Владислав Шурыгин: Как мы вооружили Сербию С-300
Эта история произошла летом 98-го. На меня вышли мои знакомцы сербы, с которыми я сдружился, воюя в 1995 году добровольцем в Краине. К этому моменту они уже занимали высокие должности в сербском Генштабе.
Фото из блога Владислава Шурыгина
Уже было понятно, что Югославия назначена военной целью НАТО и изменить уже ничего нельзя. По данным разведки, война должна была начаться в декабре-январе, когда в Югославии минимум зелени и в горах лежит снег. Самое неудобное время для войны на Балканах.
Нужно было как-то оттянуть начало войны.
Понятное дело, за работу взялись дипломаты и политики. Начались всякого рода переговоры и встречи. Среди всех мероприятий было и несколько военно-демонстрационных шагов.
Сербам надо было продемонстрировать свою боеготовность и решимость сражаться до конца. Начались всякого рода учения, пропагандистские выезды журналистов в югославскую армию.
Но нужно было ещё что-то. Этим «что-то» могла бы стать поддержка России. Но Ельцин и Ко Сербию угрюмо сдавали. Несмотря на всеобщую народную поддержку, было ясно, что никакой реальной помощи Сербии оказано не будут, только вялые дипломатические потуги ивановского (Игорь Иванов тогдашний министр) МИДа.
Тогда у меня и мелькнула мысль - а что, если "вооружить" сербов новейшим зенитно-ракетным комплексом С-300? А точнее – сделать так, чтобы в НАТО поверили в то, что Сербия получила от России С-300. Идея, конечно, безумная. Но...
Когда на ближайшей встрече я кинул сербам эту идею, они слегка опешили - такой вариант у них не возникал даже в самых буйных фантазиях.
В те годы С-300 считался неким вундерваффе, способным чуть ли не в одиночку выиграть войну. Но купить его у России Югославия по непонятным тогда для меня причинам так и не решилась, хотя, отдам должное тогдашнему руководству Минобороны и лично Примакову, такое политическое решение Россией было принято. Ельцина убедили, что деньги нам нужны и он махнул рукой: "Продавайте!" Уже потом стало известно и о политическом "вилянии" между Россией и Западом Милошевича, и об измене тогдашнего начальника НГШ Югославии, работавшего на ЦРУ...
...Естественно, возник закономерный вопрос - как это сделать физически? Понятное дело, что у сербов С-300 не было, он был тогда только у России. Идея родилась быстро – нужно переправить в Москву несколько комплектов сербской формы, и, переодев в неё подходящих по внешности людей, сделать фото-сессию.
Не буду раскрывать всех перипетий с получением разрешения на работу в одном из подмосковных зенитно-ракетных полков С-300, скажу только, что мне сильно помогло то, что я почти семь лет отработал в газете Московского округа ПВО. Связи, как говорится, остались…
И в первых числах сентября наша машина стояла перед КПП зенитно-ракетного полка.
Нас в ней было трое. Я, Вася Проханов (по виду чистый серб!) и Властемир Нешич, мой старый боевой товарищ, сербский фотокорреспондент, проработавший к тому времени в Москве уже больше 15 лет. Собственно, Властемир и должен был снимать. Была только одна проблема – Властемир был гражданином Франции и со своим паспортом никак не мог находиться на режимном объекте. Но и здесь мы нашли «отмазку» – у него была аккредитационная карточка российского МИДа с внушительной эмблемой и соответствующим текстом, на котором указывалось только агентство, на которое он работал.
В общем, после проверки документов нас пропустили в часть. На наше счастье особист отсутствовал – догуливал отпуск, а режимом занимался ЗНШ, который в тот момент был больше озабочен проблемами трёхмесячной задержки заплаты офицерам и на нас посмотрел сквозь пальцы.
Правда, надо сказать, что полк был «придворным» и его постоянно кто-то снимал то для телевидения, то для газет и журналов.
На позицию нас привезли в полдень. Сопровождающий нас замполит-воспитатель к этому моменту был уже полностью в курсе дела. Я честно сказал ему, что хочу снять С-300 с расчётом в сербской форме и что это, хоть и не надолго, но сможет оттянуть войну. Отдам ему должное – он не дрогнул и идею принял с сочувствием. Слово Сербия тогда значило в России много. Для храбрости мы разлили в его кабинете по стаканам бутылку Chivas Regal, взятую нами с собой, "махнули" и отправились на съёмку.
Сложнее было уговорить сам расчёт, который никак не мог врубиться, за каким хреном ему нужно переодеваться в сербскую форму.
К тому же возник и закономерный вопрос – а что будет, когда наши лица засветятся в прессе? Мы же россиянские офицеры…
В итоге сошлись на том, что в форму пришлось переодеться мне, Васе и одному солдатику- срочнику, чей дембель нависал как снежная лавина над горной дорогой. Остальные остались в российской, изображая русских военных советников: должен же кто-то обучать сербов работе на новой технике.
На переднем плане Василий Проханов, самый "сербский" среди всех участников съёмки. Фото из блога Владислава Шурыгина
Так мы и отщёлкали несколько плёнок.
После съёмок мы в благодарность за помощь оставили ребятам пакет с несколькими бутылками виски, который им при их хроническом безденежье был явно не лишним.
В тот же день Властемир улетел в Белград, а мы изрядно нетрезвые разъехались по домам.
…Этот журнал попал ко мне в руки почти через восемь месяцев, когда в начале апреля 1999 года я добрался до Белграда. В одном из кафе над Дунаем меня ждали полковник Бранко Кырга и Властемир. Бранко от имени Югославии поблагодарил меня за помощь и подарил мне этот журнал. По его словам, в НАТО очень напряглись, когда до них дошёл этот журнал, и натовской разведке потребовалось несколько недель, чтобы выяснить, есть у сербов С-300 или нет.
Когда мы пили третий тост, завыли сирены и забухали зенитки, почти прямо над нашими головами метнулась к цели серая чушка «томогавка». Через пару мгновений от взрыва земля под ногами заходила ходуном.
А потом на даче у Властемира мне подарили обломок крыла сбитого «Миража». К сожалению, его пришлось оставить на месте, вести такой большой обломок через три границы – сообщение с Сербией тогда было только через Венгрию – было просто нереально. Остался только этот снимок.
К сожалению, Сербия проиграла эту войну. Её политикам не хватило стойкости, и Югославия запросила мира на условиях НАТО. Но в том, что потери югославской армии оказались ничтожными – меньше четырёхсот человек погибших и всего 13 танков - есть, хоть и небольшая, но моя заслуга. Война началась тогда, когда леса начали одеваться в листву, укрывшую сербов от натовских средств разведки. Время мы выиграли...
