Российская авиация вышла на качественно иной уровень
Два года назад Россия вступила в сирийский конфликт.
Одной из неожиданностей сирийской войны – для кого приятных, а для кого не очень – стали действия российских ВКС. За два года российская авиация совершила более 28 тысяч вылетов, нанеся почти 100 тысяч ударов по разного рода «умеренным» и совсем неумеренным противникам законной сирийской власти.
При этом за все время участия России в сирийской войне потери оказались минимальными – всего три самолета и пять вертолетов. И если вертолеты были потеряны в результате воздействия огня противника, то два палубных истребителя – Миг-29К и Су-33 - были потеряны из-за неисправности систем аэрофинишера авианосца «Адмирал Кузнецов». Третий потерянный самолет - бомбардировщик Су-24, как известно, был сбит турецким истребителем.
Стоит отметить, что потерь самолетов вообще можно было избежать, если бы не был предпринят дорогостоящий и не сильно эффективный, с точки зрения достигнутых успехов, дальний поход авианосца «Адмирал Кузнецов» и если бы турки в свойственной им манере не ударили в спину.
Что касается вертолетов, то эти «рабочие лошадки» войны всегда несут большие потери, так как работают непосредственно над полем боя и летают на небольших высотах. Тем не менее, всего пять потерянных винтокрылых машин можно считать вполне приемлемым результатом. С учетом выполненной ими работы.
Для сравнения, за полтора с небольшим года первой чеченской войны было потеряно 26 вертолетов и шесть самолетов. И это при том, что в 1994-1996 годах и техника была ещё относительно не старая, а в строевых частях оставалось немало летчиков, имевших афганский опыт. То есть умевших летать в горной местности.
Не лучше выглядят итоги «Пятидневной войны» с Грузией, когда меньше чем за неделю боевых действий, по разным данным, было потеряно от четырех до семи самолетов, причем один дальний бомбардировщик Ту-22М.
Ожидалось, что действия российских ВКС в Сирии также приведут к значительным потерям авиатехники, но этого не произошло. Ряд западных экспертов пророчили уровень потерь, превышающий обе чеченские кампании, уверенно заявляя, что скоро территория Сирии будет завалена обломками русского летающего металлолома. Но реалии кардинально разошлись с прогнозами.
Боевые потери понесли только вертолетчики, да удар в спину нанесли вроде как «союзники»-турки, сбив Су-24. А вот по техническим причинам не было потеряно ни одно воздушное судно. И это при том, что в сирийской войне были задействованы все без исключения типы российских истребителей, бомбардировщиков и транспортников. Отметились даже такие диковинки, как летающий радар А-50 и самолет-разведчик Ту-214Р.
Неудивительно, что уже через год после того, как Россия приняла участие в конфликте, большинство «экспертов» запели совсем другие песни. Некоторые банально не могли понять, каким образом и за счет чего возродилась русская боевая авиация? Ведь все прекрасно помнили массовое закрытие в девяностые годы летных училищ, расформирование авиаполков, отсутствие новых образцов авиатехники, кадровый дефицит, когда из-за безденежья из армии уходили сотни опытных летчиков, которые к тому же ещё практически перестали летать. И вдруг в Сирии российская авиация воскресла как птица Феникс, стряхнув с крыльев пепел погромных девяностых.
И не просто воскресла, а продемонстрировала и новую авиатехнику, и совершенно иной уровень управления, и хорошее взаимодействия с наземными войсками.
Помнится, на одном федеральном телеканале в августе 1996 года офицер спецназа, прошедший ад боев в Грозном, с трудом сдерживая мат, вопрошал: «а где наши новейшие вертолеты и самолеты? Где космическая разведка? Почему мы воюем, как в каменном веке?».
Это был самый настоящий крик души, который, разумеется, услышали некоторые «эксперты» и сделали вывод, что российская авиация и дальше будет воевать неэффективно. Причем всегда. «Пятидневная война» с Грузией лишь подтвердила это. В то, что российские ВВС когда-либо смогут прийти в себя после тяжелейшего нокдауна девяностых, мало кто верил. Что у нас, что на Западе и Востоке.
Но оказалось, что теперь у нас и беспилотники есть, и космическая разведка работает как надо, и высокоточные боеприпасы в достаточном количестве имеются, а самолеты с вертолетами оказались отнюдь не летающим металлолом. А наоборот, показали высочайшую надежность, даже несмотря на то, что многие из них выпущены ещё в Советском Союзе.
Более того, если в первую чеченскую войну проблемой было снабдить авиачасти достаточным количеством топлива, запчастей и боеприпасами, и это несмотря на то, что война шла всего в нескольких сотнях километров от складов российской армии, то в Сирии подобные проблемы были решены. Хотя доставлять грузы для наших ВКС приходилось в прямом смысле за три моря. Однако и российской группировке все поставлялось в нужном объеме, да и сирийцам тоже много чего перепадало.
Разумеется, кричать «ура» и бросать в воздух чепчики не стоит. По той простой причине, что в Сирии российские ВКС подчас действовали в полигонных условиях. Кроме вертолетчиков и штурмовиков Су-25. Серьезного противодействия вражеской ПВО не было, истребительной авиацией противник также не располагал, поэтому, например, дальние бомбардировщики наносили удары так же, как они это делают на учениях.
Но в любом случае приходится признать очевидное – российские ВКС продемонстрировали впечатляющий качественный рост. Особенно в сравнении с тем, что имело место быть в двух чеченских кампаниях и в войне с Грузией.
При наличии новой и модернизированной авиатехники, грамотном управлении, подготовленных специалистах и летчиках, бесперебойном снабжении топливом и боеприпасами российские ВКС показали, на что они способны. Впрочем, все это было известно и раньше, только понадобилось почти четверть века, чтобы российская боевая авиация вышла пусть и не на советский уровень, но хотя бы близкий к нему.
При этом, повторимся, не должно быть никакого головокружения от успехов, потому что ВКС пока не сталкивались с противником одного с собой уровня. Одно дело бомбить объекты в сирийской пустыне и совсем другое дело бомбить объекты, прикрытые сильной ПВО. Да ещё и вступая попутно в воздушные бои.
Впрочем, хочется верить, что до такого никогда не дойдет.
