Цена либеральных репрессий в России — 34 млн человек

Если бы рождаемость оставалась на советском уровне, нас сегодня должно было быть 177 миллионов человек

«Либеральные репрессии в 1989-2011 годах» – семинар под таким наименованием провел недавно в Институте динамического консерватизма доктор медицинских и кандидат философских наук, автор книги «Демографическая катастрофа России», один из постоянных экспертов KM.RU Игорь Алексеевич Гундаров. В нашей стране, по его словам, начинается новая перестройка, к тому же еще и с ускорением. Однако резервы России, ее запас прочности – на исходе. К чему привела первая, горбачевская перестройка – известно.

«Тогда у страны еще были значительные накопления. Ельцинские реформы продолжили разрушительные действия. Путинская «стабилизация» закрепила развал. И где гарантия того, что медведевская модернизация не усугубит ситуацию?», – вопрошает Гундаров.

Каким же должен быть государственный механизм, который, с одной стороны, обеспечит власти свободу инновационного действия, а с другой – предохранит народ от разрушительных ошибок и злоупотреблений властью? Как сделать так, чтобы разные, сменяющие друг друга лидеры и политические партии действовали бы исключительно в угоду национальным интересам? Полагаться здесь лишь на какого-то человека во власти невозможно. («Это я вам как врач-психолог говорю!», – авторитетно заявил Игорь Алексеевич.) Нужны принципиально иные гарантирующе-предохранительные меры.

Например, вокруг Христа собрались 12 апостолов. Пассионарных, желающих изменить жизнь к лучшему... Эдакая «элитная выборка». Но один оказался Иудой. Т. е. даже в команде благородных реформаторов и спасителей Отечества изменником может стать один из двенадцати (около 8% выборки).

Однако помимо Иуды среди апостолов был и колеблющийся Петр. Если с Иудой все более-менее ясно, то Петра, трижды отрекшегося от Спасителя, все же можно направить на путь истинный. Поручи ему нужное дело – и он за него жизнь отдаст.

Стало быть, помимо 8% иуд в будущей команде спасителей России окажется еще и 8% тех, кто может дать слабину. Все вместе – 16%. Каждый шестой. Так что нужно знать: при самых добрых намерениях у любой команды, пришедшей к власти, – одна шестая часть потенциальных предателей и колеблющихся. И сразу их не отличишь. Именно для этого во власть и должно встроить механизм, оберегающий нас от сатанинских черт человеческого характера.

«Этим не занимались ни марксизм, ни либерализм. Реально человека никто не знает, – поясняет Гундаров. – Марксисты думали, что нужно лишь отменить частную собственность, и все примутся, взявшись за руки, строить светлую жизнь. Либералы, наоборот, наделили частную собственность статусом панацеи от всех язв и пороков общества. Мол, наступит эра честной конкуренции и не будет никаких картельных сговоров. Но в человеке есть и Божественное, и дьявольское. Затем и нужен профилактический механизм, от которого невозможно увернуться».

Сама бюрократия никогда не примет эффективного закона о контроле над собой же. Нужно ее принудить к этому, для чего потребуется адекватная по мощи сила. Одним из рычагов формирования подобной силы эксперт считает обсуждение в обществе темы либеральных репрессий. Здесь можно здорово подловить нынешнюю власть, которая сводит зловещий термин исключительно к Сталину.

Ведь, что такое репрессии? Допустим, народ не желает проводить нынешнюю «модернизацию». Что предпримет президент? Начнет принуждать. «А сильно противящихся будет сильно принуждать», – говорит Игорь Гундаров, вспоминая и реформу ЕГЭ, встретившую почти всеобщее отвращение, и предполагаемую «реформу» школы, и многое-многое другое.

Обычно на слово «репрессии» интернет-поисковики реагируют тучей ссылок на материалы про сталинскую эпоху. Людям вкладывают в мозги, что репрессии – это либо Сталин, либо Гитлер. А потому «десталинизация» есть гарантия от повторения огромных человеческих жертв. Но так ли это?

Политические репрессии были в нашей истории и до СССР. Случались они и в других странах. Кстати, репрессии известны не только политические. Толковый словарь определяет репрессию как карательную меру, как наказание, исходящее из государственных органов. Репрессия – принуждение со стороны власти одной части населения к чему-то в интересах другой его части. Репрессии могут быть политическими, экономическими, военными и т. д. По конечным результатам это – ограничение политических прав, лишение гражданских свобод, насильственное переселение, высылка из страны, ограничение по доходам, военное подавление, отнятие жизни и т. п.

Так вот: если посмотреть на то, что происходило в отечественной демографии последние 25-30 лет, понимаешь, что под знаменами «борьбы со сталинизмом» проводились чудовищные либеральные репрессии.

Только что опубликованные результаты переписи населения РФ толкуются официозом успокаивающе: мол, нас – 143 млн (это по официальным данным), с 2002 года численность населения страны уменьшились только на 2 млн. А за предшествующие 10 лет – тоже на 2 млн. Дескать, потерянные 4 млн – неприятно, но не драматично. Можем наверстать. Но это – ложь, особенно если брать картину не в статике (2010 год к 1990-му), а в динамике. Какой была бы численность населения РСФСР/РФ, если бы рождаемость оставалась на уровне советской (1980-х гг.)? Игорь Гундаров называет цифру: нас сегодня должно было быть 177 млн человек! Т. е. мы де-факто только в России недосчитались 34 млн душ, из которых 13 млн – прямые потери, называемые «избыточно умершими».

«Предотвратить демографический обвал ближайших лет невозможно! – предрекает Гундаров. – И никакая миграция, на которую уповают нынче в правительстве, нас не спасет. Да и не дай Бог: ведь мы в таком случае получим новое Косово через считаные годы».

Это – то, что Игорь Алексеевич называет последствиями либеральных репрессий против нашего народа. А публицист Максим Калашников – плодами либерально-монетаристского геноцида под видом «реформ» и последствиями «избавления от имперского бремени» – развала СССР. Избавились от империи, поломали прежнюю цивилизацию, лишились индустрии и налаженной во второй половине ХХ века жизни – получили демографическую катастрофу.