Милиции больше нет. Ждать ли криминальной революции?

Более 200 000 сотрудников МВД не станут полицейскими. Найдется ли им достойная работа?

Долгоиграющее и захватывающее действо – переаттестация служащих органов внутренних дел – наконец завершилось. Отныне к человеку в форме уже не обратишься «товарищ милиционер», а к художественным произведениям, где этот уже бесповоротно устаревший термин присутствует (вроде михалковского «Дяди Степы»), придется писать примечания.

Хотя, если говорить не утрируя, то из устного народного творчества слово «милиционер» в обозримом будущем уйдет вряд ли. Равно как вряд ли так уж прочно в фольклоре осядет такая диковинная отрыжка новояза, как шутливое словечко «милицейский», употребляемое не в смысле «милицейский беспредел», а полученное в результате скрещивания понятий «милиционер» и «полицейский». Другой вариант подобных упражнений – «полиционер» – тоже вряд ли жизнеспособен. Хотя бы потому, что простая народная мудрость призывает не верить смене вывесок: суть подчас остается прежней, ее не отменишь ни министерским приказом, ни президентским указом.

Но, тем не менее, отдавая дань формальности, зафиксируем: в России отныне не осталось ни одного милиционера. Те, что остались, уже не при делах. Впрочем, скорее пока не при делах. Потому что лейтенант, никудышный с министерской точки зрения, как ни крути, остается знатоком как своего дела, так и (что, пожалуй, важнее) милицейско-полицейской кухни. А это значит, что он – ценная находка, например, для теневого мира. Конечно же, этого не могут не осознавать наверху. Шутка ли – 183 000 сотрудников органов уже уволены, а в ближайшее время со структурой МВД распрощаются еще 48 000. Из 340 генералов МВД начиная с марта уволились 143 человека. При этом – внимание! – саму аттестацию из них не прошел лишь 21 человек. Остальные ушли либо по возрасту, либо по собственному желанию.

Наверное, будет более чем наивно предполагать, что все те, кто не прошел привередливое сито отбора, непременно ринутся в объятия криминалитета. В конце концов, для этого вовсе не обязательно было дожидаться не только итогов переаттестации, но и самого этого процесса: заявление на стол – и гуляй. Более того, в свете утвержденной указом Медведева очередной комиссии, которая будет отслеживать судьбу переаттестованных и живо интересоваться судьбой оставленных за бортом реформы, для принятия таких «интересных предложений» наступили не самые удобные времена. Однако так же наивно было бы предполагать, что совсем никто не позарится на перспективу стать на высокооплачиваемую «авторитетную» службу. И, судя по масштабности цифры отставленных, таковых могут быть сотни.

Пока же очередной комиссии предстоит непочатый край работы. Тут бы и разобраться с некоторыми сведениями о злоупотреблениях в самом процессе переаттестации сотрудников, когда, по сведениям ряда СМИ, милиционеров без всяких комиссий принуждали подписывать согласие со сфабрикованными отрицательными результатами; понять бы, куда в реальности трудоустроились с подачи ведомства генералы и простые смертные; вплестись в коррупционный клубок и, дай Бог, вытянуть хоть одну ниточку.

Но все же сакральная глубинная надежда, что с переменой вывески хоть что-то сдвинется с мертвой точки и «завтра станет лучше, чем вчера», полагаю, и является главной движущей силой для разгребания изрядно заброшенных авгиевых конюшен.

Свои итоги прошедшей массовой переаттестации в беседе с обозревателем KM.RU подвел адвокат, глава Комиссии Общественной палаты РФ по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы Анатолий Кучерена.

– Переаттестация закончилась. Комиссия, которая была создана для переаттестации высшего начальствующего состава органов внутренних дел министерства внутренних дел, завершила свою работу 1 августа. По результатам работы я могу уверенно сказать, что комиссия в любом случае сыграла свою важную роль в части кадровой политики МВД. И, как вы знаете, 29 июля глава государства подписал указ о создании постоянно действующей Комиссии при президенте РФ по вопросам кадровой политики в правоохранительных органах. В состав этой комиссии вошел и ваш покорный слуга.

И это очень важно, поскольку предыдущая комиссия по переаттестации завершила свою работу, но, в любом случае, необходим дальнейший контроль тех должностных лиц, которые успешно прошли переаттестацию и были назначены на соответствующие должности в полиции. В ходе работы этой постоянной комиссии мы сможем отследить, как прошедшие переаттестацию генералы работают на местах, как они относятся к своим профессиональным обязанностям, оценить по разным другим параметрам, оценка которых входит в нашу компетенцию.

Что касается тех, кто не прошел переаттестацию и в отношении которых направлены материалы в правоохранительные органы (по коррупционным вопросам и ряду других), – вопросы с ними должны решаться исключительно в рамках процедуры проведения следствия, их деяниям должна быть дана соответствующая правовая оценка органами предварительного следствия.

Если говорить о тех сотрудниках МВД, которые не прошли переаттестацию по иным, не криминальным причинам, тут возникает очень важный и серьезный вопрос – их трудоустройство. На мой взгляд, он должен прежде всего решаться самим министерством внутренних дел. Я знаю, что особое внимание этой теме уделяет в т. ч. и президент Российской Федерации. По этому вопросу уже неоднократно проводились совещания, и, насколько мне известно, в МВД имеются соответствующие планы по трудоустройству тех, кто переаттестацию не прошел. И мы, в рамках работы нашей комиссии, также сможем посмотреть, как все поручения по трудоустройству выполняются на практике: как трудоустраивают, что реально предлагают этим гражданам, каким образом эта работа вообще ведется.

– Наверняка в процессе работы комиссии по переаттестации было зафиксировано достаточное количество нарушений. Не назовете наиболее характерные, частые?

– Нарушения фиксировали, конечно. Например, по вопросам, связанным с оформлением деклараций кандидатов на переаттестацию. Сталкивались с фактами, когда информация, указанная претендентом на соответствующую должность, банально не соответствовала действительности. После обсуждения в рамках комиссии мы не рекомендовали такого кандидата на переаттестацию. Рассматривали вопросы по возбужденным в отношении сотрудников уголовным делам. Если Следственный комитет вел дела против сотрудников, они не проходили переаттестацию.

Хочу отметить следующий важный момент. Если на момент аттестации следствие не было завершено, то, так или иначе, инкриминируемым фактам должна быть дана оценка, и последнюю точку в деле ставит суд. Если сотрудник оправдан, то он вправе претендовать на то, чтобы быть переаттестованным; этот вопрос также будет рассматривать новая президентская комиссия и принимать решение.

– Один из расхожих общественных страхов – то, что оставшиеся не у дел вчерашние милиционеры, среди которых – немало настоящих профи, станут желанным приобретением для организованных преступных группировок. На Ваш взгляд, насколько реальна опасность этого?

– Теоретически такая ситуация возможна. Но я все же считаю, что все во многом зависит от человека. Если в системе МВД работал действительно профессионал, и он был уволен, скажем, по причине нарушения устава, недостойного звания поведения или прочим подобным основаниям – у него есть шансы вернуться в систему МВД, пусть и не обязательно в том же звании. Если говорить о возможном уходе в криминал, то тут все индивидуально, каждый сам оценивает свои риски. Но я все же уверен, что тот сотрудник, который действительно является профессионалом, всегда найдет себе достойное применение, пусть и на гражданской службе. Но рисковать собой и семьей, попадая в криминальные сводки, он не станет.