Россия и НАТО: итоги 2010-го

Лиссабонский саммит НАТО показал, что США относятся к «перезагрузке» как к тактическому приему

2010 политический год завершился под знаком крупных международных форумов. Саммиты НАТО и ОБСЕ в Лиссабоне и Астане, соответственно, должны были подтвердить интегрированный подход международной общественности к вопросам обеспечения безопасности на планете. Но вместо этого обозначили существующие разногласия и недоверие между странами, которые высветили утечки WikiLeaks, обнажившие оборотную сторону медали американской внешней политики и дезавуирующие так называемую «перезагрузку» отношений США с РФ.

В этом контексте показательны итоги саммита Россия-НАТО в Лиссабоне. Публично объявляя Россию страной, не представляющей угрозы для стран Североатлантического альянса, на том же саммите был принят план действий на случай агрессии РФ против стран Прибалтики, в котором предусматривается привлечение крупных военных контингентов США, Великобритании, Польши и Германии для защиты Литвы, Латвии и Эстонии от «агрессивной России».

В 2010 году США, с одной стороны, практически отказались от обсуждения грузинской проблематики ввиду того, что это наносит вред решению актуальных международных проблем, решение которых требует участия Москвы. С другой стороны, это не мешает американцам периодически выступать с жесткими оценками и призывами для поддержания напряженности в области российско-грузинских отношений. Свидетельством тому является антироссийская резолюция Парламентской ассамблеи НАТО по ситуации в Грузии, которая была принята за несколько дней до саммита Россия-НАТО. Комментируя очередной «плод перезагрузки», посол США в Тбилиси Д. Бас подчеркнул, что Москва должна вывести войска из Абхазии и Южной Осетии.

Другой пример «перезагрузки» в понимании американцев – это заявление вице-президента США Д. Байдена по поводу необходимости ратификации Договора по СНВ-3. Призывая американский сенат ратифицировать этот документ, Байден сказал: «Если ратификация не пройдет, то США не смогут держать под надзором российский ядерный арсенал».

Тем не менее «перезагрузочный оптимизм» по обе стороны океана не иссякает. Цепочка информационных воздействий по линии «Россия – НАТО» реанимировалась в связи с подготовкой лиссабонского саммита, присутствие на котором российского президента придало неформальную легитимность новой стратегической доктрине НАТО. Тем не менее политический пейзаж в данном направлении остается неопределенным: будут ли российско-натовские связи крепнуть и приведут к сближению сторон или же все останется на уровне деклараций о намерениях? Здесь важно выявление тенденций и динамики их развития, которая должна найти выражение в плане совместных мероприятий на ближайшее время, обсуждение плана создания совместной ПРО, обмен опытом и технологиями для противодействия общим угрозам.

При этом не следует терять из виду объективные факторы, ограничивающие сближение России и НАТО. Главным из них является фактор ограничения суверенитета страны, вступающей в Альянс. Это, с одной стороны, неизбежно ограничивает свободу действий во внутренней и внешней политике для страны - члена Альянса. А с другой стороны, может сработать фактор обратной связи, состоящий в том, что прием России в НАТО может означать политическую смерть Альянса, так как, получив право вето, Москва теоретически сможет коренным образом изменить политику блока вплоть до доминирования в нем, если того захочет Кремль. Скорее всего, может получиться так, что Москва станет оказывать влияние на дела Альянса, с тем чтобы расширить поле для маневра в диалоге по европейской безопасности и в вопросах создания региональной ПРО. С другой стороны, может статься, что прочность положения Москвы и встроенность ее военной инфраструктуры в военно-политические механизмы Альянса послужат взаимному укреплению позиций в борьбе с терроризмом и экстремизмом на южном направлении, внутренним сепаратизмом и нейтрализации угроз с Востока. Но пока все это можно отнести к голубым мечтам геополитиков, рассуждающих о создании глобального военно-политического альянса от Ванкувера до Владивостока.

В практическом плане при возможности реализации обозначенных тенденций сближения следует исходить из интересов сторон в ближайшем контексте развития международной обстановки. Если начать с рассмотрения причин интереса Альянса к сближению с Россией, то прежде всего следует отметить обозначившиеся пределы его возможностей в Афганистане. Глобальный экономический кризис отрицательным образом сказался на состоянии экономик западных стран и фактически закрыл окно возможностей расширения на Восток. НАТО оказалось в положении Британской империи конца ХIХ века: с большими обязательствами по всему миру и уменьшающейся экономической и военной мощью для их реализации. И эта военная мощь сократилась не за счет снижения военно-технического потенциала стран Альянса, а за счет снижения экономических возможностей и нежелания рисковать жизнями своих солдат при действиях в удаленных локальных конфликтах. Поэтому сейчас НАТО ищет ландскнехтов для действий в горячих точках планеты. Альянс готов их вооружить, обучить и оплатить эти услуги правительствам государств, готовых участвовать в таких операциях. Примером тому является Киргизия, с правительством которой обсуждается вопрос о строительстве на ее территории американской военной базы, назначением которой будет подготовка подразделений местных вооруженных сил. Те же самые идеи проецируются и на Россию. Но согласно ли будет руководство нашей страны на такое разделение труда? Сумеем ли мы сохранить военно-политическую независимость страны и обеспечить свои национальные интересы на постсоветском пространстве?

Лиссабонский саммит НАТО показал, что в Вашингтоне к широко объявленной «перезагрузке» отношений между Россией и Западом относятся как к тактическому приему, который призван обеспечить поддержку со стороны России в таких ключевых вопросах, как война в Афганистане и иранская ядерная программа. И пытаться увидеть в «перезагрузке» возможность вывода российско-американских отношений на качественно новый уровень бесполезно, так как политический класс США в целом не поддерживает Обаму в этом стремлении. Для значительной части влиятельных американских политиков «перезагрузка» – это только определенный прием, позволяющий получить российскую поддержку, ничего не предлагая взамен. Именно поэтому Д. Медведев и В. Путин практически одновременно выступили с жесткими заявлениями. Они стали сигналами политическому руководству США о том, что если с их стороны не будут предприняты конкретные шаги по улучшению отношений, то Россия пересмотрит свои позиции. Тем более что наша сторона довольно далеко зашла в поддержке американских инициатив как по Афганистану, так и по Ирану, не получив ничего взамен.

Что касается интересов России в плане возможного сближения или даже присоединения к Североатлантическому альянсу, то здесь видятся пока только два существенных момента. Это уже упоминавшееся укрепление геополитических позиций России на западном направлении в свете возможной потенциальной угрозы с Востока, а также расширение военно-технического и военно-технологического сотрудничества нашей страны со странами - членами НАТО с целью освоения новых военных технологий и методов управления войсками в боевых операциях.

Поэтому если абстрагироваться от идеологической составляющей этой проблемы и придерживаться прагматического подхода, то целесообразно брать курс на сближение России с НАТО, не забывая о своих национальных интересах и безопасности.