«Разложение системы управления страной неизбежно скажется крайне негативно в любой войне»

 116 лет назад, 5 января 1905 года, крепость и военно-морская база Порт-Артур была сдана японцам

«На сигнальной мачте, возвышавшейся на Золотой горе, спустился русский военный флаг и взвился японский. Грохот салюта сотряс воздух. Артурская эпопея окончилась». Такими словами заканчивает свой двухтомник «Порт-Артур» советский писатель А.Н. Степанов.

Тогда, 5 января 1905 года ещё далеко было до цусимской катастрофы, но всего через четыре дня Россия пережила ещё одну трагедия – Кровавое воскресенье. Вряд ли будет большим преувеличением утверждение, что именно в январе 1905 года история царствования последнего русского императора прошла точку невозврата.

Национальное унижение от капитуляции Порт-Артура было таким большим, а Кровавое воскресенье настолько сильно потрясло русское общество своей бессмысленной жестокостью, что уже тогда многим стало ясно, что дальнейшее правление Николая II будет несчастливым и приведет страну к серьезным потрясениям. Что стало подтверждаться практически сразу же, достаточно вспомнить первую русскую революцию, унизительный Портсмутский мир и наступившие затем годы реакции.

Но тогда, ровно 116 лет, все задавались единственным вопросом – как же могла огромная Россия проиграть крошечной Японии? Почему капитулировала «дальневосточная твердыня» Порт-Артур, на строительство укреплений которой не только тратились немалые суммы, но крепость ещё и защищал весьма сильный флот? Проводились аналогии с Севастопольской обороной, но тогда Россия сражалась с сильнейшими странами – Англией и Францией, поддержанными Турцией, но и тогда такого разгрома не было, как в противостоянии всего лишь с одной Японией.

Севастопольской обороной можно гордиться, тем более что не было капитуляции и захвата русского флота, но Порт-Артур капитулировал безоговорочно, а Первая Тихоокеанская эскадра практически в полном составе стала японским трофеем. Слабым утешением служил тот факт, что потери японской армии были в разы больше русских, также можно было утешать себя тем обстоятельством, что Порт-Артур был всего лишь арендованной у Китая крепостью и из него рано или поздно все равно пришлось бы уходить. Но это, прямо скажем, слабые утешения, учитывая урон, понесенный Россией в людских и материальных ресурсах, не говоря уж об ударе по престижу.

Кроме того, Россию фактически выдавили с Дальнего Востока, где она затем не играла сколь-нибудь заметной роли долгие годы. Зато Япония в одночасье превратилась в региональную сверхдержаву, считаться с которой отныне вынуждены были все остальные страны.

Почему же, превосходя Японию по численности армии, флота и финансовым возможностям, Россия потерпела настолько унизительное поражение? Ответ на этот вопрос дал в свое время Ленин, и во многом он был прав: «Но почему и в какой мере падение Порт-Артура является действительно исторической катастрофой? Прежде всего бросается в глаза значение этого события в ходе войны. Главная цель войны для японцев достигнута. Прогрессивная, передовая Азия нанесла непоправимый удар отсталой и реакционной Европе. Десять лет тому назад эта реакционная Европа, с Россией во главе, обеспокоилась разгромом Китая молодой Японией и объединилась, чтобы отнять у нее лучшие плоды победы. Европа охраняла установившиеся отношения и привилегии старого мира, его предпочтительное право, веками освященное исконное право на эксплуатацию азиатских народов. Возвращение Порт-Артура Японией есть удар, нанесенный всей реакционной Европе. Россия шесть лет владела Порт-Артуром, затратив сотни и сотни миллионов рублей на стратегические железные дороги, на создание портов, на постройку новых городов, на укрепление крепости, которую вся масса подкупленных Россией и раболепствующих перед Россией европейских газет прославила неприступною. Военные писатели говорят, что по своей силе Порт-Артур равнялся шести Севастополям. И вот, маленькая, всеми до тех пор презираемая, Япония в восемь месяцев овладевает этой твердыней, после того как Англия и Франция вместе возились целый год со взятием одного Севастополя. Военный удар непоправим».

Сюда можно ещё добавить отвратительную систему управления Россией, которая не выдержала испытания войной. Косность, архаичность, забюрократизированность системы привела к тому, что даже война с таким, не особо сильным противником, как Япония, вылилась в шокирующее поражение. У России банально не оказалось военных управленцев, способных оценить потенциал Японии, степень угрозы и подготовить армию и флот к войне. И не оказалось тех, кто поинтересовался бы у генералов и адмиралов исполнением ими своих прямых обязанностей. За шесть лет не смогли даже построить укрепления Порт-Артура, хотя деньги из казны выделялись.

Парадоксально, но факт – Россия была не готова к войне даже спустя год с её начала. Находясь в привычной полусонной одури, привыкнув годами не работать, а имитировать деятельность, машина госуправления так и не могла «разогнаться» до нужного темпа в течение всей войны. Вот почему на Дальний Восток дивизии, вооружение и боеприпасы перебрасывались «по чайной ложке», вот почему не были достроены в требуемый срок броненосцы и миноносцы, вот почему дипломаты не озаботились решением проблемы прохода Черноморского флота через Босфор и Дарданеллы, вот почему не были куплены столь необходимые корабли у других стран.

И вот почему в результате пал Порт-Артур. И по этой же причине никто за это не был серьезно наказан. Ведь если бы были созданы многочисленные комиссии, которые занялись бы расследованием того, на что уходили деньги, почему не были достроены корабли и укрепления или почему они строились черепашьими темпами, то выяснилось бы очень много неприятных подробностей. А оно системе надо?

И когда Ленин писал, что «военный крах, понесенный самодержавием, приобретает еще большее значение, как признак крушения всей нашей политической системы», это понимало все больше и больше людей в России. «Сама по себе эта война, в которую втянули Россию из-за материальных выгод авантюристы, ПОКРОВИТЕЛЬСТВУЕМЫЕ СВЫШЕ, была крайне непопулярна среди русского общества. Постоянные поражения и отступления Куропаткина, капитуляция Порт-Артура, уничтожение первой эскадры - все это больно било по национальному самолюбию». Это писал не большевик, а ярый антибольшевик - лидер кадетской партии и идеолог белого движения П.Н. Милюков в своей книге «Воспоминания». Выяснилось, что все эти блестящие генералы, великие князья и прочие «их превосходительства» не сделали ровным счетом ничего для того, чтобы Россия не опозорилась в войне с какими-то япошками, о существовании которых большая часть населения страны наверняка и знать до войны не знала.

Некоторые историки промонархических взглядов очень любят рассуждать о том, что Японии в войне сильно повезло. Дескать, продлись она ещё полгода - и японцы были бы разгромлены численно превосходящей их русской армией, и ещё неизвестно, какой был бы итог войны. Это примерно то же самое, что говорить о том, что Красной Армии повезло на Курской дуге – будь у немцев побольше «тигров» и «пантер», то исход сражения был бы другим.

Но дело в том, что войны выигрывают те, кто к ним лучше готовится. Ничего не мешало царским генералам и адмиралам бить японцев в хвост и в гриву в Маньчжурии, топить их корабли под Порт-Артуром, да хоть десант прямо в Токио высаживать. Красной Армии ничего не помешало высаживать десанты как на Курильские острова, так и в тот же Порт-Артур. Вернее, мешали японцы, но Красная Армия умела воевать, вот поэтому такой разный результат получился в 1905 и 1945 годах. В первом случае – капитуляция, во втором – победа.

И к этому ещё можно добавить то, о чем уже было сказано выше – разложение системы управления страной неизбежно скажется крайне негативно в любой войне. Если «их благородия» весело прожигают жизнь, ухлестывают за балеринками, а свою деятельность безнаказанно имитируют – жди Порт-Артура и Цусимы. А если наркомы, да даже простые начальники цехов, вкалывают по 15 часов в день – именно вкалывают, а не имитируют, – жди Сталинграда, Курской дуги и победного мая 1945 года. А попутно к этому статус мировой сверхдержавы и уважения во всем мире.

Так что капитуляция Порт-Артура просто не могла не случиться при той политической системе, что была в России в начале ХХ века.