая формула.

То же самое и здесь, вопрос о территориальных претензиях - это вопрос внутренней политики, но вопрос о субъектности Японии и ее самостоятельности – это вопрос совершенно другой. Дело в том, что Япония не подвергалась тому катку, той вивисекции, которая была сделана с Германией. В том числе и дурной пример Германии научил американцев, что это делать очень опасно, потому что страна становится уязвима с точки зрения противостояния советскому блоку.

'''Японский самурайский дух никуда не делся'''

И когда Америка занималась обустройством оккупированной Японии, главная идея была - не допустить того, что они допустили в Австрии, не допустить того, что они допустили в Германии, ни при каких обстоятельствах. У этого были свои плюсы, но есть и свои минусы с точки зрения американцев, которые мы видим сейчас.

Японский самурайский дух никуда не делся. Я хочу напомнить такую штуку. Величайшим писателем послевоенной Японии, величайшим с точки зрения таланта, значимости был Мисима. Это человек, который покончил с жизнью, совершив харакири из-за неудавшегося военного переворота с самурайским подтекстом, то есть возрождения боевого духа. Как бы вегетариански ни выглядели японские конституционные акты, японские лидеры и японская политика, но храм «Ясукуни» является местом поклонения всех, всей японской элиты, всей. А это храм, где покоятся души усопших воинов, погибших за Японию. Это очень важный момент. Японский дух никуда не делся, он и в Германии-то никуда не делся, на самом деле, он сублимирован, но Япония его не сублимировала, она его просто сохранила.

Я считаю, что та идея, которую в очень, я бы сказал, идиотской, варварской, дегенеративной форме пытался реализовать (идея-то, на самом деле, здравая) господин Хрущев, и из-за чего возникла Курильская проблема - когда он пытался за Курилы купить отказ Японии от особых отношений с Соединенными Штатами, вот эта идея, является, безусловно, имеющей место быть. Это очень важный политический фактор.

'''Россия кровно заинтересована в ремилитаризации Японии'''

Я хочу сказать, что это неполиткорректное высказывание (я не дипломат, я за свои слова отвечать не обязан), я говорю, что думаю. А думаю я одно: что Россия кровно заинтересована в ремилитаризации Японии. Потому что Япония превратится в самостоятельного игрока. А что значит самостоятельный игрок мировой? Это значит страна с самостоятельной оборонной политикой, безусловно. К тому же, чтобы Япония стала ядерной державой, ей, безусловно, для этого ничего не нужно, кроме политического решения, потому что технологически она к этому готова позавчера, позапозавчера.

Безусловно, это означает возможность автономной от Соединенных Штатов политики. Будьте уверенны, с ослаблением Соединенных Штатов, с возникновением совершенно иной конфигурации сил в Юго-Восточной Азии эта возможность станет реальностью очень быстро, очень быстро. Есть ли для России риски в этой ситуации? Конечно, есть, как и вообще во всякой ситуации. Риски не существуют только в гробу, в гробу рисков нет, там червяк – основной риск, но он, собственно, не является риском, потому что он прописан, то есть безальтернативен. Это не риск, риск – это то, что может произойти, а то, что не может не произойти, риском не является, это диагноз.

'''Самодостаточная Япония является очень серьезным противовесом Китаю'''

Так вот, во всех остальных ситуациях, конечно, существуют риски, но самостоятельная, самодостаточная Япония является очень серьезным противовесом Китаю. Более того, став самостоятельным игроком, Япония становится игроком более активным не только в политическом и военно-политическом, но и обратным образом в экономическом смысле. Японские инвестиции, а Япония – страна, которая страдает избытком капитала (причем страдает тяжело, натужно и давно), для нас абсолютно безопасны, потому что, с точки зрения, грубо говоря, этнического проникновения, я не думаю, что идея заселения японцами Дальнего Востока в какой-то степени опасна. Я считаю, что наша политика, кажущаяся, на первый взгляд, несостоятельной, которая состояла в том, что «а давайте мы территориальный вопрос завесим, пока наши взаимные отношения не приобрели такую степень близости, что там мы его как-то все равно так или иначе решим», - эта политика, на самом деле, в долгосрочном плане правильная.

Нам надо тупо, как бы терпеливо, толстокоже, отметая все эти внутриполитические эскапады, которыми японцы занимаются, научившись понимать друг друга и прощать друг другу внутриполитические обстоятельства, помогать субъективизации Японии как мирового игрока. Это очень важно. Мы, безусловно, не хотим открыто и явно разыгрывать Японию против Китая, но мы очень заинтересованы, с точки зрения построения гармоничных и стратегически союзнических отношений с Китаем, чтобы Япония нам в этом помогала фактом своего существования. Япония для Китая – гораздо больший стимулятор, нежели чем Соединенные Штаты, находящиеся с Китаем практически в афиллированной экономической зависимости. Это просто сиамский близнец, вопрос, где находится руководящий мозг, в каком из близнецов – это вопрос, в общем, достаточно и философский и трудно предсказуемый.