Кавказ превращается в «государство в государстве»

Дело идет к крупному межнациональному конфликту, закрывать глаза на это - преступление

Известный ученый Эмиль Паин предложил новую концепцию межнациональных отношений. Он хочет, чтобы «мультикультурализм» был заменен на «интеркультурализм». Паин отмечает, что опросы, проводимые в последнее время, свидетельствуют, что подавляющее число жителей России выступает за отделение Северного Кавказа. Эта идея становится общенациональной и проходит поверх идеологических противоречий. Отделить Кавказ хотят националисты и имперцы, те, кто вышел на Манежную площадь в прошлом году, и те, кто испугался Манежной площади. Поэтому и нужна новая концепция, вносящая мир в отношения разных народов.

Правда, что такое интеркультурализм, Паин объясняет невнятно. Мультикультурализм – концепция ясная и понятная. Это – осуществленный в Европе проект совместного проживания религиозных и национальных общин в одном государстве, но на основе разных культур. Предполагалось, что европейское большинство должно уважать обычаи мигрантов. Однако быстро выяснилось, что мигранты не желают считаться с культурой большинства. Кроме того, оказалось, что у мигрантов и коренного населения нет почти ничего общего, кроме географического места проживания.

В итоге антимигрантские настроения в странах Европы резко выросли. Европейские элиты пытались затормозить их, ведя войну против Ле Пена во Франции и Хальдера в Австрии, т. е. против тех политиков, которые активнее всех выступали против миграции. Однако затем даже представители основных европейских партий были вынуждены признать, что мультикультурализм потерпел крах. Заявления об этом почти одновременно сделали президент Франции Николя Саркози, канцлер Германии Ангела Меркель, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон.

Европейские страны, такие как Дания и Норвегия, резко ужесточают антимигрантское законодательство и даже вводят контроль на своих границах, что противоречит Шенгенским соглашениям. Однако эти меры очень популярны у избирателей, поэтому политики с легким сердцем соглашаются на них, полагая, что это поможет им победить на выборах.

Итак, на смену не оправдавшему себя мультикультурализму Паин предлагает интеркультурализм. «Интеркультурализм предполагает наличие общих интересов у граждан разных национальностей и религий, объединяемых общей же гражданской ответственностью за свою страну», – пишет он. Исследователь считает предтечей интеркультурализма советский интернационализм. Однако легко заметить, что это не так. Советский интернационализм не учитывал религиозные различия. Он их ломал с помощью пропаганды атеизма, который был фактически государственной религией. Национальные различия учитывались, но поверх них навязывалась объединяющая всех идеология коммунизма.

Иначе говоря, советское общество оставалось интернациональным, пока в нем господствовала КПСС. Как только коммунизм рухнул, национальные противоречия резко обострились, усилились позиции религии. Короче говоря, советская модель продемонстрировала свою несостоятельность. Силовое навязывание единой идентичности, основанной на коммунистической идеологии, оказалось ущербным.

Видимо, Паин и сам понимает это. В качестве примера интеркультурализма он приводит сотрудничество молодых осетин и ингушей в Пригородном районе Северной Осетии, а также «редкий, но ценный опыт культурной адаптации кавказских мигрантов в крупных городах России (проект региональной организации «Международное ненасилие»)». Легко заметить, что сотрудничество ингушей и осетин никак нельзя назвать примером межнациональной дружбы. Противоречия между двумя сторонами по территориальному вопросу остаются. Всего несколько лет назад прогремел Беслан, где в числе террористов, захвативших осетинскую школу, было много лиц ингушской национальности. Больших трудов стоило удержать осетин от возобновления войны против ингушей.

Что касается адаптации кавказских мигрантов в российских городах, то именно эта «адаптация» приводит к тому, что подавляющее большинство граждан России начинают высказываться за отделение Северного Кавказа.

Поэтому проект «интеркультурализма» выглядит сырым и неподготовленным. Он содержит отсылку к советскому опыту: дескать, «как хорошо было в Советском Союзе». Но в качестве примера мирных межнациональных отношений в СССР Паин может привести только пропагандистские фильмы, такие как «Цирк» и «Свинарка и пастух». Легко заметить, что правдивость в освещении межнациональных отношений не была свойственна сталинскому кинематографу. В послевоенном кино колхозники плясали вокруг богато накрытых столов, при этом в реальной сталинской деревне был голод.

В сталинском СССР много лет шла борьба с басмачами в Средней Азии, иначе говоря, по сути, война против народов этого региона. Советская власть активно боролась против «великорусского шовинизма», т. е. против русских национальных настроений. Вела войну против украинских националистов. Переселяла в Сибирь чеченцев и крымских татар... Иначе говоря, национальный вопрос в СССР был загнан вглубь не только пропагандой, но и жестким государственным террором. Перестройка продемонстрировала, что никакой «дружбы народов» с Советском Союзе не было: от него с великим удовольствием откололись все союзные республики, включая многие теоретически дружественные России.

Иначе говоря, «интеркультурализма» нет и быть не может. Необходимо строить национальное государство, которое может объединить людей на базе общих прав и стандартной гражданской идентичности. Эта идентичность неизбежно должна создаваться школой, институтами, армией, т. е. теми структурами современности, о которых писал еще знаменитый немецкий социолог Вебер.

Естественно, такую идентичность очень трудно создать в ситуации, когда в современной России есть раскол между выходцами с Кавказа и всеми остальными. С учетом деградации системы образования и армии общероссийская идентичность не возникает. Отсюда – нарастающий кризис в российско-северокавказских отношениях, когда республики Северного Кавказа превращаются в «государство в государстве», со своими законами, своей политической системой, своими вооруженными формированиями (по сути, армией). Именно поэтому большинство граждан России не хотят жить в одной стране с кавказцами.

Решить эту проблему путем пропаганды нельзя. Нельзя обманывать всех без конца. Что бы ни говорила пропаганда, люди видят, как ведут себя выходцы с Кавказа в российских городах. И никакое воспитание толерантности не поможет там, где ее нет на практике. Если российские правоохранительные органы склонны выпускать на свободу жителей Кавказа, даже совершивших убийство, то ни о какой толерантности не может быть и речи.

Российской власти понадобится невероятный интеллектуальный и материальный капитал, чтобы добиться сохранения Кавказа в составе России. Пока этот регион бойко идет к отделению. И виной тому – не жители России, а сами кавказцы, установившие в своих республиках такие порядки, что жить в них представителям других регионов невозможно, и при этом пытающиеся диктовать свои условия жителям крупных городов (зачастую – с ножом в руках). Дело идет к крупному межнациональному конфликту, и закрывать глаза на это, отделываться пустыми словами и бессодержательной пропагандой – преступление.