ГАЗЕТНАЯ АМЕРИКА

Чиновничество в Америке не столь обидчиво, как в России. Потому как назвался властью - будь добр, кушай и критику. Закон по сути дела отказывает государственным чиновникам в защите от

Чиновничество в Америке не столь обидчиво, как в России. Потому как назвался властью - будь добр, кушай и критику. Закон по сути дела отказывает государственным чиновникам в защите от высказываний СМИ. Чтобы возбудить иск к изданию о защите чести и достоинства, чиновнику надо доказать, что газета опубликовала заведомо ложную информацию, что у журналиста существовал злой умысел. Сами понимаете, доказать это фактически невозможно. И как бы не был уязвлен американский чиновник, он все же ищет пути примирения и сотрудничества с прессой, пытается еще раз объясниться на страницах критиковавшего его издания, предоставляет редакции дополнительную информацию.

- А администрация Камчатской области, - не мог в разговоре с редактором отдела внешней политики газеты "Вашингтон пост" Дэвидом Хофманом промолчать я, - после нескольких критических статей в свой адрес, "обидевшись", перестала присылать нашей газете пресс-релизы и приглашать газету на пресс-конференции.

- Дикость какая-то, - согласился со мной Хоффман.

Российское законодательство позволяет сегодня судиться с прессой прокурорам, губернаторам, судьям, высоким военным чинам, не говоря уже о мелких сошках. И в самых сомнительных случаях судье трудно отвести завороженный взгляд от золотых погон или сиятельной лысины.

Еще один любопытный момент. В США существует федеральный закон, согласно которому любой человек с улицы, не говоря уже о журналистах, имеет право написать запрос и получить какой угодно документ, имеющий отношение к деятельности власти (понятно, без специальных пометок "секретно"). У нас, напомню, справку о распределении лимитов на рыбу рыбохозяйственным советом корреспондент добывает, как некую военную тайну.

Эта тема сопутствовала многим нашим встречам. И в какой-то миг я даже позавидовал коллегам: как хорошо работать без оглядки на мстительных чиновников, на жуликов всех мастей, кому поперек горла печатное слово. Как правильно общество относится к необходимости распространения информации.

Одно портит впечатление. Самих журналистских материалов в американских газетах не так уж и много - около 40 процентов всей площади, остальное место занимает реклама. Так сложилось. Никто, в отличие от нашей практики, не запрещает газетам размещать и больше рекламы. Именно реклама содержит многочисленные коллективы (в "Вашингтон Пост" работают 800 человек), ежедневно выпускающие 90-страничные газеты.

Содержательная сторона американской газеты - это грамотно собранный дайджест информации о всех сторонах жизни общества. Главная задача - не упустить каких-то новостей, не оставить без внимания любой читательский интерес. Если в моде события на школьных бейсбольных площадках - газеты создают большие разделы, посвященные именно этому. Повысился спрос на недвижимость - целый отдел журналистов занялся недвижимостью.

Все эти новости берутся не с улицы. К услугам американских журналистов необъятные ресурсы интернета (даже школы и колледжи, не говоря уже о спортивных клубах, имеют свои сайты и постоянно их обновляют), сообщения корреспондентской сети, ленты новостей информационных агентств. Если наш журналист в поисках информации должен постоянно контактировать с нужными людьми, находиться в состоянии поиска, искать новых авторов, то у американца основная работа - возле компьютера. Каждый день сотни журналистов перелопачивают и просеивают сквозь мелкое сито огромный информационный поток, из которого набираются, обрабатываются, комментируются, переписываются, сокращаются сообщения на всевозможные темы. Легко догадаться, что в такой работе с отраженной информацией исчезает индивидуальность, свой стиль письма, эффект присутствия. Поэтому даже сами американцы считают свои газеты скучными, похожими.

Во Флориде в одной редакции мы познакомились с корреспондентом, работающем в жанре журналистского расследования. Он продемонстрировал нам пачку документов, которые раздобыл, занимаясь расследованием одной аферы со строительством двух высотных домов. В центре внимания оказался человек, который под свой проект уже начал собирать деньги с людей, желающих купить в построенных домах квартиры. Оказалось, что человек этот оказался неудачливым коммерсантом, из-за чего уехал из другого штата и даже развелся с женой, предварительно растранжирив ее состояние. Статья называлась деликатно - "Сможет ли он построить?" В ней рассказывалось о предыдущих попытках неудачливого бизнесмена.

После этой встречи (журналист, попрощавшись, ушел) нам представили пожилую женщину, чья должность называлась как-то совсем буднично - заведующая отделом проверки информации. Но как раз тут-то нас и поджидал сюрприз. Имея под своим руководством 18 человек, эта дама со своим коллективом и занималась самым настоящим расследованием, о котором только что нам поведал журналист. Она собирала данные в компьютерных базах, связывалась с бывшей женой бизнесмена, собирала сведения о его предыдущих проектах. Утром получала от журналиста задание и вечером отчитывалась о результатах. При этом все лавры "расследователя" она оставила журналисту, позволив себе лишь гордиться хорошо выполненной работой.

Новые информационные технологии все больше накладывают отпечаток на американские СМИ, окончательно вытесняя такие понятия как авторская индивидуальность, оригинальность информации и материала. Компьютер и созданное информационное пространство позволяют набивать полосы изложением событий текущего дня, не выходя из редакции.

В одной состоятельной газете я спросил двух ведущих редакторов:

- Представьте себе на минуту, что ничего этого - интернета, информационных агентств - нет. А есть три компьютера, три журналиста и штука баксов в кармане. Вы сможете из этого сделать газету?

Лица у моих американских коллег от недоумения вытянулись:

- Разумеется, нет.

А в России ежедневно рождаются (и умирают) тысячи таких газет, которым есть что сказать читателям. Может быть, это наивно, но, на мой взгляд, все же очень значимо. Просто никому в голову не приходило этим гордиться. А стоило бы - это же реальная свобода слова, это реальная возможность реализации свободы слова.

В американской версии свобода слова - это возможность не думать о деньгах. Ни редактор, ни журналист не заняты поиском денег для своего издания. Финансы - прерогатива владельца издания и коммерческих служб.

В Колорадо вице-президент компании, имеющей две крупные газеты, увлекшись разговором о свободе слова, без тени сомнения заявил нам:

- У меня каждая газета на предстоящих выборах самостоятельно выбрала себе по разному кандидату!

- Это же естественно! - не удержался самый молодой из нас редактор из Набережных Челнов Эрик Хайруллин, - иначе максимальной прибыли от избирательной кампании не получить...

Американец замер, с немым удивлением воззрившись на парня.

- А вы крепкие орешки...

Американская пресса гордится тем, что факты и мнения у них разделены раз и навсегда. Признак профессионализма - это когда из публикации о каком-то событии вы ни за что не определите, что же по этому поводу думает сам автор заметки.

Это на словах. Когда в сводках новостей замелькали московские события с захватом заложников в театре, мы буквально не отходили от телевизоров. И только слепой мог назвать подачу этой информации объективной. Вслед за кадрами места действий, оцепления, заявлений боевиков шли архивные съемки из Чечни: женщина с проклятиями кидается на русских солдат, сгоревший автобус, маленькая девочка в госпитале с загипсованной ногой, разрушенный Грозный... Наверное, вы уже догадались, что думали по поводу террористической акции в Москве американские политики и иже с ними службы телевизионных новостей.

Одним словом, профессионалы не краснеют.

Открытие последних двух-трех десятилетий - так называемые ньюз-румы - огромные "залы новостей", в которых за компьютерами сидят сотни журналистов, редакторов, сотрудников вспомогательных отделов. Эти залы мы видели во всех газетах и студиях TV, куда нас приглашали. Исключений не было. По большому счету мне, редактору, это, наверное, удобно - когда коллектив у меня, словно на ладони. Сами американцы считают свое изобретение очень демократичным: люди не отгорожены друг от друга стенами и дверями, свободно обмениваются информацией и мнениями, не возводят барьеров во взаимоотношениях и понимании друг друга. А с другой стороны - контроль за каждым работником доведен до совершенства. Конечно, и в таких условиях дисциплинированные люди могут вполне эффективно работать. Это в наших редакциях действует старое правило - больше трех не собираться. Даже в вашингтонском корпункте ИТАР ТАСС мы увидели привычные взгляду кабинетики, редакционные закутки и закоулки. Когда не обрабатываешь готовые тексты, а пишешь что-то свое, стараясь максимально сосредоточится, спокойная обстановка просто необходима.

Наше неоднозначное отношение к содержанию труда американских журналистов в какой-то степени разделил и редактор журнала "Бизнес Джорнал" из Флориды Гордон Мак Керал. На его взгляд новые информационные технологии сказались на значимости журналистского труда. Профессия стала менее престижной и, как следствие, менее оплачиваемой. Газетчики получают сегодня в среднем 23-24 тысячи долларов в год, что по американским меркам - совсем немного. А на телевидении оплата труда еще ниже. Кстати, при ежегодном доходе в 20 тысяч долларов, налогов с американца, как с человека малообеспеченного, не берут. Хотя смерть и налоги считаются в Америке двумя непреложными истинами.

Америка полна такими истинами. Одна из них - безопасность, доведенная до маниакальной изощренности. И каждый раз, попадая в очередные объятия аэропорта, мы ощущали эту истину на своей шкуре. Начиналось с того, что сданный в багаж чемодан надо было вновь открывать, чтобы служба охраны могла просмотреть его содержимое. Вся группа за редким исключением стояла в ожидании команды "закрывайте"! Легко сказать - закрывайте. Для этого на чемодан надо как минимум посадить кого-нибудь сверху...

Следующий этап - проход через металлоискатель, который пищит даже на зубную коронку. А если учесть, что нашу одежду шили в дотеррористическую эпоху, то пищать начинает каждая "молния", пуговица или заклепка. А уж брючный ремень заставляет всю эту технику просто вопить!

Перед самым выходом на посадку мы снова попадаем в руки секьюрити. На наших паспортах словно стоит невидимая печать неудачников. На этот раз надо поднять и развести руки - ручной металлоискатель проходится вокруг моего распятия. Затем всех по очереди приглашают сесть, снять обувь, поднять ноги...

О предстоящей процедуре переводчики честно предупредили нас заранее. Но еще больше нас научил выдержке представительного вида джентльмен, которого в аэропорту Кеннеди на наших глазах обыскивали минут десять. Измученный, стоя в носках, он даже не возмущался, став для нас символом терпения и покорности перед лицом еще одной непреложной американской истины.

Таковы, наверное, все американцы. В душе они могут проклинать набранных за последний год по провинциям миллион тупорылых охранников, которых распирает от собственной значимости, но никто даже намеком не позволит обнаружить свое истинное отношение. Сдержанность - как стиль жизни.

Американское телевидение напомнило мне советское начала 80-х. По сорока каналам - выпуски новостей, спорт, беседы в студии, музыка. Ага, что-то знакомое - шоу "Как стать миллионером". Те же вопросы и варианты ответов. Для наших столичных телевизионщиков американское телевидение - пример не для подражания, а для беспардонного воровства проектов. Если бы кто-то в Останкино пытался подражать заокеанским коллегам - я бы это только приветствовал. Дело в том, что Америка - страна пуританская, очень религиозная, потому и телевидение здесь соответствующее: нет пошлости, насилия, эротики. Поначалу в это было трудно поверить, но за две недели я убедился на сто процентов: весь поток грязи, который вы-плескивает на нас отечественное телевидение, варится не в Америке, а в наших отечественных "творческих" лабораториях. И ничего общего с американским телевидением наша разнузданная ТВ-отрасль не имеет. Разве что по заказу для нас весь мир поставляет свой телевизионный отстой, тщательно оберегая психику собственных граждан.

Всем известно обращение Буша к тележурналистам после разрушения террористами башен всемирного торгового центра. Буш попросил с пониманием отнестись к тому, что они собираются показывать. И тележурналисты нашли убедительные возможности показать всю глубину трагедии, не используя для этого фрагменты тел, трупы, кровь.

Подобной сдержанности от отечественных СМИ ожидать не приходится. К желтой прессе добавилось желтое телевидение. Криминальные сериалы, дебаты на тему "секс до брака", "инцест" и тому подобные, серийные убийцы из всевозможных щелей и архивов. Ведущий развлекательной программы Фоменко перед шеренгой девушек-конкурсанток в глубоком поклоне сует свой нос между ног одной из них и блаженно выдыхает в нас, зрителей. Матерщина в эфире становится делом обыденным. Никого не шокируют заголовки типа "Камера пыток для целок" - в день моего возвращения в Москву этой мерзостью были "украшены" все газетные киоски станций столичного метро, в которых, по всей видимости, никогда не бывают члены правительства, администрации президента или работники министерства печати. Нет, наша грязь сделана у нас и предназначена именно для наших душ, под каким бы соусом это не подавалось. Ни мода, ни рейтинги, ни политика не могут служить оправданием целенаправленному растлению людей. Иногда диву даешься - где всю эту грязь удается раздобыть? Находят - с маниакальным упорством. С каждым годом все жирнее и гуще, благо пропускная способность телевидения безгранична.

Поэтому чаще выключайте свой телевизор.

Владимир ГУСЕВ

Окончание в следующем номере НКП.