Ах, война, что ж ты сделала, подлая...

Наверное, сейчас уже мало кто знает эту известную в советское время песню. Тем более её вторую строчку – «Стали тихими наши дворы».

Советские солдаты ведут бои на подступах к Сталинграду. Лето 1942 года. Фото с сайта wikimedia.org

Ещё со времен горбачевской «перестройки» в умы стала внедряться одна непреложная «истина» – СССР победил гитлеровский Евросоюз, сначала спевшись с ним и чуть ли не целуясь взасос, ну а потом, когда «что-то пошло не так», то закидал его трупами своих солдат. Ну и таким «варварским способом», дескать, вырвал Победу.

Ведь настоящие европейцы воюют более умело, берут не числом, а умением, берегут своих солдат, вот почему уровень потерь у них другой. А у нас тупо гнали массы пехоты на пулеметы изверги комиссары. Волнами, раз за разом.

Было такое? В 1941 году, когда существование страны висело на волоске, спасали Родину нередко самыми отчаянными способами. В том числе и бросали пехоту в лобовые, плохо продуманные атаки. Отрицать это бессмысленно.

Немцы, кстати, оказались не лучше и весной 1945 бросали под танки мальчишек из гитлерюгенда и стариков из ополчения, но никто их в этом почему-то не упрекает.

Если исходить из логики «прорабов перестройки» и их идейных последователей, то получается – лучше всех воевали французы. Повоевали полтора месяца, трупами немцев не стали «заваливать», сдали Париж без боя и капитулировали.

Но нет, забыли про героическую чехословацкую армию, которая воевала с немцами 14 марта 1939 года ровно 40 минут силами батальона капитана Карела Павлика, ранив две дюжины немцев и одного даже убив.

Вот она, элегантная война по-европейски, когда никто никого не заваливает трупами. Но у нас всё было не так элегантно.

В 1941 году стране нанесли такой удар, что исчезли всякие понятия о понятиях. Вернее, понятие было одно – или ты иди сегодня в атаку с трехлинейкой, или завтра твоя жена, сестра или малолетняя дочь будет обслуживать европейских «интеграторов». И если кто-то думает, что гитлеровские «евроинтеграторы» были сплошь и рядом вежливые, душевные и корректные, то он очень и очень сильно ошибается.

Из курса истории известно, что ни одна оккупационная армия на чужой земле не ведет себя корректно с местным населением, но вермахт и его союзники на территории СССР побили все мыслимые «рекорды».

Пресловутая «корректность» у нацистов отличалась лишь градусом жестокости. Где-то он мог зашкаливать, и тогда это была Хатынь, а где-то всего лишь насиловали и может быть даже оставляли в живых. «Евроинтеграторов» по жестокости во Второй мировой войне превзошли, пожалуй, только японцы, запомнившиеся своими зверствами в Китае.

Но вернемся к пехоте. Собственно, а почему только пехота? Никому не приходит в голову, что помимо пехоты – якобы завалившей всё трупами – воевали вообще-то и танкисты, и летчики, и артиллеристы. Воевали страшно и жутко, чего уж тут скрывать и говорить приглаженные фразы.

Читая мемуары фронтовиков, волосы встают дыбом от описания боев за Сталинград, Киев и Будапешт. Скорее всего, уже мало кто способен оценить и понять это в 2019 году, но Великая Отечественная война для нашего народа была, без всяких преувеличений, АДОМ.

А как она не могла быть адом? Если наших предков конкретно пришли уничтожать физически и в отношении наших предков не действовали никакие правила и понятия.

Сотни тысяч военнопленных могли запросто заморить голодом, кого-то казнить, а мирное население могли загнать в сарай и сжечь заживо. Что не раз «евроинтеграторы» и делали. Также наверное нет нужды вспоминать жуткие рвы Бабьего Яра или блокадный Ленинград.

Поэтому война сразу пошла не на жизнь, а насмерть. Просто иного не было дано: либо мы вышибем эту нечисть из истории, либо они нас.

На смертный – именно смертный бой – встала вся страна, одни на фронте, другие в тылу. Не зря Вторую мировую войну называют Второй мировой бойней, потому что самой настоящей бойней она и была.

Когда читаешь про сгоревших заживо наших танкистов, фактически испарившихся в раскаленных стальных коробках «тридцатьчетверок», 19-летних пацанах, хочется спросить – все те умники, рассуждающие про «пили бы сейчас баварское», понаписавшие тонны макулатуры и снявшие десятки кинопасквилей о войне, не представляли себя хоть на секунду за рычагами идущего в атаку под Курском или Киевом Т-34?

Когда по нему долбят бронебойными болванками, подкалиберными и кумулятивными снарядами со всех сторон. А на броне у этого ошалевшего командира танкового взвода, пресловутого «ваньки-взводного», сидит десант, который щедро стегают пулеметными очередями и пролетающими снарядами – то одного очередью перечеркнуло, то второго осколками изорвало в клочья. А это был чей-то муж, брат, сын. И всё это происходило бесконечное количество раз: под Сталинградом, на Курской дуге, на Букринском плацдарме, на Зееловских высотах.

Заваливали трупами? Нет, просто воевали и умирали, как это было в той войне – страшно и жестоко. Воевали и умирали за своих жен, детей, за будущее страны, «слитой» потом в восьмидесятые годы кучкой предателей.

И уж точно не за то умирали, чтобы некие умники цедили потом через губу – завалили трупами, пиррова победа, могли бы, как американцы и англичане воевать – «по уму».

А по какому «уму» – не объяснят. По какому такому «уму» воевали немцы, что война закончилась в Берлине, хотя они стояли в 1941 году под Москвой и Ленинградом? А в 1942 году почти взяли Сталинград.

А все дело в том, что их наши деды, начиная с лета 1941 года, очень хорошо и основательно прикладывали, да не так, как гонористые поляки или трусливые французы. Вот почему под Москвой вермахт конкретно опозорился. Столкнувшись с тем, чего никак не ожидал увидеть – стойкость народа, находящуюся на непонятном для европейцев запредельном уровне.

Сами же немцы ничего подобного не продемонстрировали и проиграли битву за Берлин всего за пару недель. В их собственной столице их просто размазали, деклассировав как армию, и пошли некогда гордые «сверхчеловеки» униженно обсуждать условия капитуляции. А деклассировали их те самые безымянные «ваньки-взводные», которым вечная память и подвиг которых бессмертен в веках.

Война – страшная, но вместе с тем простая штука. Либо ты, либо тебя, третьего варианта нет. Танкист или пехотный лейтенант, уже в третьей атаке потеряв свои полвзвода и насмотревшийся в свои 20 лет на такое, что и взрослому мужику выдержать сложно, слышит простой, как приговор, приказ – вперёд. И вот уже через минуты давит гусеницами Т-34 не успевший разбежаться немецкий артиллерийский расчет, или штык трехлинейки вонзается в ребра фрицу или гансу – и важно, что ты, а не они тебя. Это война, и по-другому тут не бывает.

После боя осмотрелись, если осталось кому осматриваться. Похоронили своих убитых, собрали оружие, выпили спирта и дальше – впереди Будапешт, Берлин и Прага. Но часто это лишь отсрочка перед неизбежным.

Вылетает наша «тридцатьчетверка» на очередной перекресток уютного немецкого или венгерского городка, сидят в ней вчерашние школьники – Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой, успевают на долю секунды заметить в прицеле «пантеру» с её длинным стволом и затем моментальный огненный плевок, и всё – броня прошивается раскаленной болванкой, которая влетает в боеукладку, и отлетает башня от детонации боезапаса.

Зато в следующей «тридцатьчетверке» - молодой лейтенант, видя гибель своего лучшего друга, того самого Сережки или Витьки, закусив губы до крови, ловит в прицел борт «пантеры», выстрел – и теперь уже раскаленная 85-миллиметровая болванка летит к немецкому пятнистому чудищу, а через секунду взрыв – и пять сгоревших в стальном гробу людей. Хотя людьми нацистов назвать сложно.

А над молодым лейтенантом в «тридцатьчетверке» другой такой же молодой лейтенант на истребителе «Ла-5», свалившись через крыло, выходит в хвост «мессеру» и всаживает очереди пушек в ненавистный силуэт «худого», удовлетворенно видя, как летят от него ошметки и потом взрываются баки. Но не видит, как его напарник, прикрывавший ему хвост, падает ярким факелом под очередями сразу двух «мессеров».

И вот всё это продолжалось с 1941 по 1945 годы, ежедневно гибли тысячи человек, многие даже не успев понять, что в некую роковую секунду они уже вычеркнуты из жизни. Что тебе всего 19 лет, а через мгновение ты – лишь строки в похоронке. И потом будет мать, схватившаяся за сердце где-то в необъятной России, взяв в руки серую, страшную бумажку от отводящего взгляд почтальона, до конца не веря в неизбежное.

Поэтому, прежде чем произносить зашкаливающий бред про «пили бы баварское» и «завалили трупами», кому-то неплохо было бы представить себе обоих лейтенантов и их матерей. А лучше помнить слова песни, вынесенной в заголовок этой статьи. Стали тихими наши дворы, потому что остались в своих сгоревших танках и самолетах героические мальчишки-лейтенанты, и голоса их нерожденных детей поэтому и не звучали потом во дворах.

Адмирал Степан Осипович Макаров хоть не дожил до Великой Отечественной и даже в Первой мировой ему не довелось принять участие, но сказал великую фразу – «Помни войну». Произнеся её, он не знал, что вечной его усыпальницей станет тяжелый корпус броненосца «Петропавловск», лежащий сейчас на морском дне рядом с китайским Порт-Артуром.

Он не мог знать, что через несколько десятилетий русские мальчишки будут подниматься в атаку на немецкие пулеметы под Сталинградом и гореть в танках на улицах Берлина. Но фраза его гениальна именно своей простотой – «Помни войну». Вот и не стоит это забывать никому.