«Ну, напугайте же меня!»

– Тебя что, это ничуть не волнует? – Мой знакомый был явно удивлен и разочарован. – Не боишься, что всех нас утянет в «черную дыру»? Как вы уже, наверное, догадались, разговор у нас шел о

– Тебя что, это ничуть не волнует? – Мой знакомый был явно удивлен и разочарован. – Не боишься, что всех нас утянет в «черную дыру»? Как вы уже, наверное, догадались, разговор у нас шел о событии, которое на протяжении последних нескольких месяцев ожидалось со дня на день. Где-то в начале лета пресса и ТВ принялись безостановочно живописать картины конца света, который может случиться при запуске устройства, именуемого большим адронным коллайдером. Физики соорудили его на многометровой глубине в далекой Швейцарии и готовили к запуску. Тогда и обогатился наш лексикон этим новым звучным термином. А предстоящий запуск немедленно оброс легендами и мифами, которым мог бы позавидовать самый изощренный фантаст. То, что за заграничным «коллайдером» скрывался более знакомый нам ускоритель заряженных частиц – пусть и грандиозный по размерам, – если и упоминалось, то как-то вскользь. Ибо сам факт такого прозаичного перевода уже лишал событие ореола исключительности. А значит, и не мог вызвать требуемого трепета у широких масс граждан. А как же так: ТВ – да вдруг без трепета? Непорядок. В конце концов, ведь важно не только ЧТО сказано с экрана, но и КАК это сказано. Ускоритель – он ускоритель и есть. По нему физики гоняют свои протоны уже добрых три четверти века. Открывают всё новые элементарные частицы и пытаются проникнуть в законы мироздания. И, честно говоря, никогда их эксперименты не вызывали особого интереса у обывателя. Ни тем более испуга… А вот сейчас вызвали. Как же: коллайдер, черные дыры, аннигиляция… Непонятно, и уже потому страшно. Сегодня, когда коллайдер заработал, а конца света, как и следовало ожидать, не наступило, становится ясно, что, несмотря на столь экзотический предмет, перед нами все тот же апокалиптический миф – из тех, что время от времени внедряются в массовое сознание, заставляя учащенно биться сердца домохозяек и иных далеких от научных сфер категорий граждан. «Сферы» те, как правило, изъясняются на своем птичьем языке, чем там люди занимаются, мало кому понятно. А отсутствие информации неизбежно компенсируется эмоциями. Как то и положено. И тогда уже обращаться за внятным комментарием к специалистам бывает просто бесполезно. Вы помните, сколько копий было в свое время сломано (да и сейчас еще ломается) вокруг Волгодонской атомной электростанции? Можно сказать, что АЭС в нашем регионе – излюбленный источник всех страшилок. Слухи об авариях на станции возникают с удручающей регулярностью. При этом жуткие рассказы отличаются сочностью, образностью и леденящими кровь подробностями. И обязательно находятся люди, которые сами видели смертоносное радиоактивное облако, а то и попадали в него… Увы, наш брат-журналист нередко оказывается в рядах таких сказочников. Есть грех: ведь так охота поразить воображение читателя, слушателя, зрителя чем-нибудь эдаким. А тут, как назло, ничего под руками не оказывается… И вот тогда рядовые учения на АЭС или запуск нового ускорителя заряженных частиц приобретают черты вселенской катастрофы. А пресса умывает руки. Выступить в роли носителей разумного начала журналистам нередко мешает и отсутствие элементарных знаний. И тогда рождаются споры, подобные тому, при котором мне довелось присутствовать несколько лет назад, в пору запуска первого энергоблока в Волгодонске. Тогда журналистка одного из уважаемых ростовских изданий бросила обвинение в лицо самому Евтушенко (кто не помнит: этот крупный атомщик в ту пору был заместителем федерального министра топлива и энергетики). Мол, построили такой объект на геологическом разломе. Все попытки столпа атомной энергетики с картами и схемами в руках успокоить не в меру разволновавшуюся журналистку успеха не возымели. Есть разлом – и все тут! Есть разлом, будут черные дыры с аннигиляцией и озабоченными гостями из будущего. И солнце погаснет, и черт в ступе прилетит… Как видим, все это резоны одного порядка. Их главный признак – отсутствие всяких резонов. Да они и не нужны, потому что совсем не просвещения жаждут массы. Им бы ложку посподручнее приладить к телевизору... И надо отдать должное: по ту сторону экрана это стремление улавливают с точностью чувствительнейшего датчика. В самом деле: ведь о том же эксперименте с коллайдером можно было рассказать вполне по-будничному. Мол, построен самый большой в мире ускоритель, с помощью которого международная бригада физиков попытается проникнуть в загадку рождения Вселенной. В меру увлекательно – а главное, без всякого надрыва. Но – рассказали как рассказали. И продолжают рассказывать желудочным голосом, сопровождая рассказы компьютерными кошмарами. Потому что по-другому никто бы и слушать не стал. «Напугайте, ну, напугайте же меня!» – со всей силой нереализованного либидо, помнится, взывала чеховская дама. Смею утверждать, что потребность страха – это часть современной человеческой культуры. Повторим: люди всегда боялись того, чего не могли понять. Коллайдер – это ведь весьма непросто. АЭС – тоже далеко от эмалированной кастрюли ушла. Можете называть эту потребность в страхе мракобесием, еще как-нибудь. Вы будете совершенно правы, но явление это из нашей жизни от того не исчезнет. Если вдруг бояться оказывается нечего, будьте уверены: объект страха так или иначе найдется. Его придумают, а масс-медиа постараются подать под должным соусом. И пусть вчера лопались один за другим слухи о ядерных катастрофах в Волгодонске. Пусть сегодня успешный запуск швейцарского коллайдера отменил очередной конец света. Зато завтра коллайдер обещают запустить на полную мощность. А послезавтра грозятся под Москвой построить самый мощный в мире ускоритель. Ужж-а-а-сс…